Плыви ко мне - Элл Нокс
— Я сказал сейчас. Мы можем начать с чистого листа…
Мокрые ресницы Делайлы опускаются, два красных пятна появляются на ее щеках.
— Ты должен был рассказать мне до того, как мы переспали, Грей. До того, как я начала испытывать чувства к тебе. Ты не понимаешь этого?
— Понимаю! Я совершил тупую ошибку, и ты мне тоже нравишься, Делайла. Я тоже начинаю испытывать чувства к тебе, и это пугает меня, и я…
— Если бы я действительно нравилась тебе так сильно, как ты говоришь… — она сглатывает, — ты бы сказал мне правду, Грей. Ты бы уважал меня настолько, чтобы быть честным со мной после того, как я открыла тебе свою душу, а не трахал бы меня на заднем сидении машины.
Любая часть моего сердца, за которую я еще держался, разбивается на тысячу осколков.
Я чувствую себя худшим человеком на свете.
Потому что Делайла права.
Я должен был просто сказать ей, несмотря на то, что это могло бы разрушить нас, потому что сейчас я зашел слишком далеко… и, думаю, она тоже.
— Ты скрывал это. Ты солгал мне, Грей.
— Я не лгал тебе. Я…
— Ладно, может, ты не совсем солгал мне. Но ты не сказал правду.
Я качаю головой.
— Нет, не сказал.
— Ты разрушил мое доверие. Ты ранил меня. Я отдала тебе свое тело, свое сердце, ты не понимаешь, насколько тяжело мне было это сделать! А ты… ты просто сжал это в кулаке, пока я не истекла до последней капли. Пока не выжата досуха.
Я не отвечаю, не могу. Все, что я могу, — это смотреть, как Делайла, пошатываясь, поднимается на ноги и направляется к двери.
Я сжимаю руки на коленях так сильно, что моя кожа белеет, сопротивляясь порыву схватить ее и не отпускать.
— Красавица, пожалуйста…
— Не надо, Грей. — Она оборачивается ко мне с таким злобным выражением, что я никогда бы не подумал, что Делайла способна на такое. — Не смей так меня называть. И даже не думай меня останавливать. Я не могу поверить в это, Грей! Это именно то, чего я боялась, и как же я была глупа, полагая, что могу тебе доверять! Я… я никогда не думала, что ты меня ранишь. Никогда.
Слезы свободно текут из глаз Делайлы, стекая мимо ее губ, капая с подбородка.
Мои собственные глаза начинают жечь от нахлынувших эмоций, рот наполняется горечью от того, что я вижу ее в таком состоянии… зная, что это я тому виной.
— Я не хотел, я никогда…
— Но ты сделал это, Грей, — шепчет она, и ее слова настолько сильны, что эхом отдаются в стенах моей квартиры, несмотря на их тишину. — Ты действительно хотел, иначе… иначе ты бы просто не стал это скрывать.
Я не останавливаю ее, когда она уходит.
Сидя на краю дивана, я запоминаю звук ее каблуков, отстукивающих по полу, и этот такой окончательный звук закрывающейся двери, которая уносит Делайлу прочь.
Этот звук все еще звенит у меня в ушах, когда в воскресное утро, поднимающееся солнце освещает меня, ввалившегося в подушки дивана, с красными, опухшими глазами и бутылкой виски, которую я даже не помню, как достал, крепко зажатой в руке.
Глава 23
Делайла
Выходя из лифта, я позволяю своим ногам вести меня вперед, пока не начинаю ощущать, будто лечу по идеально чистому мраморному полу фойе здания Грея. Ресепшионист машет мне на прощание, но я не могу поднять руку. Швейцар, открывающий дверь, поднимает шляпу, желая мне хорошего вечера, но я не могу заставить свои губы хоть что-то сказать в ответ.
На улице еще светло; люди идут по оживленным улицам Лондона, погруженные в свои жизни, не подозревая, что моя разрушается.
Кажется, я сажусь в метро, но я не уверена.
Все ощущается, как сон; словно все покрыто мутной пленкой, которую я никак не могу смахнуть.
Ко мне приковано несколько странных взглядов, но я не могу найти в себе силы, чтобы беспокоиться, смущаться или чувствовать что-либо, кроме гнева и печали.
Эти две простые эмоции борются между собой за то, чтобы одержать верх, но едва первая подавляет вторую, как та наносит ответный удар, держа яд в руке.
Мое тело кажется пустой оболочкой, чужим для меня. Я смотрю на свои ноги на каблуках, наблюдая, как они ступают по бетонным ступеням, без малейшего понимания, куда я иду.
Передо мной появляется знакомая дверь, и, должно быть, подсознательно я понимаю, где нахожусь, потому что мои пальцы сжимаются в кулак, яростно стуча в дверь.
Но я не осознаю, где я, пока моя сестра не открывает дверь своей квартиры. Она уже в пижаме, с бокалом чего-то, напоминающего вино, в руке.
— Делайла… — я слышу, как она выдыхает, ее глаза бегают по моему лицу, по фигуре. — О боже, что случилось?
Кажется, я отталкиваю ее, прохожу несколько шагов до ее старого дивана и падаю на него лицом вниз.
Дверь закрывается с щелчком, потом я слышу, как она поворачивает ключ, а потом Аурелия уже рядом со мной, неистово откидывая волосы с моего лица.
— Что случилось? Ты ранена? Кто-то что-то сделал? Тебя ограбили, избили? — Ее дыхание сбивается, становится рваным и влажным от эмоций. — Делайла, ты меня пугаешь.
Я отрываю лицо от подушки, смутно замечая, как оставляю на ткани пятна от туши и тоналки, — мне плевать — и смотрю на свою младшую сестру через жгучую боль в глазах.
— Грей.
Это все, что мне удается произнести.
Его имя заставляет лицо Аурелии побледнеть еще больше.
— Что с ним? Он тебя обидел? Он… тронул тебя? Я его убью, клянусь, — шипит она.
Я качаю головой, мои волосы уже стали наэлектризованными от трения.
— Он… он не трогал меня. Но он… — Мой вдох сбивается, еще больше слез бьет из моих глаз. Кажется, меня сейчас вырвет. — Он разбил мне сердце.
— О, Делайла. — Аурелия обнимает меня, пряча в безопасном пространстве между шеей и плечом. Она тихонько укачивает нас обеих, издавая странно успокаивающий гул. — Давай, выпусти все, пусть все выйдет.
Кажется, она тоже плачет, поглаживая меня по волосам и держась так крепко, как будто пытается не дать мне сломаться.
— Кажется… — В горле нарастает горечь. — Кажется, меня сейчас вырвет.
Ее маленькая
