Джил Мансел - Все кувырком
Если он собирался взорваться, то это точно произошло бы сейчас. Пока длилось молчание, Максин затаила дыхание.
– Интересно, – сказал наконец Гай, – почему я чувствую себя школьником, которому на неделю продлили летние каникулы?
* * *– Он бесился? – спросила Синди, отмокавшая в джакузи. Здорово, что Максин решила погостить у нее, пока муж за границей, – словно она вернулась в прошлое, опять снимала квартиру с подругой и до утра болтала с ней о мужчинах за бутылочкой вина.
– Он совсем не бесился. – Максин с недовольным видом присела на край ванны. – Он был в восторге.
– Разве ты не этого хотела?
– Позволить мне задержаться и с радостью согласиться – тут есть разница, тебе не кажется? Хотелось бы чувствовать, что по тебе немного скучают. А он говорил так, словно они там без меня отлично проводят время.
– Кто знает? – Синди на просвет рассматривала свой бокал. – Может, у них что-то и закрутилось.
– У Дженни с Гаем? Да ты напилась в стельку!
– Не понимаю, чего тут смешного. Ты говорила, они вместе ездили в гости, – напомнила Синди. – И он очень симпатичный. Ты и правда считаешь, что твоя сестра может упустить возможность пофлиртовать с Гаем Кэссиди?
– Я хочу сказать, что я несколько месяцев пыталась заставить его пофлиртовать со мной. – Откинув волосы, Максин с удовлетворением оглядела свое отражение в зеркале. – И ни хрена не вышло. Если он отказался от такого, моя милая, не думаю, что он клюнет на Дженни.
ГЛАВА 34
Телефон зазвонил снова, когда Гай был в душе. Дженни взяла трубку и сразу узнала голос медно-волосой Шарлотты. Ей даже почудилось, что из трубки пахнет духами.
– Он наверху, принимает душ, – сказала она Шарлотте, которая глубоким грудным голосом попросила к телефону Гая. – Я могу передать ему сообщение.
– Это не Максин. С кем я говорю? Дженни едва не поддалась искушению. Потом, подумав, что это слишком жестоко, сказала:
– Максин в отпуске. Я присматриваю за детьми, пока ее нет.
Но Шарлотту это не удовлетворило.
– И вы?..
– Дженни. Сестра Максин. – Она подумала, не нужно ли извиниться за то, что они бросили ее на вечеринке у Бруно. Но, с другой стороны, это Гай ее утащил, а не наоборот.
– Ага. Хорошо. – Шарлотта, к счастью, тоже не коснулась щекотливой темы. И явно обрадовалась, что не разговаривает с сереноподобной соперницей. – В таком случае, может, вы попросите Гая перезвонить мне.
– Будет сделано. – На кухню босиком прокрался Джош. Дженни видела его отражение в оконном стекле. Он тихонько потянулся за жестянкой с печеньем. – Больше никакого печенья.
– Прошу прощения? – озадаченно переспросила Шарлотта.
– А как вы узнали, что я здесь? – удивился Джош. – Я не шумел.
– Я услышала, как печенье зовет на помощь.
– Святой боже, – сказала Шарлотта. – Раз уж вы там, может, знаете, есть ли у Гая планы на сегодня?
– Пока нет, – сказала Дженни. – Он в душе.
– Я хочу сказать, в принципе.
– Не думаю. Он сказал, что вечером я могу быть свободна, значит, останется дома.
– А куда вы собираетесь? В какое-нибудь симпатичное местечко?
ЦРУ могло у нее поучиться. Улыбнувшись, Дженни сказала:
– У меня тоже нет никаких планов. Я, скорее всего, останусь здесь.
– Здорово. – Это известие обрадовало Шарлотту. – Тогда попросите Гая перезвонить мне как можно скорее. Вы ведь не забудете, правда?
– Вот черт, – уныло сказал Гай. – Значит, она собирается пригласить меня на ужин.
– Тогда прекрати есть, – сварливо сказала Дженни, потому что он уже приговорил три сосиски, а она еще даже не накрывала на стол.
– Но я не хочу идти. Нет, я этого не выдержку. – Он покачал головой. – Она будет увиваться вокруг в соблазнительных одеяниях и стараться напоить меня, чтобы я не смог уехать домой. Когда она позвонит снова, скажи, что я ушел.
– Тогда она будет винить меня за то, что я не передала сообщение, – возмутилась Дженни. – Боже, мужчины просто грубые животные. Нет, ты должен ей позвонить.
Гай пожал плечами.
– Хорошо, я скажу ей, что у меня уже есть планы на вечер.
– Я сказала, что у тебя их нет, – Дженни выглядела виноватой.
– Тогда я скажу ей, что должен остаться и присмотреть за детьми, потому что ты уходишь.
– Ха-ха, – сказала Дженни. – Она спрашивала об этом. Я ответила, что никуда не собираюсь.
Он молча воззрился на нее.
– И давно ты принимаешь наркотик правды?
– Ничего не могу с собой поделать. Я просто патологически честная особа.
– Выходит, одну из вас удочерили. Ты не можешь быть сестрой Максин.
– А ты не можешь так просто менять тему разговора. – Она отняла у него тарелку. – Она сидит дома, ждет, когда ты ей перезвонишь. Звони.
– Кто это тут командует? – Потянувшись за телефоном, он умыкнул еще одну сосиску с тарелки Эллы. – С детьми ты куда лучше обходишься, чем со мной.
Дженни ехидно улыбнулась.
– Ты платишь мне за то, чтобы я хорошо обходилась с твоими детьми.
– Она была бы еще лучше, – сказал отцу Джош, – если бы не заставляла нас мыть посуду.
Даже слушать, как Гай разговаривает с Шарлоттой, было неловко. Дженни подумала, что на ее месте умерла бы со стыда. Но так или иначе, Гай Шарлотте отказал – абсолютно при этом не смущаясь – и придумал даже несколько оправданий.
– Послушай, может быть, в другой раз, – сказал он несколько минут спустя. – Только не сегодня, Шарлотта. Правда. Завтра я с утра уезжаю в Лондон на несколько дней. Да, знаю, что говорил то же самое на прошлой неделе, но это не значит, что я вру.
Видимо, она продолжала настаивать. Гай затравленно посмотрел на Дженни. Она, не в состоянии ответить на его взгляд, взяла перечную мельницу и еще раз приправила тушеные помидоры.
– Хорошо. – Он понизил голос. – Если хочешь знать, я должен остаться сегодня. Дело в Дженни: она не может находиться дома одна. Да, я знаю, это звучит смешно, но она очень боится, что ворвутся болгары с автоматами. Мы живем очень уединенно; я только заикнулся, что отлучусь вечером, и она затряслась от страха. Шарлотта, мне очень жаль, но ты должна понять, я просто не могу бросить ее…
– Большое спасибо, – сказала Дженни, когда он сел за стол. – Почему все мужчины такие лгуны?
– Первые четыре раза я сказал правду. – Он пожал плечами. – Но она не поверила. Иногда приходится идти на уступки.
Это была ценная информация – не мешает увидеть ситуацию с мужской точки зрения. Ей стало интересно.
– Если она тебя… ну… не интересует, почему ты прямо не сказал ей об этом?
Джош и Элла, пользуясь случаем, с интересом прислушивались к разговору.
– Он пытался сделать это на той неделе, – сообщил Джош. – Но она только расплакалась. Потом она опять позвонила папе, прямо посередине «Коронейшн-стрит», и поплакала еще немного.
