Юлла Островская - Духи и сигареты
Но Кристина остановилась, посмотрела на Алесандра и сказала, чтобы он поцеловал ее. Ветер с залива раздувал ее светлые короткие волосы, клонящееся к закату солнце вынуждало щурить глаза. Алесандр посмотрел в сторону, на пляж, затем снова на Кристину, снял очки и подумал, что куртка, в которую он затянут сейчас, стала ему мала.
Он открыл шампанское — так, чтобы пробка выстрелила в воздух и чтобы бутылка на несколько мгновений превратилась в фонтан. Шампанское брызнуло на пристань, на руки Алесандра, на его куртку.
— Я не могу, — неожиданно сказала Кристина, — понимаешь? Я не могу. У меня другая жизнь, совсем не такая, как у тебя. Мне это все чужое. Я другая. И я не смогу, только не с тобой. Извини, я правда чувствую себя виноватой. Прости меня, пожалуйста. Дружить с тобой я не умею, а любить тебя не могу.
Она отходила все дальше от него, она шла спиной, и ветер по-прежнему раздувал ее волосы.
Алесандр стоял посреди белой петродворцовой пристани с открытой и мокрой бутылкой шампанского — на самом краю карнавала. Он начал смеяться, потом крикнул:
— Кристина!
Она остановилась.
Алесандр пошел к ней, держа шампанское и темные очки в руке и на ходу сочиняя:
Уходила. В карнавал. На закате.Брызги фонтанов и брызги вина —смешались.Белая пристань и город вдали —как кстати.Карета у входа. Но только они —расстались.
Он подошел ближе, рассмеялся, сделал глоток шампанского, надел очки.
Кристина взяла у него бутылку, отпила несколько глотков, вернула, пожала ему руку, улыбнулась и пошла вверх, к ступеням Большого каскада.
Алесандр смотрел ей вслед и пил шампанское. Он видел, как она поднялась наверх, оказавшись среди людей и масок, и повернула направо, к выходу… Автобус или электричка до Балтийского… Алесандр вдруг вспомнил, что все их деньги остались у него. Он вздохнул, сделал глоток шампанского и пошел к пристани.
В его сне было то же самое: жизнь как карнавал, и он — в самом центре этого карнавала, только без маски.
Карнавал продолжится ночью, будут музыка и фейерверки.
А Алесандр Райшер купил билет на «метеор», идущий до Дворцовой набережной, и сел в первый салон.
Он не снял ни куртки, ни очков.
Он смотрел в окно.
Солнце опускалось ниже.
Карнавал продолжался.
Он пил шампанское и старался не думать ни о чем.
И у него получилось. Но только до тех пор, пока «метеор» не пошел мимо побережья Крестовского…
* * *Алесандр несся по Неве. Яхта подпрыгивала на волнах, брызги летели по бокам, образуя водяные стены. Алесандр стоял в солнечных очках, высоко вскинув голову, глядя только вперед. Стрелка Васильевского, ростральные колонны — однажды он видел на них огонь, — Заячий остров, шпиль с ангелом, памятник зайцу, Кресты, сфинксы, Исаакий, мечеть…
Он угрохал на аренду этой яхты с водителем кучу денег. Но ему как-никак обещали скорые съемки, а эти деньги он заработал на конюшне у Кристины — и их можно и нужно тратить. Сейчас.
От моста до моста. Дворцовый, Троицкий, Литейный, Алесандра… то есть Александра Невского, Большеохтинский…
— На Фонтанку, Мойку, канал Грибоедова, Екатерининский, — крикнул он.
— Нельзя! — крикнул в ответ парень, управлявший яхтой.
— Почему?
— Каналы закрыты. По малым рекам на яхте нельзя.
— Я плачу!
— Проезд запрещен, меня оштрафуют!
— Я плачу, пожалуйста!
— Нельзя, молодой человек!
— Пожалуйста! И быстрее, еще быстрее!
Парень посмотрел на Алесандра и почему-то, зная, чем ему это грозит, повернул в малую реку. Алесандр засмеялся и присел, так как впереди было много низких мостов.
— Спасибо! — крикнул он.
— Быстрее не могу.
— Отлично! Спасибо!
Яхта сбавила скорость.
Алесандр представил, что он в гондоле. Так вот что значил его сон! На календаре — двадцать девятое мая. Сорок восемь часов до лета. Алесандр в яхте-гондоле несется по рекам и каналам своего родного города. И какое ему дело, что проезд запрещен! Все вокруг смотрят на него. Японские туристы фотографируют, дети тянут родителей за рукав: мол, я тоже так хочу… А ему все это безразлично. Он один. Гондольеро курит и молчит. Он знает, что уже нарушил все правила, поэтому он курит и молчит. И Алесандр один. Сколько же здесь рек и каналов! А мосты слишком низкие. Есть Синий мост, Зеленый, Львиный, Мост поцелуев, мост с грифонами-кошками… Здесь есть все. Не надо считать время, деньги, повороты. Ничего этого нет. Только небо над головой, вода внизу и солнечные очки на глазах. И, конечно, Петербург — всюду.
* * *Съемки начались в самом начале июня. Сначала Алесандр не знал лично никого из съемочной группы. Многие имена были известны, но лично он познакомился со всеми уже только во время работы. Съемки начались в Москве. В плацкартном вагоне съемочная группа приехала в столицу и с вокзала отправилась в гостиницу, а оттуда — в мосфильмовский павильон. Для Алесандра началась настоящая актерская жизнь, со всеми ее особенностями. Единственный минус — плату за съемочные дни обещали предоставить только по возвращении в Петербург. Алесандр верил координатору и режиссеру, поскольку последний имел отличную репутацию, и его фильмы не сходили с экранов. Да и труппу собрали такую, какую обманывать было бы просто несолидно. Правда, координатор немного не рассчитала с билетами. Их взяли на вечер, на девять с чем-то, а съемки одного из эпизодов, в котором играл Алесандр, заканчивались только в одиннадцать.
— Ничего, я сам обменяю билет, — сказал молодой человек.
После съемок он забрал вещи, выписался из гостиницы и поехал на вокзал. В кассе билеты на Петербург были. Но только в СВ-люкс и только на поезд в Хельсинки, и только на следующие сутки. Ночевать на вокзале Алесандру не хотелось, да и денег на такой билет у него все равно не было. Максимум, что он мог себе позволить, — это сидячее место. Но такие билеты были только на начало следующей недели.
Съемочная группа уехала. В Москве остались только те, кому Алесандр не стал бы звонить. Хаматова, например… Так она его и ждет.
Алесандр перешел дорогу, прошел в маленький скверик к памятнику, между тремя вокзалами, и сел на скамью. Он, кажется, бросил курить? Да, бросил. Что ж…
Было холодно. Судя по небу, дождь не заставит себя долго ждать. Проклятая Москва! И денег на гостиницу нет! Позвонить родителям — пусть пришлют что-нибудь… Да, пока они пришлют… Да нет, не станет он этого делать. А что он станет делать? Позвонит приятелю, который живет в Москве и с которым заканчивали ВГИК? Нет. Телефон разряжен, зарядить негде, а все номера там. Алесандр решил вспомнить хоть какие-нибудь номера телефонов, и уж там решить — кому позвонить… Это нет, это нет… Он понял, что отчетливо помнит только номер Кристины, здесь, в Москве.
