Сашка. Буду счастлива вопреки! (СИ) - Алинга Полурэ
— Посмотри вот сюда, — специалист показала пальцем в угол, где на стеллаже в большом количестве сидели мягкие игрушки. — Выбери любую игрушку, которая у тебя ассоциируется с Артуром.
Мне стало жутко интересно. Я присмотрелась и выбрала большого лиса в очках. Умный, но с хитрецой.
— Поставь его перед собой, — сказала моя собеседница. — Посмотри на него, и представь, что это Артур. Он тебя видит и слышит.
Сначала у меня ничего не получалось. Игрушка и игрушка. А потом я попробовала представить, что это и правда Артур.
Глаза мои увлажнились.
— А теперь скажи ему все, что ты про него думаешь. Про него и про его поступок.
— Артур… — начала я и в нерешительности посмотрела на психотерапевта.
Та ласково кивнула мне головой: продолжай.
— Артур, — сказала я уже решительнее. — Ты даже не представляешь, как ты мне сделал больно! Я ведь люблю тебя… я ведь любила тебя всю жизнь. Всю жизнь, с тех самых пор, когда была школьницей. А ты приходил к моим родителям в гости! Я безумно любила тебя, когда мы начали встречаться. Я чуть с ума не сошла, когда ты приехал с презентацией в наш институт, а потом предложил сходить в кафе. А потом наши встречи… а потом ты предложил выйти замуж за тебя…
Картинки воспоминаний прокручивались у меня перед глазами.
— Я любила тебя все то время, что мы жили вместе. Каждый день. Каждый божий день! — слезы текли у меня по щекам. — А свадьба! Несмотря на то, как твоя мама и моя мама отреагировали, несмотря на то, что твоя бывшая жена испортила мне платье и праздник, я все равно была счастлива с тобой! Потому что становилась твоей женой! И я даже предположить не могла, что ты однажды так со мной поступишь!
Я положила руку на живот.
— А сейчас… сейчас я беременна от тебя! Во мне наш с тобой ребенок! Наш с тобой малыш! А в тот день, когда я это узнала, ты умчался к другой! К другой! — я продолжала плакать, но мне становилось и гораздо легче. — Что же ты натворил? У нас могла бы быть полноценная семья! Но все пошло прахом! А ведь я верила тебе! Верила тебе, как себе! Потому что ты взрослый, ты умный, ты всегда все решал! Позволял мне быть твоей маленькой девочкой, и я купалась в этой любви!
— А на этом месте предлагаю сделать вот что, — вмешалась психотерапевт. — Возьми еще одну игрушку и отдели фигуру твоего отца от фигуры Артура.
Глава 149
Повинуясь, я вновь подошла к стеллажу с игрушками и быстро их оглядела. Рука сама потянулась к породистому псу, который ласково улыбался. Добрый, верный, умный. Как мой папа.
Психолог кивнула и сказала мне сначала соединить одну игрушку с другой, а потом поставить собаку отдельно.
— Повтори: «я отделяю фигуру моего отца от фигуры Артура».
Я повторила и поставила вторую игрушку отдельно. И вдруг в моей голове образ тоже раскололся на две части, на две отдельные фигуры. Я посмотрела на фигуру папы и вдруг поняла, что большая часть чувств, испытываемых к Артуру, предназначались вовсе не ему. А папе.
Я растерянно посмотрела на фигуру Артура и «увидела» немолодого, практически чужого человека, которого я почти не знаю. Папиного друга, которому я сама когда-то дорисовала образ и в этот образ влюбилась.
— А теперь скажи каждой из фигур то, что хочется сказать, — предложила специалист.
Я повернулась к «папе» и стала рассказывать, как я по нему скучаю. Как мне его не хватает с самого момента смерти. Как я всю жизнь тоскую по нему, как полюбила его друга Артура, и только сейчас, минуту назад, поняла, что, оказывается, это я его любила, а не Артура. Как свернула не туда моя жизнь из-за этого заблуждения. И сейчас я беременна от того человека, а позади испорченная свадьба, измена и три года без общения с мамой. Мне почему-то захотелось попросить прощения у папы.
— Прости меня, пап… — сказала я и заплакала.
Психотерапевт не перебивала и давала мне спокойно побыть в этой ситуации. Я, не стесняясь, плакала и чувствовала, как из моей души выходит многолетняя горечь потери, многодневная боль, так долго разъедавшая меня изнутри. Как складываются какие-то невидимые кирпичики, как запускаются невидимые шестеренки жизни.
Выплакавшись, я вздохнула совсем по-другому. Я и не подозревала, какую тяжесть носила внутри себя до этого момента.
Повернулась к фигуре Артура. Она показалась мне пустой и неинтересной.
— Скажи ему то, что хочешь сказать, — мягко посоветовала специалист.
— Артур… Я сама не знаю, как так получилось, что я перенесла чувства к моему папе на тебя. Только сейчас я понимаю, насколько это было неправильно. И мне очень жаль, что это не осталось без последствий, — я показала на свой живот. — И к тому же, я чуть не разругалась с мамой окончательно. Сейчас я понимаю, что она сознательно и бессознательно была права насчет тебя, что нам не надо быть вместе. Сейчас я смотрю на тебя, и ты кажешься мне жалким, неинтересным, пустым. Просто чужой взрослый мужчина…
Психолог вновь ободряюще кивнула, и я сказала слова, которые сами просились наружу:
— Мне очень жаль, что ты так со мной поступил. Но в то же время я благодарна тебе за счастье, что у нас было. Прости меня, что видела в тебе не тебя, а папу. Эта любовь предназначалась ему. Прощай, Артур.
Слезы вновь хлынули из моих глаз. Я оплакивала нашу несостоявшуюся любовь и семью с Артуром. Вместе со слезами уходила и боль. Думать о том, что у него есть другая, становилось все проще. Это меня больше не ранило. Я поняла, что разлюбила Артура.
Глава 150
Конечно, все улеглось в душе не сразу. Еще несколько раз в голове прокручивались сцены из жизни с Артуром, но я испытывала, скорее, легкое сожаление и грусть, что так все сложилось. Всколыхнулись воспоминания и о папе, и о его похоронах, и о том, что его именно убили.
Психолог предупредила, что еще несколько дней, а может, и недель в голове будут укладываться результаты нашей работы. Но все прошло хорошо и в правильном направлении.
Последние два сеанса мы с ней обсуждали нашу практическую работу, затем говорили об Иване, о котором я теперь часто думала, и о том, как мне дальше быть в
