Король Френдзоны (ЛП) - Шерелин Пратт
Хантер изучал взглядом траву.
— Тем не менее, ты всегда прикрываешь его спину, даже когда он перегибает палку.
Он отчасти был прав, но…
— Поэтому ты решил собрать все, что сумел найти и устроил то метафоричное шоу, в результате которого и разразилась вся та неразбериха?
— Раздражать окружающих — мой талант.
Эсми не хотелось улыбаться, но она все равно улыбнулась. Краешком губ.
— Ну, в этот раз ты сам себя переплюнул.
— Спасибо.
— Это был не комплимент.
— А мне плевать.
Несколько неловких секунд они сидели рядом друг с другом в тишине, пока Эсми не начала заново.
— Прямо сейчас я так злюсь на тебя.
— Да? Ну это твоя проблема.
Классическая реакция Хантера. Эсми знала, как вести себя в таких ситуациях. Идти напролом.
— Нам нужно поговорить.
— Нет. Не нужно. Я сказал все, что хотел.
— Ты поэтому не хочешь смотреть на меня? — спросила Эсми, наклонившись вперед, чтобы перехватить его взгляд. Хантер продолжал смотреть на какую-то травинку, которую, судя по всему, находил чрезвычайно интересной.
— Я не жалею, — через пару мгновений сказал он.
— Жалеешь о чем?
— О тосте. О том, что сказал, что люблю тебя. Ни о чем не желаю, — пояснил Хантер, сделав глубокий вдох, — Я так злюсь, что даже не могу смотреть на тебя, но рад, что ты, наконец-то, узнала об этом.
Головокружение вернулось, желудок свело, и Эсми схватилась за траву, чтобы хоть как-то удержаться.
— Ты… на самом имел это в виду?
— Эз, конечно же, да. Я не стал бы лгать о таком, просто чтобы выглядеть драматичным.
Конечно же Хантер бы не стал. Эсми знала это. Но… любовь? Она моргнула, стараясь избавиться от головокружения, сбивавшего ее с толку.
— Почему ты никогда мне об этом не говорил?
Хантер горько усмехнулся.
— Шутишь? Забыла, насколько хорошо я тебя знаю, или то бессчётное количество раз, когда я был вынужден сидеть с тобой и Эли или Стэйси, или Грэйс, или еще с кем-нибудь, пока вы обсуждали мужчину твоей мечты и как замирает твое сердце?
Да. Было такое… но, возможно, у нее были немного иные причины, чем у Хантера.
— Тебе нравятся начитанные мужчины, — продолжил развивать свою мысль Хантер, — у меня дислексия. Тебе нравятся образованные мужчины; я с трудом закончил школу. Тебе нравятся состоятельные мужчины, потому что тогда ты будешь уверена, что они женятся на тебе не из-за денег; я — пожарный. Тебе нравятся темноволосые, загадочные на вид парни; я — блондин с голубыми глазами. Мне продолжать?
Да, Эсми все это говорила. Да, она говорила это для того, чтобы немного сбить спесь с Хантера, потому что он вечно задирал нос. Ей хотелось немного приземлить его и напомнить, что не всякая девушка достанется ему. Хантер ни разу не показал, что воспринимает ее слова близко к сердцу. Он всегда использовал все то, что говорила Эсми, чтобы закадрить очередную девчонку в группе, которая в итоге заявляла, что предпочитает мускулы мозгам, и ее не заботит умеет мужчина читать или нет.
Затем Хантер начал встречаться с той девушкой, а Эсми притворялась, что ей все равно.
И все было нормально. Ее не касалось, с кем целуется Хантер. Она повторяла себе эти слова каждый раз, когда видела Хантера с раскрасневшейся девчонкой.
— Хантер…
— Ты хочешь мужчину с восьмичасовым рабочим днем, — продолжал он, — с работой, не связанной ни с каким риском, где все расписано по часам, чтобы тебе не приходилось волноваться, вернется он домой или нет. Тебе нужен мужчина, который объехал весь мир и владеет несколькими иностранными языками. Мужчина, в представлении которого отпуск — это тур по винодельням Франции, где вы потягиваете вино, лежа в шезлонгах и расслабляетесь. Ты хочешь равного себе, и это не я, Эз.
— Хантер, ты замечательный парень!
— Конечно, — согласился Хантер, — просто не такой, какой нужен тебе. Так зачем ты здесь, Эз? Джон не будет счастлив, узнав, что ты здесь, особенно после того, как он узнал, что я собираюсь постоянно признаваться тебе в любви и просить выбрать меня.
Ладно. Похоже, она оказалась не готова вновь услышать эти слова, как считала. Внезапно, во рту у нее пересохло, и все, что она могла слышать, стук ее сердца. Эсми делала все, что могла, чтобы игнорировать это ощущение.
— Ты шутишь? — беззаботно воскликнула она, хотя никакой беззаботности не ощущала, — Я не могу допустить, чтобы все закончилось на том, что произошло в винном погребе.
— Почему бы и нет? — спросил он, и к ее удивлению, говорил он искренне.
— Хантер… мы были лучшими друзьями двадцать семь лет.
Он пожал плечами.
— И что? Если все кончено, значит все кончено. Джон прав. Зачем все ворошить опять?
— Нет, — не согласилась Эсми, и покачала головой, — это не так, Хантер.
— Правда? Ну, а мне так не кажется.
Эсми вспылила.
— Ты считаешь это нормальным, если мы оставим все как есть?
— Для меня ничего не изменится, — сказал он, глядя куда
