Капо (ЛП) - Стоун Пайпер

— Смутно. Освежи мою память. — Он не отпускал меня, опустив голову.

— Однажды я попросила тебя сводить меня в «Макдоналдс». Ты отказался, сказав, что это отвратительная еда, но вместо этого сводил меня в «Венди». Тогда я влюбилась в их сэндвич «чимкен», как мне понравилось называть его в тот самый день. Он до сих пор мой любимый. — Его губы были так близко, что у меня перехватило дыхание, и я молилась, чтобы он поцеловал меня.

— «Чимкен» по-прежнему для крестьян, милая.

— Ничего страшного. Может, мне и нравится быть крестьянкой.

Я обхватила пальцами его рубашку и слегка наклонила голову. Моё дыхание было таким же быстрым, как и пульс, а мысли кружились от желания, переполнявшего меня. Франсуа оказывал на меня такое сильное воздействие, что становилось трудно дышать.

— Не делай этого, — строго сказал он.

— Не делать чего?

— Не влюбляйся в меня, детка, потому что я плохой человек. Недостаточно хорош для тебя.

— Да, ты такой. Ты — всё, чего я когда-либо хотела. Всё, что мне когда-либо будет нужно. Разве ты до сих пор этого не понял?

Он медленно покачал головой, всё ещё не отрывая своих губ от моих.

— Черт возьми, Делани. Я не смогу жить без тебя. Я буду гореть за это в аду, но никогда тебя не отпущу.

Когда он завладел моими губами, прижимая меня к перилам всем своим весом, я поняла, что он сделал меня самой счастливой женщиной в мире.

Я любила его.

Задумчивого, опасного мужчину с золотым сердцем. Он был моей судьбой.

Моей единственной настоящей любовью.

ГЛАВА 23

Делани

Чувственный.

Прекрасный.

Волшебный.

Только так я могла описать Ки-Уэст во всей его полноте. Я была загипнотизирована зрелищами и звуками, музыкой, доносящейся из каждого здания, праздничными огнями, освещающими улицу, выделяющими людей в костюмах, где каждый человек либо смеялся, либо танцевал, либо и то, и другое сразу. Когда мы покидали «Маргаритавилл», ресторан и бар, посвященный легендарному артисту (прим. — используется название трека Джимми Баффета), который создал такое невероятное царство музыки и еды, на улице были сотни, а может, и тысячи людей.

Всё прошло непринужденно, группа напевала песни Джимми Баффета и Кенни Чесни, как будто они были их собственными. Мы наслаждались оладьями с креветками и моллюсками, «Маргаритой» и даже выпили по рюмочке текилы, как если бы мы были местными жителями. Я могла представить, что живу здесь. Даже погода была прекрасной, на небе ни облачка, а лёгкий ветерок разносил вокруг нас ароматы различных блюд и парфюмерии.

Я почти забыла обо всём, через что нам пришлось пройти, об ужасах пожара, о том, как долго звучал голос того ужасного человека.

Почти…

— Упс! Извините!

Мужчина врезался в меня с такой силой, что я отлетела назад, испуганная до такой степени, что едва не вскрикнула. И я сразу заметила, как Франсуа потянулся за своим оружием. Я видела его, четко различая очертания пистолета под его легкой курткой, которая была на нём. Мужчина смеялся, он был так пьян, что его тело раскачивалось назад-вперед. На нём была шляпа в форме попугая, перья скрывали часть его лица, а его кричащий наряд выдавал в нём туриста.

Его друзья схватили его за руки, пытаясь удержать, а я покачала головой, глядя на Франсуа и умоляя его ничего не делать. Ярко одетый мужчина не представлял угрозы, просто парень, который развлекался со своими приятелями.

— Нет проблем, — сказала я ему.

Что же сделал этот парень? В ответ он притянул меня к себе и поцеловал в щеку. Затем он сделал пируэт и исчез в толпе, а я стояла и смеялась, словно ребёнок.

Между тем, сжатые челюсти Франсуа были освещены неоновым светом гей-бара напротив нас.

— Прекрати. Он просто проявлял дружелюбие, — сказала я ему.

— Мне не особенно нравится, когда кто-то проявляет к тебе подобное дружелюбие.

— Вот это да, ты оказывается собственник, да? — я повернулась и пошла задом наперед, чтобы иметь возможность строить ему рожи.

— Всегда, и не забывай об этом.

