По имени Ветер - Александра Васильевна Миронова
Она попыталась толкнуть его снова, и снова, и снова. Посуда возмущенно звенела, и Есения вспомнила тот день, когда обнаружила на полу столовой разбитый сервиз. Что, если его никто не бил? Он сам выпал из буфета, потому что кто-то сдвинул тяжелого монстра слишком быстро и неаккуратно?
Есения навалилась на буфет со всей силы. Тот поддался и немного тронулся с места. А затем Есения остановилась, обозвав себя идиоткой. Допустим, кто-то двигал этот тяжелый буфет, выходя из дома, но он бы при этом производил жуткий шум и буфет стоял бы не на своем месте. И уж, конечно же, этот кто-то не смог бы попасть в дом, отодвигая буфет с той стороны. Все должно быть гораздо проще.
Есения сделала шаг назад и окинула буфет внимательным взглядом, зацепившись за затейливую резьбу на дверцах. Она положила руку на гладкое дерево и принялась ощупывать резьбу, проклиная собственный организм за нечувствительность. Разнервничавшись, она начала давить на все выступающие части резьбы – виноградные лозы, листья, ветви. И наконец ей повезло. Одна из лоз поддалась, и буфет плавно отъехал в сторону, открывая деревянную дверь, утопленную в стене. Есения с трудом сдержала восторженный вскрик. Она все-таки оказалась права!
Она подошла к двери, повернула ручку – дверь была не заперта и открылась без лишнего шума. А они хорошо подготовились! Призраки… Есения усмехнулась.
За дверью скрывался темный коридор. Есения замерла. Идти одной было боязно, но оставаться в неизвестности еще страшнее.
Включив фонарик в мобильном телефоне, она глубоко вдохнула, а потом ступила в коридор.
Там было прохладно, но чисто. Не было ни вековой паутины, скопившейся в углах, ни скелетов, ни летучих мышей, ничего такого, что могло бы навести страх. Подземный ход шел под наклоном, и в какой-то момент Есении начало казаться, что она проваливается внутрь горы. Ход закончился неожиданно ничем не примечательной дверью.
Вначале та не поддалась, и Есения испугалась, что дверь может оказаться закрытой на замок. Но стоило ей чуть сильнее надавить на ручку, как дверь распахнулась, и Есения зажмурилась от ярко светящего солнца. Когда глаза немного привыкли к нему, она неожиданно узнала местность. Она вышла из небольшого домика, стоящего прямо на парковке возле магазина Ветра.
…Домой Есения вернулась пешком, решив прогуляться, чтобы освежить голову. Она ничего не понимала. Оказывается, между ее домом и магазином Ветра был практически прямой ход, а он о нем ничего не сказал? Но почему? Не знал или не хотел говорить?
Голова шла кругом, и Есении отчаянно захотелось домой. Она вздрогнула, неожиданно осознав, что «домом» она назвала особняк на холме.
Она неспешно начала подниматься в гору, невольно наслаждаясь теплом и ласковым весенним ветром. Хотелось в сад, в тайный уголок, в свое убежище. Есения была озадачена, почему из всех мест, которые были в ее распоряжении, ее тянет именно сюда? Почему бы не уехать, например на Сицилию? Там тоже должно быть очень неплохо в это время года. «Потому что ты не говоришь по-итальянски», – грустно напомнила себе Есения. В Сицилии было комфортно в обществе Яна, свободно говорящего на итальянском, а также английском, французском и немецком языках. Его образованию в семье уделялось огромное внимание. А она была лишь девочкой, родившейся случайно, уцелевшей по нелепой оплошности, которая должна была и так быть рада тому, что жива, и не рассчитывать на большее. В отличие от Яна, посещавшего элитную гимназию, она ходила в обычную школу возле дома, которую окончила на тройки и четверки, не овладев особыми знаниями. Высшее образование она не получила, потому что с шестнадцати лет всю себя посвятила Яну. Она знала, что неплохо рисует и любит растения, но никогда не задавала себе вопрос, а чего же хочет она сама? Разве задаются такие вопросы теми, кто находится в тени гения? У них нет на это права. Их жизнь в служении.
А что, если сейчас ей выучить итальянский язык и уехать на Сицилию? Есения погрустнела. Что она будет там делать, даже зная язык? Какая у нее цель? Чего она хочет?
Ответ был на поверхности – сейчас она хочет увидеть, как цветут розы и пионы, которые она сама вернула к жизни. Она хочет насладиться плодом своих трудов.
От грустных размышлений ее отвлек звонок агента. За бурным многословным вступлением Карла Леоновича – этнического немца, родившегося в Казахстане и представляющего интересы Яна во всем мире, – скрывалась простая истина. Ему нужны записи Яна как можно скорее.
– Я нашла очень много нотных листов, но мне кажется, что это не полное произведение.
– Смотри по датам, ты же знаешь, что Ян всегда ставит… ставил на нотные листы даты и последовательность. Собери их, это же несложно, Яся, – попенял ей Карл Леонович, всегда считавший ее кем-то вроде секретаря Яна.
– Сложно, – внезапно проявила она упрямство. – Дом большой, и Ян мог оставить свои записи где угодно.
– Хочешь я пришлю тебе профессиональных клинеров? – тут же нашел выход из ситуации практичный Карл.
– Не хочу, – резко отказалась Есения, – я сама разберусь со своим домом.
– Что? – Агент искренне рассмеялся. – Яся, дорогая, ты же не собираешься там жить, в самом деле! Найди записи и выстави его на продажу. Я уверен, что найдется парочка психов, которые захотят жить в месте, где умерла знаменитость. Прости, – осекся он, сообразив, что сморозил бестактность.
– Ничего, Карл. Ты прав, наверняка найдутся. Вот только вначале я со всем разберусь.
Есения дала отбой, чтобы не вдаваться в дальнейшие пояснения. Она уже добралась до дома, заглянула в почтовый ящик, из которого торчал край плотного конверта, достала его и прошла в сад. В конверте было досье от адвоката. Тот направил его немедленно курьерской доставкой.
Есения устроилась в полюбившемся ей уголке, подумала о том, что было бы неплохо установить тут небольшой шкафчик с запасами соков и воды, открыла конверт и достала три досье.
Невольно хмыкнула. Как же легко в современном мире узнать всю подноготную человека. Досье содержало много финансовой информации, в которую Есения не стала погружаться. Для нее не стало новостью, что и губернатор, и начальник полиции обладают элитной недвижимостью по всему миру, оформленной на матерей, сестер и дальних родственников. Она невольно улыбнулась – у губернатора даже была небольшая вилла на Сицилии. Возможно,
