Робин Карр - Спасение в любви
Он поднимал правой рукой однофунтовую гирю[34] и не мог поднять ее до уровня плеча. Мел хвалила его, но для него и это была мука. Он не мог даже удержать в руке вес трех тарелок, которые вытаскивал из буфета. Он уже разбил парочку и заставил себя съездить в соседнюю Фортуну[35], чтобы купить новые.
Время от времени он пытался взять в правую руку свой девятимиллиметровый пистолет и прицелиться. Ничего не выходило.
— Думаю, мы должны показать тебя ортопеду. Я могу найти тебе кого-нибудь на побережье, — сказала Мел.
— Нет. Больше никаких операций, — ответил Майк.
— Без операции это займет намного больше времени.
Но его волновали возможные осложнения, он не хотел, чтобы, исправляя одно, они испортили другое.
— А куда торопиться? Ортопед подождет. Я сам со всем разберусь.
— А как остальные проблемы? — спросила она. — Голова и пах?
— Отлично, — пробормотал он, избегая ее взгляда.
Он жил в Вирджин-Ривер уже почти две недели, после операции прошло восемь, а он все еще не мог делать приседания. Но он уже немного поправился, и ходить прямо ему стало легче, так что кое в чем прогресс был. И его друзья — Джек, Мел, Причер, Пейдж — постоянно находились рядом и радовались каждому его шажку к выздоровлению.
Иногда, если день не был солнечным, Майк ездил на реку Вирджин, чтобы понаблюдать за рыбаками. Особенно ему нравилось смотреть на Джека и Причера — и еще больше, когда они брали с собой Рика. Они хорошо потренировали мальчишку, и он стал просто мастерским рыбаком. Они стояли втроем рядышком и вскидывали удочки — лески взлетали в воздух, рисуя идеальные буквы S, и мушки грациозно падали в воду, чтобы привлечь добычу. Это напоминало балет.
Майк и сам был отличным рыбаком. Он многое умел делать.
Именно в таком настроении Майк появился в заведении Джека чуть позже обычного. В зале за столиком у камина за поздним ужином сидели несколько рыбаков. Майк сидел за стойкой, когда вниз спустился Причер, закончивший читать на ночь Крису. Джек ушел, оставив друга закрывать бар, а Майк попросил налить ему еще. И стал жаловаться. Он был расстроен из-за руки, из-за боли, из-за собственной неуклюжести. И еще кое-чего.
Причер налил себе выпить и слушал жалобы Майка, постоянно кивая и поддакивая: «Да, я понимаю. Да».
— Не могу поднять пистолет, ничего не могу поднять. И теперь я знаю, что значит выражение «дряхлый Дик»[36], — мрачно сообщил он. Причер поднял брови, и Майк посмотрел на него осоловевшим взглядом. — Правильно, мой «дружок» помер. Может, отстрелить его к черту…
Причер поднес к губам стакан с виски.
— Ты единственный из моих знакомых, кто жалуется, что ни с кем не спал пару недель, пока был в коме, — сказал Причер. — Кажется, ты считаешь, что должен был заниматься этим, даже находясь без сознания.
— Да что ты знаешь об этом, — пробормотал он заплетающимся языком. — По-твоему, я что, сейчас без сознания?
— Эй, парень, здесь в округе женщин раз-два и обчелся. Ты можешь и без них какое-то время этим заниматься…
— А что ты видишь утром, когда просыпаешься, а, Причер? Палатку из одеяла, да? А я вижу… плоскую равнину.
Причер нахмурился:
— Майк, ты сегодня принимал обезболивающее?
Тот не ответил.
— Майк? Я спрашиваю, ты принимал сегодня таблетки?
— Без понятия.
— Хм… Сиди тут и не двигайся. Я сейчас вернусь.
«Сидеть и не двигаться?» — рассеянно подумал Майк. Как будто у него есть выбор…
Причер мог даже не говорить, что уходит, Майк словно этого и не заметил. Он все так же таращился на свою выпивку и, что-то бормоча, сползал вниз по стойке. Ему казалось, что прошло совсем немного времени, когда появился Джек и стал помогать ему подняться на ноги.
— Давай, Майк. Тебе уже пора. Забудь про трость, обопрись на меня.
— Что?..
— Да, сегодня ночью ты будешь спать как убитый, это наверняка, — сказал Джек.
Он повел Майка из бара, Причер открыл им дверь:
— Джек, он мог принять не одну таблетку. Я спросил, принимал ли он болеутоляющее, и он сказал, что не знает.
— Ты знаешь, сколько он выпил?
— Больше обычного, это точно, — ответил Причер. — Две, может, три порции.
— Я наливал ему пару, — сказал Джек.
Майк повис на нем всем телом.
— И я налил одну, — произнес Причер. — Скажите об этом Мел, она должна знать, есть ли повод для беспокойства.
— Ладно, хорошо. Спасибо, что позвонил. Пойду оттащу его.
На следующее утро Майк не пришел в бар завтракать, но днем — перед лечебным сеансом Мел — он все же появился и выглядел вполне нормально. Он позвал Причера и попросил подкинуть его в город, где он оставил свой джип.
— Как спалось? — поинтересовался Причер, когда Майк медленно и осторожно забрался в его грузовик.
— Наверное, хорошо, — ответил тот. — Не могу сказать.
— Ты поосторожнее с таблетками и выпивкой. Вчера ты принял парочку пилюль, потом выпил пару порций и отправился в страну грез.
— Да, наверное. Получилось ужасно…
— И еще депрессия, — добавил Причер. — Депрессия после серьезной операции случается очень часто, ты знаешь об этом? Особенно если операция на сердце или что-то подобное. Я думаю, что твоя операция подходит под определение «серьезная». Ты получил три пули.
— Может, и подходит, — произнес Майк уклончиво.
Причер сунул руку в карман своей хлопковой рубашки и вытащил свернутую компьютерную распечатку.
— Кроме того, если есть проблема с утренней палаткой… — начал он. — Я вчера ночью поискал информацию. Нарушения эрекции — частый случай после серьезной операции, а также после сильного стресса, во время приема наркотиков и так далее. Там был длинный список. Кроме ожидания выздоровления, тебе надо провериться на хроническую мочевую инфекцию, которая бывает после установки катетеров. Можешь обсудить это с Мел, тут проблем нет. Мел ничего не скажет даже Джеку. А это я распечатал для тебя.
Майк неуверенно взял бумагу, развернул ее.
— Черт, не надо было тебе говорить…
— Все восстановится, я думаю. А если нет, ты всегда можешь пойти на установку протеза[37]. Только я не знаю, Майк… сомневаюсь, что я стал бы ставить протез в моего «дружка». Наверное, я бы сначала попробовал помолиться.
— А, дерьмо… — выругался Майк.
— Но насчет депрессии ты подумай как следует. Мел сможет тебя вытащить. И тебе стоит считать свои таблетки. Черт, ты же допился до отключки!
— Причер, клянусь богом, если ты когда-нибудь…
— Да зачем мне кому-то рассказывать? Дай передохнуть, а?
