Джил Мансел - Все кувырком
– Не понимаю, почему ты поднимаешь такой шум? – невинно сказала Tea. – Беспокоиться абсолютно не о чем. Да, его имя Оливер Кэссиди, и так случилось, что он отец фотографа, у которого работает Максин. Чего тут такого? Я что, преступаю закон?
– Нечего разыгрывать невинность. – Дженни села, закинув ногу на ногу. – Это ты предложила ему похитить внуков?
– Конечно нет. И не нужно представлять это, как захват заложников. Он хотел повидать их; он знал, что Гай взовьется до небес, если он прямо попросит разрешения, и поэтому ждал, пока тот уедет. Дети отлично провели день, Оливер сделал то, ради чего приехал в Корнуолл, и никто не пострадал.
– Значит, ты все это знаешь. Между прочим, из-за этой истории Максин едва не лишилась работы. Кстати, он рассказал тебе, как случилось, что родной сын не хочет с ним общаться? Объяснил, почему это Гай так взбеленился?
– Они просто не поняли друг друга. – Tea взмахнула рукой. – Теперь Оливер понял, что ошибался. Все зашло так далеко только из-за неадекватной реакции Гая. Во всех семьях случаются разлады, к сожалению, Оливеру не повезло, потому что у него он принял затяжной характер. Милая, он ужасно переживает из-за этого! Он был так счастлив, когда провел с этими детишками несколько часов.
– Если бы Гай узнал о его планах, этого бы не произошло. Он позвонил бы в полицию.
Чего Tea не могла вынести, так это критики со стороны собственных детей.
– А ты, значит, на его стороне, – спокойно заключила она. – При этом понятия не имеешь, что случилось на самом деле. Все только потому, что у него хорошенькая мордашка.
Дженни, пообещавшая себе не терять самообладания, стиснула зубы.
– Но ты-то защищаешь его отца только потому, что он без ума от тебя и ужасно богат? Мама, он поступил плохо!
– Дженни, не выпрыгивай из штанов! – Tea резко поставила чашку с кофе на стол. – То, что случилось, это еще не трагедия. Трагедия в том, что Гай Кэссиди не желает прощать старые обиды, а в результате страдают дети. Оливер просто хотел, чтобы на них это не отражалось.
– Серьезно? – Дженни напомнила себе о спокойствии. – А какие у него дальнейшие планы? Увезет их из страны на пару месяцев?
Это было просто смешно. Tea заговорила мягче.
– Оливер никогда не сделает ничего подобного. Милая, он замечательный человек.
Дженни, которой не так давно замечательным казался Бруно, ответила:
– Не сомневаюсь. До тех пор, пока он получает то, что хочет.
Воцарилась тишина. Наконец Tea сказала:
– Ну хорошо, что теперь? Ты собираешься выступить на бис?
Дженни пожала плечами.
– Ты хочешь знать, расскажу ли я все Гаю? Не знаю, мама. А ты уверена в том, что его отец не использует тебя? Вот что главное. Я серьезно, – продолжила она, заметив, что Tea улыбается. – Все это очень подозрительно. Ты мать Максин, а Максин присматривает за Джошем и Эллой. Откуда ты знаешь, что он не задумал какое-то злодейство?
– Подумать только, – покачала головой мать. – А я-то считала, что в нашей семье Максин – главный мастер создавать драмы. Дженни, послушай взрослого человека. Ничего злодейского в Оливере Кэссиди нет, и никаких тайных целей он не преследует. Он любит меня, а я люблю его. Мне жаль, если это не встретит одобрения нанимателя Максин, но насколько я знаю, моя личная жизнь вне сферы его компетенции. Если ты считаешь, что должна ему все рассказать, так и поступи, хотя лично я не вижу в этом смысла. Как я понимаю, об их примирении не может быть и речи, поэтому ты просто опять разворошишь осиное гнездо. Но, – закончила она, равнодушно махнув рукой, – это только мое мнение. Ты можешь поступать как считаешь нужным.
Дженни окончательно растерялась. В том, что говорила ее мать, был здравый смысл. С другой стороны, промолчать значило взять на себя ответственность за секрет. И еще это значило не говорить ничего Максин, потому что она-то наверняка расскажет все Гаю. Если что-то случится, поняла Дженни, она окажется крайней.
Но Оливер Кэссиди понравился ей, перед глазами у нее стояло выражение его лица, когда он писал ту записку.
– Откуда ты знаешь, что он тебя любит? – Она посмотрела матери в глаза.
– Я совершила достаточно ошибок за тридцать лет, – просто ответила Tea. – На этот раз все по-настоящему. Поверь мне. Когда это случается, сразу все понимаешь…
А почему я не поняла? – подумала Дженни, вспомнив Алана и Бруно.
На следующий день Гай снимал модный показ в Котсуолде, но пошел проливной дождь и все закончилось раньше. Вернувшись домой в четыре тридцать, он обнаружил Дженни с телефоном на кухне, она придерживала трубку щекой, одной рукой разминала пастернак, а другой помешивала соус. Ее волосы выбились из-под заколки, а фиолетовый свитер сполз с одного плеча. Щеки, и без того розовые от жара плиты, заалели еще ярче, когда она увидела его.
– Ой, я не слышала, что ты пришел. Обед будет готов только через час… но, если хочешь принять ванну, есть прорва горячей воды.
Максин на другом конце линии застонала.
– Ох-ах, появляется дракон. Не говори ему, что это я.
– С кем ты разговариваешь? – подозрительно спросил Гай.
– Ни с кем, – невинное выражение лица подпортил стыдливый румянец. – С подругой.
– Тебе говорили, что ты неисправимая лгунья? – Он с улыбкой пересек кухню, взял у нее трубку и сказал: – Здравствуйте, Максин.
– О боже, – вздохнула Максин. – Вы все еще сердитесь на меня?
– А вы как думаете?
– Значит, сердитесь, – виновато сказала Максин. – Я знаю, что поступила плохо, но вы просто отказывались понимать, что значит для меня эта работа. Мне ужасно стыдно, но я действительно была в отчаянии…
– Хм. – Гай краем глаза посмотрел на Дженни, которая, казалось, с головой ушла в приготовление соуса. Он медленно сказал: – Вам повезло, что у вас такая понимающая сестра. Надеюсь, вы осознаете, какую услугу она вам оказывает.
– Да, да! – с жаром согласилась Максин. Она с облегчением поняла, что взрыва не будет. По крайней мере, сейчас. Решив упрочить свое положение, она добавила: – А вы разве не рады, что она там? Она готовит намного лучше, чем я.
– Хуже готовить просто невозможно.
– Джош и Элла тоже от нее в восторге!
– Еще немного, и вы уговорите меня вас уволить. Или так и задумано? Если вы получили роль в каком-нибудь фильме категории С, лучше скажите сейчас.
– Нет, ничего подобного! Я не хочу уходить. Мне нравится работать на вас, Гай.
– Но?.. – Он понял, что Максин хочет что-то сказать, но не решается.
Она скрестила пальцы на счастье.
– Но съемки не закончатся до субботы, поэтому я смогу приехать только в воскресенье утром. – Она быстро добавила: – Я уже поговорила с Дженни, она ничуть не против, а вы как?
