Нора Робертс - Тепло наших сердец
— Вы не можете вернуться домой, — после раскатов голоса Питта слова Зои показались особенно тихими. — Но мы-то дома. У вас не было права вовлекать нас во все это, не предупредив об опасности.
— Мы не знали. — Ровена опустила глаза.
— Для богов что-то уж слишком много вы не знаете или не можете.
Глаза Питта вспыхнули, и он повернулся к Флинну.
— Могу продемонстрировать наши возможности.
Хеннесси стиснул кулаки и встал.
— Жду с нетерпением.
— Джентльмены! — Ровена тяжело вздохнула. — Мужчины, боги они или смертные, во многом удивительно предсказуемы. Понимаете, Флинн, в любом мире, любом обществе существуют законы, вплетенные в его ткань.
— Разорвите ткань. Нарушьте законы.
— Даже если бы я могла вручить вам ключи, это бессмысленно.
— Замки не откротся, — сказала Мэлори, и Ровена одобрительно кивнула.
— Вы понимаете.
— Думаю, да. Если чары… Это чары?
— Можно сказать и так — для простоты, — согласилась Ровена.
— Если им суждено разрушиться, сделать это можем только мы. Женщины. Смертные женщины. Используя свой ум, хитрость, силу, изобретательность — и только в нашем мире. В противном случае никакой ключ шкатулку не откроет. Потому что… настоящие ключи — это мы сами. Ответ на загадку в нас самих.
— Вы так близки к цели! — Ровена встала и положила руки на плечи Мэлори. Лицо ее было взволнованным. — Ближе, чем кто-либо раньше.
— Но путь еще долгий, а половина отведенного времени уже истекла. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Наедине.
— Эй! Один за всех… — напомнила подруге Дана. Мэлори умоляюще посмотрела на нее. — Ладно, мы подождем на улице.
— Я с тобой! — Флинн опустил ладонь на плечо Мэлори, но она ее сбросила.
— Я же сказала — наедине. Здесь ты мне не нужен.
Лицо Флинна окаменело.
— Прекрасно. Тогда не буду тебе мешать.
Все остальные, кроме Питта, уже вышли. Ровена с явным сожалением подтолкнула к выходу Мо. Она хмуро смотрела на дверь, с громким стуком захлопнувшуюся за собакой и Флинном.
— У вашего мужчины нежное сердце. Более ранимое, чем ваше.
— Он мой мужчина? — Мэлори тряхнула головой, останавливая Ровену. — Давайте по порядку. Зачем меня перенесли на ту сторону завесы?
— Он хотел показать свою силу.
— Кто он?
Ровена колебалась, но Питт кивнул.
— Кейн. Волшебник. Черный маг.
— Тот, кто прятался в тени и кого я видела во сне. Похититель душ.
— Он открылся вам для того, чтобы напугать. Но того, кто не может добиться успеха, пугать нет смысла.
— А зачем мучить Флинна?
— Потому что вы его любите.
— Люблю? — От нахлынувших чувств голос Мэлори стал хриплым. — Или меня заставили так думать? Может, это очередной трюк?
— Ох, — вздохнула Ровена. — Возможно, вы подошли к разгадке не так близко, как я думала. Вы не в силах понять, что у вас на сердце, Мэлори?
— Я знакома с Флинном всего две недели, а у меня такое ощущение, что без него моя жизнь будет пустой и бессмысленной. Это настоящее? Что я буду чувствовать, когда пройдут еще две недели? — Она прижала руку к сердцу. — Или все закончится по чьему-то желанию? Чего лучше лишиться, души или сердца?
— Думаю, разницы нет, поскольку они неразрывны, и не могу дать вам ответ, потому что он перед вами. Если только вы решитесь посмотреть.
— Скажите мне вот что. Будет ли Флинну что-то угрожать, если я отступлюсь от него? Будет ли он в безопасности, если я закрою перед ним свое сердце?
— Вы откажетесь от него, чтобы защитить? — спросил Питт.
— Да.
Задумавшись, он встал, подошел к лакированному шкафчику и достал бутылку коньяка.
— И вы скажете ему об этом?
— Нет, он никогда…
— Значит, вы его обманете. — Питт улыбнулся и налил напиток в стакан. — А в свое оправдание скажете, что сделали это ради него. Женщины, богини они или смертные, во многом удивительно предсказуемы. — Он шутливо поклонился Ровене.
— Любовь, — возразила Ровена, — остается неизменной в любом мире. Вы должны сами принимать решения, делать выбор, — теперь она обращалась к Мэлори. — Но ваш мужчина не станет благодарить вас за жертву, которую вы принесете ради него. — Ровена ответила Питту таким же шутливым поклоном. — Мужчины никогда не благодарят. А теперь идите. — Она погладила Мэлори по щеке. — Отдохните немного, пока не вернется ясность мысли. Даю вам слово: мы сделаем все, что в наших силах, чтобы защитить вас, вашего мужчину и ваших друзей.
— Я их не знаю, — Мэлори указала на картину, — но я знаю людей, которые ждут меня на улице. И если придется выбирать, я выберу тех, кто мне ближе.
Питт подождал, пока они с Ровеной останутся одни, и достал второй стакан.
— Я любил тебя во все времена и во всех мирах.
— И я тебя, дорогой.
— Но никогда не понимал. Ты могла бы ответить на вопрос о любви и успокоить ее.
— Мэлори будет мудрее и счастливее, если найдет ответ сама. Что мы можем для них сделать?
Питт наклонился и поцеловал Ровену.
— Все, что в наших силах.
14
Мэлори подумала, что ей нужно перевести дух и собраться с мыслями. С начала месяца ее жизнь напоминала американские горки, и хотя при этих стремительных взлетах, падениях и резких поворотах сердце замирало от восторга, требовался перерыв.
Жизнь полностью переменилась. Неизменный порядок вещей всегда служил ей опорой, а теперь эта опора выскользнула у нее из-под ног.
Или ее выбили.
Она больше не работает в «Галерее» и плюс к этому сомневается в ясности своего рассудка. На одном из резких поворотов она перестала быть прежней Мэлори Прайс, разумной и предсказуемой, и превратилась в подверженную эмоциям и чувствам женщину, которая верит в магию и любовь с первого взгляда.
«Ну хорошо. С третьего взгляда, — поправила себя Мэлори, задернула шторы и собралась лечь в постель. — Хотя какая разница?»
Она взяла деньги, на которые можно было спокойно прожить несколько месяцев, и вложила в предприятие, задуманное вместе с двумя женщинами, которых едва знает.
Едва знает и полностью доверяет им. Не испытывая ни малейших сомнений в их честности и порядочности.
Она собирается начать собственное дело, не имея ни капитала, ни четкого плана, ни страховки. И при этом счастлива — вопреки логике.
И все равно голова у Мэлори шла кругом, а желудок сжимали спазмы. От одной только мысли, что любовь могла пройти мимо. Что счастливая уверенность в своих силах и радость, которые дает ей Флинн, окажутся иллюзией.
Если эта иллюзия исчезнет, она будет тосковать всю оставшуюся жизнь.
