Карен Роудз - Сердцу не прикажешь
– Ну что ж, если так, простите меня. Пойду, у меня тут дела, – Кин по-военному развернулся кругом и прошествовал в сторону бюро обслуживания.
Время близилось к полудню. В заботах и нервотрепке Элизабет даже некогда было поесть. Тем не менее подготовка к банкету шла своим чередом. Мысль о Ники не давала ей покоя, несмотря на все хлопоты. Завтра после торжественной церемонии Вивиан и Байрон Томпсоны отправятся в свадебное путешествие. Надин возвратится в Бостон, прихватив с собою Ники, а заодно и его тайну. Может так случиться, что Элизабет никогда не узнает, что же произошло с Каспером.
Проверив, как идет оформление зала, она решила возвратиться в кабинет и по пути заглянула в кондитерский цех. Работа здесь кипела. Шеф-повар цеха мистер Анжу колдовал над десертом, давая последние указания целой армии помощников, кладущих последние мазки крема на готовые пирожные.
Открыв соседнюю дверь, Элизабет оказалась во владениях другого повара, мистера Брейди. Его помощники корпели над заполнением грибным и креветочным фаршем крошечных слоеных булочек. Один край длинного кухонного стола с покрытием из нержавеющей стали был весь уставлен подносами с аккуратно разложенными на них фруктами. Через считанные минуты эти фрукты будут погружены в шоколадную массу белого и коричневого цвета, стоявшую тут же. Вид шоколада напомнил Элизабет о Квинте, и она поспешила прочь.
Возвратившись наконец к своему кабинету, Элизабет как вкопанная застыла на пороге. Ее кабинет заполняли великолепные розы на длинных стеблях. Каждый цветок был аккуратно завернут в целлофан. Даже не пересчитывая, Элизабет была уверена, что их ровно двести семьдесят две. Такой заказ она оставила в цветочном магазине, учитывая количество приглашенных на банкет дам.
– Ох! – с досадой воскликнула Элизабет. Она просила доставить цветы прямо в зал. Вместо этого их расположили в тесном кабинете, заполнив все свободное пространство. От сладкого аромата цветов у нее закружилась голова. Элизабет схватила большую охапку роз и повернулась к двери.
– Привет, милая! – На пороге стоял Квинт. Он посмотрел на роскошные красные розы, которые держала Элизабет, взглянул ей через плечо на заваленные цветами стулья и сейф. В руках Квинт держал завернутый в кружевную бумагу букетик маргариток.
На глаза Элизабет навернулись слезы. Боль в груди, мучившая ее все утро, на мгновение утихла.
– Как я глупо выгляжу, – заметил Квинт, смущенно переводя глаза с пышных роз на скромные маргаритки.
Действительно, глупо. Трудно с этим не согласиться. Однако дело вовсе не в цветах. Элизабет поудобнее взяла розы, чтобы дотянуться до скромного букета. Маргаритки среди зимы! Как они трогательны! Как мучительно сложно разобраться в чувствах, одолевающих ее после разговора с Мадж!
– Ты заслужила розы. Море роз!
Он не понимает. Никакие в мире розы не смогут стать для нее милее этих нежных маргариток. Рассудок требовал, чтобы она выгнала Квинта вон и швырнула цветы на пол. Однако сердце не могло согласиться с таким решением.
Прежде чем Элизабет успела что-нибудь сообразить, Квинт нагнулся и поцеловал ее. Она затаила дыхание и с жадностью ответила на поцелуй.
– Не надо, – вдруг сказала Элизабет, порывисто отстраняясь.
– Не надо? Почему? – недоуменно улыбаясь, спросил Квинт.
– Ну просто не надо, – ответила она, не поднимая глаз.
Видимо, Квинт понял – что-то случилось. Он заговорил, и Элизабет заметила, что тон голоса изменился. Даже не поднимая глаз, она была уверена, что Квинт перестал улыбаться.
– Что произошло, Элизабет?
Вместо ответа она подняла глаза и посмотрела на Квинта.
– Утром я была у Мадж, – сказала она. – Подала заявление об уходе.
– Уходишь? – словно не веря своим ушам, переспросил Квинт. – Не думал, что ты и вправду решишься на это. Да, но ведь еще неизвестно, что с Каспером! Ты сама уверяла меня, что планы начать свое дело упираются в его поиски!
– Я вовсе не ухожу, – сердито поправила его Элизабет. – Я подаю заявление об уходе.
– Прости, но я не вижу здесь особой разницы.
– Не огорчайся, – попыталась успокоить она Квинта, пропустив мимо ушей его последнее замечание. – В жизни всегда так бывает: кто-то теряет, а кто-то находит.
– А это ты к чему сказала? – раздраженно спросил он.
Элизабет горько усмехнулась. С каким наслаждением она сейчас запустила бы чем-нибудь в Квинта! Но розы ей не принадлежат, а с маргаритками она не расстанется ни за что на свете.
– Как это – к чему? Я думаю, тебе не надо напоминать о пари с Джорджем Кином?
– Проклятье! – Квинт отпрянул, словно получив пощечину.
– А ты что – надеялся, что я никогда не узнаю о нем?
Квинт сделал шаг в ее сторону, и она отпрянула от него, словно письменный стол мог послужить ей надежной защитой.
– Разумеется, малышка, – ответил он. – Я понимал, что рано или поздно ты узнаешь о пари. Собирался сам тебе обо всем рассказать.
– Неужели? Так почему же не рассказал до того, как лег со мною в постель? – Квинт беззвучно выругался. Что ж, она разделяет его гнев. – Ну а прошлой ночью, – продолжала Элизабет, нервно покусывая губы, – почему не рассказал? Ты рассудил, что, если я поверю в твою любовь, легче будет добиться, чтобы я действовала в твоих интересах.
– Это неправда. Я действительно люблю тебя! – воскликнул Квинт. – И это так же верно, черт побери, как и то, что ты любишь меня!
У Элизабет затрясся подбородок. Силясь сдержать дрожь, она стиснула зубы.
– Да, я люблю тебя, Квинт. Печально, правда? Печально и то, что ты не захватил с собой свисток.
– Свисток? – удивленно переспросил он.
– Да. Я взяла бы его себе. Повесила бы дома на стену. У меня ведь тоже должно что-то остаться на память о предательстве человека, которому я доверяла.
Зрачки Квинта странно блеснули. А может быть, это только показалось ей сквозь пелену навернувшихся на глаза слез? Он откинул со лба прядь волос, и она заметила набухшую на виске вену. Жалость кольнула сердце. Взглянув на часы, Квинт опять чертыхнулся.
– Элизабет! Мы выбрали не очень удачный момент для выяснения отношений.
– А разве для катастроф момент когда-нибудь бывает удачным?
– У меня сейчас выступление. Давай поговорим позже.
– Извини, Квинт. Я, видимо, недостаточно ясно выразилась. Для нас с тобой это «позже» уже не наступит.
Квинт вновь взглянул на часы и в сердцах хлопнул ладонью по дверному косяку. Он сделал шаг к выходу, потом, остановившись, вновь посмотрел на часы. В конце концов, как затравленный зверь, взглянув на Элизабет в последний раз, Квинт вихрем вылетел из кабинета.
Вивиан тихонько постучалась к Надин. Дверь в ее комнату была полуоткрыта. Не дожидаясь ответа, Вивиан вошла и села на краешек кровати. Надин не было. Дверь в соседнюю комнату, где спал Ники, была распахнута. Вскоре Надин появилась с кипой учебников в руках.