Франсуа схватил меня за руку, притянул к своей груди и обхватил мой затылок ладонями. Пока мы стояли неподвижно, глядя друг другу в глаза, казалось, что всё вокруг померкло. На улице не осталось никого, кроме нас двоих, двух сломленных людей, которые скоро предадутся своей необузданной страсти.

По крайней мере, я на это надеялась.

Я скользнула рукой по его груди, обвила пальцами шею, запуталась в его волосах.

— И не планирую, — успела прошептать я за долю секунды до того, как он завладел моим ртом, нежно приоткрывая мои губы. Он оставался в такой позе, не двигаясь целых десять секунд, прежде чем скользнул языком внутрь.

На вкус он был как остатки ремулада и текилы, и это сочетание возбуждало каждый вкусовой рецептор у меня во рту. Пока он водил языком туда-сюда, его член затвердел, прижимаясь к моему животу. Ему было необходимо подразнить меня ещё больше, двигая бёдрами. Возможно, он намекал мне на то, что должно произойти.

Как всегда, он был властен, его страсть не знала границ. Я была потрясена тем, насколько возбуждённой я стала, как будто это был наш первый поцелуй. Может быть, влажный воздух, океанский бриз и шум, доносившийся вокруг нас, усиливали возбуждение, но он был единственным, кто мог пробудить все мои чувства, заставляя меня чувствовать себя так, словно я улечу от одного поцелуя.

Прервав момент нашей близости, Франсуа прижал меня к себе, его дыхание было прерывистым. То, как он прикоснулся своими губами к моим волосам, вызвало ещё одну волну мурашек у меня на ногах, его объятия были такими крепкими, что я едва могла дышать. Возможно, он боялся отпускать меня, был уверен, что меня у него заберут. Если бы только всё могло продолжаться так вечно.

— Что теперь? — наконец спросила я.

Он ответил не сразу, сжимая мои волосы в кулаке и дёргая их, обнажая шею. Когда он провёл зубами по моей челюсти, я вздрогнула в его объятиях, перед моими глазами замелькали звездочки.

— Теперь я отведу тебя в одно особенное место.

— Куда это?

Франсуа откинулся назад, бросив на меня повелительный взгляд.

— Если я скажу тебе, тогда это не будет сюрпризом. Просто пообещай мне, что ты откроешь мне свои мысли.

— Хм… Ты меня заинтриговал.

Отступив, он схватил меня за руку.

— Хорошо. Я всегда хочу, чтобы так и оставалось.

У меня было чёткое ощущение, что он это сделает. В течение следующих нескольких минут он оттащил меня с Дюваль-стрит на несколько кварталов в сторону, которая казалась жилым районом. Когда он остановился у ворот перед хорошо освещённым домом, я не сразу поняла, что он делает. Но что-то подсказывало мне, что это не просто чей-то дом.

— Что это за место? — спросила я, хотя знала, что он не собирается мне рассказывать.

— Увидишь. — Его смех был почти зловещим, от него у меня по спине пробежали мурашки. — Тебе нужно довериться мне.

— Сказал паук мухе.

Франсуа продолжал смеяться, когда вывел нас на крыльцо и сразу же позвонил в дверь. Я не была уверена, что ожидала услышать ответ, но это точно был не человек в ярком наряде.

— Пожалуйста, входите. Всё было приготовлено, как вы просили, сир.

Сир? Это оказался мужчина, скрывавшийся за броским макияжем.

— Большое вам спасибо, — сказал ему Франсуа.

Прежде чем я успела спросить о чём-нибудь ещё, мужчина исчез, и я понятия не имела, куда он делся. Дом был оформлен в готическом стиле, каждый предмет мебели выглядел так, словно его поставили сюда десятилетия назад.

Франсуа, не торопясь, повел меня к витиеватой лестнице, пока мы поднимались на второй этаж.

— Что это за место? Кто здесь живёт?

— Всё, что я тебе скажу, это то, что это студия художников; ею владеет мой друг.

— Хорошо. Хотя бы одна подсказка. Но что это значит?

Он привёл меня в помещение огромных размеров, которое выглядело так, как будто две комнаты были объединены в одну. К стене были прислонены чистые холсты, на столе стояли банки с краской. Я заметила ведерко со льдом, бутылку шампанского и два бокала, а также ведерко с кистями. Там были губки и полотенца, а целая стена была заставлена оборудованием, в том числе, похоже, старомодной стереосистемой. В комнате также было место, где хранилось нечто, похожее на реквизит. Хлысты. Цепи. Маленькие скамейки. Я погрузилась в мрачные фантазии, мои нервы были на пределе.