Неверный. Свободный роман - Айрин Лакс
— Хули? — выгибает бровь Расул.
— Вы назвали мою девушку «соской». Сейчас снова позволяете себе лишнее, — напирает Захаров.
Не нахрапом, но медленным, уверенным напором.
Я бы загорелась еще больше, не будь перед нами Расул, а какой-нибудь другой вонючий хам.
Но… это же грязный подонок Мирасов!
— Никита, не надо, — прошу, впервые назвав Захарова по имени, а не по имени-отчеству.
Боже, я приготовилась с ним трахнуться, и только сейчас по имени называю.
— Нет, надо, — не отступает.
Атмосфера раскаленная. Как в доменной печи...
Глава 54
Александра
— Никита, поехали. Пожалуйста… — прижимаюсь к плечу мужчины. — Я тебя очень прошу!
Захаров медлит.
— Поверь, этот человек не стоит, чтобы мы тратили на него время, — чиркаю взглядом по Мирасову, вкладывая в свой взгляд все плохое, что я о нем думаю.
О, как много плохого я о нем думаю! Дрянь-человек!
— Только потому что моя девушка настаивает, — вносит веское уточнение Захаров и открывает передо мной дверь автомобиля.
— За бронь столика деньги вернут, — бросает в спину Мирасов.
— Себе оставьте. С таким подходом к управлению бизнесом и контактированию с клиентами вам скоро придется догрызать последнюю корку, — роняет Захаров.
— Что сказал? — делает шаг в сторону Захарова Расул. — Повтори.
Я думала, мы мирно уедем. Но оказывается, Захаров — тоже забияка?!
— Со слухом проблемы? С таким подходом к управлению бизнесом и контактированию с клиентами вам скоро придется догрызать последнюю корку, — роняет Захаров.
— Отойдем. Поговорим.
— Отойдем, — легко соглашается Захаров. — Сашенька, прости, я ненадолго тебе оставлю. За минуту управлюсь.
О боже нет!
Расул, придурок! Боже, какой ты мерзкий тип!
Знал бы ты, куда лезешь! Захаров вскользь упоминал, что у него титул чемпиона по каким-то опасным единоборствам!
Я вылетаю из машины и спешу следом за мужчинами, которые отходят вглубь парковки, переругиваясь.
— За минуту управишься? — уточняет Расул. — Твоя привычная высота? А с девчонкой-то справишься? Ее нужно долго, качественно…
Сейчас скажет «трахать».
И в красках и позах расскажет!
— Заткнись! — кричу и пихаю его изо всех сил в спину.
Под моими ладонями пиджак, и какая-то жесть… под ним. Жесткое что-то.
Разумеется, я решила, что это оружие! Беспредельщик!
Расул по инерции сделал несколько шагов вперед, с выпрямленной спиной, не согнувшись ни капли.
— Оставь меня в покое! Если бы я знала, что заведение — твое, и на километр бы к этому гадюшнику не подошла. Не порть мне свидание!
— О, как… Привычно впрягаешься за своих хахалей? А нормального мужика попробовать не хотела?
Со злости пинаю в его сторону рыхлый снег.
— По сравнению с тобой, Мирасов, все мужики — полубоги, а внимательные и щедрые — вообще на вершине Олимпа.
— Упрекаешь меня в жадности?! ТЫ?! Я тебе дорогу в будущее дал, учебу оплатил. Мечту осуществил!
— Я на грант прошла. В жопу засунь свои денежки. Ах, я тебе их верну. Я сейчас столько зарабатываю, ты… мудак… моя новая сумка дороже стоит! И ты жадный. Скупой! Скупой, бессердечный в чувствах! Вот ты кто. Скряга! Ни капли… Ни капельки ни любви, ни даже уважения! Тьфу!
В сумке вибрирует телефон, но я не слышу. Кто-то параллельно звонит Захарову. Он отвечает и трогает меня за плечо.
В запале я сбрасываю жестом: пусть не мешает мне ссориться и говорить все, что я должна была сказать этому мудаку много лет тому назад!
— Саша! — настойчиво зовет Захаров. — Это няня. Она вызвала скорую для твоего сына.
После этого все мое возмущение превращается в пыль и развеивается в воздухе.
Я подскакиваю к Захарову, забыв о Расуле:
— Алим? Мой Алимчик… Что с ним?
— Няня назвала больницу, куда их везут. Могу только предложить поехать и выяснить на месте.
— Разумеется! О боже… Да, скорее, скорее же! — тяну Захарова за руку.
***
Машина рвется с места. Водитель не щадит авто, выжимает максимум.
— Недостаточно быстро! Надо быстрее! — трясусь.
— Семен, достань мигалку, — командует Захаров. — Так будет быстрее.
Захаров обнимает меня, тянет на себя, что-то шепчет в волосы успокаивающее, а я не могу. Не могу!
У меня в голове слова няни на повторе.
Те слова, которые я услышала, когда мы перезвонили.
«Он проснулся и решил поиграть. Я зашла, когда услышала хрипы…»
— Сука тупая. Как можно было не услышать, что он играется с конструктором? Как? Спала, что ли? А если…
Сын засунул себе в нос детали от конструктора, одна вошла слишком глубоко…
— Все будет хорошо! — настойчиво прижимает к себе Захаров.
Я стряхиваю его руки.
— Не до тебя! Мой Алим… Боже. Я убью ее. Я убью эту корову ленивую, если с ним что-то случится. Если с моим маленьким что-то случится… — плачу.
— Все будет хорошо! — повторяет Захаров. — Они уже в больнице. Мальчишкой занимаются лучшие врачи. Думаешь, они такое не видели ни разу? Просто верь, что все обойдется.
— Так легко, да? Конечно! Не твой же малыш… там… Не твой!
Захаров вытягивается на сиденье, сверяется с часами.
— Будем на месте через пять мину. Просто попытайся немного успокоиться. Так будет лучше для всех.
Я комкаю бумажные салфетки, сморкаюсь.
Пью воду, снова плачу.
Пять минут растягиваются в бесконечность.
Захаров пытается меня разговорить:
— С ним впервые такое?
— Да. Да. Он ни разу так не делал… Конструктор мелкий…
Внезапно я нахожу еще одну причину злиться на Захарова.
— Это ты его подарил!
Он хмурится.
— Я не выбирал сам, попросил помощницу. Мелкие детали? Хорошо, проверю. Саш, это не смертельно. Опасно, неприятно, но не смертельно. Мои дети чего себе только в нос не пихали, а с ними постоянно целый штат нянечек был.
— Дети?! У тебя есть дети?
— Двое. От первого брака. Старшему семнадцать, младшей двенадцать, — отмахивается. — Вроде умные, а чего только в нос не пихают…
У него еще и дети взрослые.
Чего я этим раньше не поинтересовалась?
И не плевать ли мне сейчас? Лишь бы с Алимом все было в порядке.
Приезжаем. Алимом все еще занимаются.
Я в ожидании.
Захаров решает дела: не теряет время зря, делает ставки на бирже. Мир большой, и где-то сейчас разгар рабочего дня. Захаров созванивается с брокером
