Кричи громче - Елена Тодорова
– Это уже как получится.
– Яр!
– Стой. Не вопи. Замри. Глубоко вдохни. Смотри.
Все мои указания поэтапно и достаточно быстро выполняет.
– Смотрю-у-у, – тянет святоша, расширяя на эмоциях глаза. – Мм-м?
– В уши лить – не мое, – приглушенно и так же растянуто заявляю я. – По-другому могу раскатать.
– Уф, – выдыхает Маруся. – Ярик, ты как всегда! Об одном все…
– Я об одном? – вздергиваю брови. Когда упирается ладонями мне в грудь, не позволяю подняться. – Откуда знаешь, что я хотел сделать? Может, это ты не о том подумала.
Лицо святоши становится пунцовым, и я, конечно же, довольно ухмыляюсь.
– Пусти.
– Только если не станешь трусливо убегать, – бессовестно иду на провокацию.
С Машкой все свои действия отныне считаю оправданными.
– Пфф, естественно, не стану!
– Умница.
Разжимая пальцы, наблюдаю за тем, как она с самым недовольным видом укладывается обратно рядом. Только голову и конечности больше на меня не закидывает. К стеночке двигается, насколько возможно дальше. Надулась вся, хоть и пытается не подавать виду.
Поворачиваюсь на бок и, приподнявшись, подпираю башку ладонью. Смотрю на нее, пока не отвечает тем же. Все еще раздосадованная, решительно прокручивается и замирает на моем лице сверхобиженным взглядом.
– Чему ты ухмыляешься?
– Нельзя? – смеюсь над этим детским выпадом. – На тебя смотреть нравится. Очень, – последнее слово совсем хриплым голосом выдаю.
Маруся прикрывает глаза и медленно переводит дыхание.
– Ярик…
– Что?
Вновь протяжный и шумный вздох с ее стороны.
– Ничего, – весь ответ.
В глаза смотрит и учащенно моргает.
– «Ярик, ничего»?
– Прекрати насмехаться!
– Прекращаю. Расслабься.
– У меня… почему-то не получается…
– Я помогу?
– Что? Как?
– Обещай доверять мне и не сопротивляться.
– Я не… Что ты хочешь сделать? – ее голос становится высоким и звонким.
Знает она, что я буду делать. Вижу, что все понимает.
Пора двигаться дальше. Через растяжку. В самую опасную зону.
Пора.
– Пообещай, святоша, – стараюсь не окрашивать голос слишком сильными эмоциями.
Не умоляю и не требую. Ровным тоном выдвигаю условия.
Машка долго не может решиться. Этому даже не удивляюсь. Только взглядом напираю, выбивая из нее остатки страха и сомнения.
Решайся, Маруся.
Давай.
В третий раз крайне взбудораженно вздыхает.
– Обещаю.
Я следом с шумом выдыхаю и уверенно кладу ей между ног ладонь. Дергается святоша, словно в первый раз.
– Ярик…
– Хочу тебя.
– Свет?
Впервые не требует его погасить. Выказывает поступательную неуверенность. Вцепляется пальцами в мое запястье, но попыток оттянуть от себя не предпринимает.
– Хочу тебя видеть.
Бесконечно долго друг другу в глаза смотрим.
Не оттолкнет, пообещала. Нужно лишь время, чтобы накопить смелость идти дальше.
Пойдем.
Чувствую, что сегодня не завернем обратно.
До конца.
Грудь изнутри разбивает эмоциями, будто решето. Знаю, что если подобрать нужные слова, процесс быстрее пойдет. Неймется мне, но, сука, хоть убей, ничего не придумывается. Я и так-то не Шекспир, бл*дь, а тут еще эта нетерплячка расшатывает.
Маруся продолжает молчать. Только… испускает четвертый отличительный вздох, и я ломлюсь на него как на сигнал. Напирая, перекатываю ее на спину и сам сверху нависаю. Пока не опускаюсь, держу вес на вытянутой руке. Второй, непрерывно глядя святоше в глаза, медленно поднимаю вверх ее футболку. Она не сопротивляется, как и обещала. Лишь дышать тяжелее начинает.
Скашиваю взгляд вниз и тяну ткань, пока не являю своему жадному взору Машкины идеальные сиськи. Замирая, рассматриваю будто впервые. Словно маньяк, слежу за тем, как высоко и часто вздымается налитая плоть. Осторожно, почти невесомо, касаюсь торчащих сосков, вызывая на гладкой коже множественную россыпь мурашек. Они повсюду.
Сейчас мне не нужно говорить Титовой, что она очень красивая. Уверен, по моему поплывшему виду понятно, что я, бл*дь, сражен наповал.
– Приподнимись, – прошу охрипшим голосом.
Когда она повинуется, тяну футболку ей за голову и помогаю снять. Оставшись без верха, святоша как будто цепенеет и снова покрывается мурахами. Эта дрожь стягивает все обозримые участки ее тела: шею, плечи, грудь, живот и руки.
Просовываю пальцы под резинку Машкиных штанов, но прежде чем дернуть вниз, даю себе несколько секунд, чтобы собраться.
Нет, не помогает.
Ничего не помогает.
Мы оба часто и громко дышим. Даже не пытаемся контролировать этот процесс, знаем, что в данный момент это нереально.
Хрипло выдыхаю, скатываю ткань вниз и осознаю, что Маруся без трусов.
Черт…
Сходу ощущаю дичайшее кислородное голодание. Да все сбоит! Я обескровлен. Обескуражен. Сам себе не принадлежу.
Смотрю на светлый пушистый холмик и сглатываю, сглатываю… Должен признать, моя кровь не просто кипит. Она будто взрывается, распирая и разрывая мне вены. Дурею. Пьянею. Причем сразу и сильно.
Пребывая в каком-то коматозе, стягиваю штаны до ступней и полностью освобождаю святошу от одежды.
– Раздвинь ноги.
– Ярик…
Хватает одного смазанного взгляда к ее лицу, чтобы оценить, насколько она смущена. Борется с собой, но в глазах ее встречаю тот же эмоциональный хмель.
Мой член тяжелый и ноющий от похоти, хотя мы еще толком не контактировали. Без прелюдии высший градус. Готов спорить, что и у Маруси так же.
Рвано вздыхает и раскрывает бедра, а я, сука, шумно вдыхаю и замираю, в полной неподвижности глядя на демонстрируемую мне влажную розовую плоть. Вероятно, мог бы делать это часами, если бы не мечтал немедленно в нее погрузиться.
Потом.
Буду рассматривать, когда кончу на ее гладкую нежную кожу.
Наклоняясь, чтобы поцеловать, на ходу оттягиваю резинку штанов и освобождаю член. Хочу им незамедлительно к Марусе прикоснуться, но она вдруг выставляет ладони и давит ими мне в грудь.
