Песня русалки - Кольт Ольга

Глава 1. Лунная дорожка

Я смотрела в зеркало и не узнавала себя.

Сестры заплели мои сиреневые волосы в косы, нанизав на пряди жемчужины. Подкрасили коралловым соком губы и усыпали лоб и щеки перламутровыми блестками. Они таинственно мерцали на лице, но не могли затмить блеска моих глаз.

Ведь сегодня день свадьбы. Самый счастливый день в моей жизни.

Я улыбалась отражению в зеркале и любовалась узорами, которые руки сестер нарисовали на моем теле. Каждый из символов рассказывал историю. Крупные завитки под ключицами говорили, что я девятнадцать раз видела льды. Причудливая вязь извивалась на животе: по ней любой понял бы, что у меня шесть сестер, и я самая младшая из них. Но главное было написано вовсе не здесь.

Самые важные знаки украшали мои запястья. Нарисованные браслеты говорили о том, что я больше не Селина дочь Асгура. Теперь я Селина жена Гаркона.

Самого красивого русала во всем подводном царстве.

Я влюбилась в него еще девчонкой. Пряталась и стеснялась, когда они с братом приходили свататься к моей сестре. А потом лежала без сна, зажав зубами край одеяла и старалась не кричать, боясь, что красноволосый русал женится на моей сестре и станет мне родственником. Злилась, что больше не смогу любоваться его белозубой улыбкой, ведь все его улыбки по праву будут принадлежать другой. Как же я обрадовалась на следующий день, когда узнала, что к сестре сватается не он, а его брат! Два часа пела от восторга и кружилась в танце, распугивая мелких рыбешек.

А сейчас я стояла обнаженная перед зеркалом и дрожала, не веря, что моя мечта сбылась. Мое тело покрыто свадебными узорами, щеки и лоб блестят перламутром, а косы отяжелели от жемчуга. И через несколько минут я поплыву на берег, чтобы спеть свадебную песнь и первый раз возлечь со своим возлюбленным.

Я последний раз бросила взгляд в зеркало, сделала глубокий вдох и нырнула, но не вниз, а вверх — навстречу лунному свету. Потоки воды приятно холодили тело, разгоряченное мыслями о том, что ждет меня впереди.

Люди сочинили много историй о русалках, но в них мало правды. Нам не нужно пить волшебных зелий или продавать душу, чтобы отрастить себе ноги. Стоит мне выйти на берег и хвост сам собой сменится двумя симпатичными ножками. Но есть и доля правды в человеческих сказках. У русалок волшебные голоса. Потому что песни помогают нашим возлюбленным побороть страх и ненависть к суше и выйти из родного океана, чтобы… слиться с избранницами в сладких объятиях.

Я нетерпеливо била хвостом по воде, набирая скорость. Мысли о муже и предстоящей ночи волновали меня. Сестры говорили, что лучше растянуть предвкушение. Обещали, что эта ночь станет одной из самых прекрасных в моей жизни. И предлагали не торопиться, а запомнить ее каждой чешуйкой, каждой клеточкой тела. Но я не могла медлить. Я ждала этого момента долгие годы, пока Гаркон только шутливо ерошил мои волосы, когда флиртовал со старшими русалками. Теперь я не готова ждать ни одной лишней минуты.

Не в силах сдержать чувств, как дельфин, выпрыгнула из воды, сделала сальто и понеслась дальше. Впереди уже виднелся каменистый берег и галечный пляж. «Спине будет жестковато, зато ничего не натрет песком» говорили сестры.

Последние метры до пляжа мне пришлось ползти на руках. Судя по ощущениям, завтра на животе и бедрах останутся синяки. Но все равно я упорно тащила себя на берег, пока не начинала ощущать, как по хвосту бегут мурашки. Ещё несколько мгновений и я уже лежала, проверяя, как сгибаются и разгибаются колени. Пошевелив несколько раз пальцами на ногах, я постепенно привыкла к новым ощущениям, аккуратно села и попыталась встать. Со второй попытки мне это удалось, и я осторожными шагами добралась до большого валуна.

Устроилась на камне, не замечая жестких углов, и начала свадебную песню, вкладывая в нее всю свою страсть. Пусть возлюбленный услышит меня в глубине океана и приплывет разделить нашу любовь.

Я пела и смотрела на лунную дорожку. Наконец, она начала дрожать, и Гаркон вынырнул, разбрызгивая вокруг серебряные капли. Сильные руки русала загребали воду, хвост размеренно бил по воде.

