Мама знает лучше - Ария Тес
Потом мы помирились. Ну, как? Я до сих пор немного злюсь. Зато и в такой ситуации есть плюс: Никита все-таки мой брат. Это хорошо. Остальное? Не знаю. Я все еще не знаю. С Григорием все сложно. Мне нравилось общаться с ним до вскрывшихся нарывов. Нравилось представлять себе, что я могла бы быть его дочерью. Когда меня поставили перед фактом, все стало сложно. Наверно, должно пройти время, чтобы залечить раны. По крайней мере, я этого искренне хочу.
Но, знаете? Каждый удар судьбы я теперь воспринимаю иначе. По-другому, проще вздернуться, но…мы в этой жизни, как слепые котята. Блуждаем в темноте, пытаемся жить, вникать в правила, в «что можно, а что нет». И каждая ситуация — это своеобразная лампочка. Она подсвечивает тебе путь. Позволяет извлекать уроки и учиться.
Учиться — это единственное, что мы можем по факту. На своих ошибках или чужих.
Я вот научилась. Не хочу однажды проснуться и вывалить на сына всю информацию. И я совершенно точно не хочу, чтобы он меня возненавидел за собственный эгоизм.
Леша больно сделал мне. Он предал меня. Его? Едва ли. Он любит Светика. Я это каждый раз вижу во взгляде, в мягком голосе, в том, как он играет с ним и проводит время.
Он его любит.
А имею ли я право вставать между ними? Моральное? Нет. Потому что иногда мама не знает лучше. Однажды он повзрослеет и сам примет решение, и это будет его решение, а не мое. Я могу лишь направить. Подсветить ему дорогу, чтобы он не наткнулся на очевидные, острые углы. Остальное — сам. По-другому нельзя.
Подхожу к Леше и Светику, которые живенько что-то обсуждают. Улыбаюсь. Не могу ничего с собой поделать — я улыбаюсь. Они так похожи…
— Вот, — говорю тихо и передаю Леше рюкзачок сына, — Там его фломастеры, книжки и…
— И робот!
— И робот.
Провожу рукой по пшеничным кудряшкам своего мальчика, а потом поднимаю глаза на Лешу.
Все деньги, которые мы вытащили из его семьи, Леша пустил на компенсацию родственникам пострадавших. Этого было недостаточно, конечно. Этого никогда не будет достаточно, но, согласитесь, хороший шаг в нужном направлении.
У него были свои сбережения, на которые покупалась квартира и оформлялся переезд. Теперь Леша работает в крупной фирме. Снова ходит в начальниках, но теперь не по блату. Он хороший специалист, все-таки мать дала ему что-то ценное — например, отличное образование. Интеллект. Жизнь, наконец…Да, за это я ей благодарна. Может быть, когда-то в прошлом, Антонина была хорошей женщиной, но что с ней случилось за эти годы? Одному Богу известно. Точнее, Дьяволу. Потому что от души ее осталось выжженное поле. Ее посадили вместе с остальными организаторами чернушного бизнеса. Дали очень много. Восемнадцать лет. Не думаю, что она когда-нибудь еще появится в нашей жизни, и это страшно, но такова цена, полагаю. За существование без души.
— Как у тебя дела? — мягко спрашивает Алексей, — Кстати, ты выглядишь потрясающе.
Черт.
Я снова смущаюсь как идиотка. Краснею, увожу глаза, а мысленно его проклинаю. И себя тоже. Надела зачем-то платье…дура! Господи! Как неловко.
Одергиваю подол, убираю волосы за ухо, шиплю в своей голове:
Я не для него нарядилась! Не для него!
В реальности даю нервную улыбку и киваю.
— Спасибо.
Я действительно нарядилась не для него! У нас с Лешей нет никаких отношений. Мы просто родители. Ну, и, пожалуй, соучастники. Весь судебный процесс прошли вместе, как свидетели. Быков не позволяет себе лишнего. Он не предлагает мне отношения, он просто рядом. И то, не со мной, а со Светиком.
Хотя ты можешь позволить себе позвонить ему ночью и в слезах попросить приехать и выгнать с балкона отвратительного голубя, которого боишься до жути. Ну, или почти.
Краснею еще гуще, а Леша с меня взгляда не сводит.
Он горит.
Как когда-то горел…когда-то…
Я совершенно точно знаю, что у него никого нет. Странно, конечно. Вот мы тут стоим, а на него уже девок десять посмотрело!
Черт! Почему ты знаешь, сколько юбок пустило слюни на твоего бывшего мужа?! Сумасшедшая!
— У тебя какие-то планы? Поедешь к Сэму?
Сэм тоже остался в Москве, кстати. Он полностью восстановился, а потом Григорий помог ему с работой. Теперь он редактор в серьезном журнале. Думаю, он остался ради Алинки. Она за время его реабилитации очень сильно сблизилась с Никитой, и…ну, очевидно, возвращаться обратно не хотела. Сейчас она работает в небольшой адвокатской конторе, а на балконе у нее целая оранжерея! Светик обожает проводить там время.
— Нет, с чего ты взял?
Потому что ты нарядилась, как дура!
— Да нет, кхм…просто.
Кажется, Леша подумал о том же. Он знает! Он точно знает! Вон, улыбку лукавую прячет! Срочно! Надо валить!
— Я тогда…
— Слушай, а может, выпьем кофе? — вдруг говорит он, я хмурюсь.
— Кофе?
— Фу, кофе! — Светик приближается и шипит, — Коктейль ей предложи молочный. Она их любит. Клубничный особенно.
Не могу сдержаться и смеюсь. Леша тоже улыбается и кивает пару раз.
— Да. Кофе — это слишком банально. Может…по коктейлю?
— Эм…
— Ни к чему не обязывающий коктейль, Аури, — мягко продолжает, — Скажем так…эм…праздничный?
— И что празднуем?
— А я не сказал? Мои инвестиции сработали, и я выкупаю половину бизнеса. Так что…будут теперь большим начальником. Который всего сам добился.
На этих словах бывший выпячивает грудь, а я не могу сдержать нового витка веселья. Вы посмотрите только. Распушил хвост.
Но я рада. Он гордится своими успехами, и…я, пожалуй, тоже. Все-таки он мог все плюшки этой жизни получить. С теми средствами, что у него были? Совершенно точно. А Леша выбрал другой путь, и я им горжусь. Да, горжусь.
— Рад, что тебе весло, — немного обиженно звучит, но его улыбка стирает всю серьезность ситуации.
Никакого негатива. Вообще. А еще этот взгляд…
— Нет, прости, — мотаю головой, — Я…поздравляю тебя. Правда. От всего сердца.
— Спасибо. И это значит…?
— Мам, соглашайся! Пошли! Ну, пожалуйста!
Подключается Светик. Он прикладывает ладошки, сцепленные между собой в замок, и смотрит на меня фирменными глазами кота из Шрека.
Это без вариантов.
Отказать — нереально.
— Да…хорошо, да, пошлите.
Леша тут же подбирается. Я вижу, что он волнуется, хотя старается