Мое сердце пело вместе со мной. Несмотря на холодный порывистый ветер, все тело охватил жар. Я смотрела, как русал выползает на берег, и мне хотелось сорваться с места, броситься ему на помощь. Но я знала, что нельзя. Нужно было продолжать песню, пока страсть не захватит его настолько, что он забудет обо всем остальном.

Поэтому я не двигалась с места и только громче пела под аккомпанемент бешено стучащего сердца. Песня распаляла не только моего жениха, но и меня саму. Наконец Гаркон встал. Неуверенно сделал первый шаг, потом еще, и еще, в конце он почти побежал, подхватил меня с камня, крепко прижал к груди… и его губы нашли мои.

Этот поцелуй был соленый, как морская вода, и такой же жгучий. Я уже давно не пела, но все равно слышала звуки свадебной песни, пока его руки гладили мою спину и медленно спускаясь к талии. А потом схватили ниже и понесли на галечный пляж.

Его мелко трясло, когда он мучительно-медленно укладывал меня на гладкие мелкие камешки. Он встал передо мной на колени и наклонился, чтобы подарить ещё один поцелуй. Я вцепилась в его плечи и попыталась прижаться всем телом, но он мягко отстранил.

И начал губами повторять причудливую вязь узоров на моем теле. Сначала коснулся ключиц, оставляя на них два поцелуя. Потом спустился ниже, обводя горячим языком спирали вокруг затвердевших сосков. Я вздрогнула и стоном подбодрила его не останавливаться на этом.

И он продолжил, начав слегка покусывать соски, отчего я на мгновение задохнулась. Несколько мучительно-сладостных секунд, а потом губы Гаркона снова начали подниматься вверх, покрывая поцелуями шею. Я выгнулась ему навстречу и шире развела колени, мечтая почувствовать его всего. Мы снова слились в горячем поцелуе и тесно прижались друг к другу. Внутренней стороной бедра я почувствовала, как он тверд.

На один общий глубокий вдох мы замерли. А потом его рука начала ползти вниз, туда, где уже давно было жарко и влажно. Мне оставалось только дрожать от желания. От мысли, что сейчас, наконец, между нами все произойдет.

Жадно я наблюдала, как Гаркон широко открыл глаза, а потом издал стон и упал на меня всем весом.

А дальше… дальше ничего не происходило.

Он не двигался.

Я кричала его имя, пыталась приподнять голову, упавшую мне на грудь. Но только почувствовала, как что-то горячее и липкое начало течь по животу.

В первые мгновения я все еще не понимала, что происходит. Но потом одновременно мои руки нашли стрелу в спине Гаркона, а сбоку раздался басовитый мужской крик «Хватай ее быстрее, Бор!». Мой возлюбленный был тяжел и мне не сразу удалось из-под него выбраться. Как же я встала, тут же увидела бегущую в нескольких метрах мужскую фигуру. Нужно было спасаться, бежать к морю… но я не могла бросить Гаркона. Схватила его за плечи и попыталась тащить, но удалось лишь немного подвинуть. А незнакомый мужчина был уже совсем близко… нужно было решиться и броситься к морю. Но я не могла, не могла, не могла бросить любимого…

И секундная заминка стоила мне свободы. Потому что грубые мужские руки схватили меня сзади, выворачивая локти. Морской дьявол, их двое! Попыталась лягнуть держащего меня мужчину, извернуться и укусить, но он только сильнее заломил мне руки. А его напарник был уже рядом. И с веревкой в руках.

Мне оставалось только беспомощно смотреть, как Гаркон истекал кровью, пока узкоглазый толстяк протягивал подельнику веревку. Рожа разбойника лоснилась от пота, он тяжело дышал, пробежка явно далась ему нелегко.

Ненавижу их. Собрала полный рот слюны и со всей яростью плюнула прямо в мерзкую рожу.

— Вот стерва! Сейчас я тебе… — толстяк замахнулся, но его остановил голос мужчины у меня за спиной.

— Убери руки, Бор! Не порти товар, лучше заткни ей чем-нибудь рот.

Толстяк нахмурился, от злости его глаза сузились еще сильнее. Но он смолчал, только зыркнул злобно, утирая плевок с рожи, и рванул край потной рубахи. А потом начал грубо запихивать вонючий комок ткани мне в рот. Я сжала зубы и злобно замычала, но он, гнусно ухмыляясь, зажал мне пальцами нос. Держалась сколько могла, но не выдержала и глупо, как рыба, открыла рот. Он тут же засунул в него кляп, обвязав лицо веревкой так, чтобы не удалось выплюнуть ткань.