Я с тобой развожусь - Амелия Борн
Перезванивать жене и заверять ее, что все не так, как ей показалось? Глупее не придумаешь. Но и не сделать с этим ничего из того, что мог бы - невозможно.
В себя более-менее прихожу ближе к вечеру, после того, как выпиваю три чашки крепкого кофе. Возвращается дискомфорт от вставленной спицы, но глотать лекарства и дальше - не стану. Я и так от них отупел до невозможности.
И все же… какого хрена вообще творится? Почему беременная и замужняя Аманда способна творить такое? Неужели по причине того, что я - более лакомый кусочек? Нет, я совершенно не собираюсь сравнивать, но внутренний голос тут же напоминает - ты, Григорьев, собственными руками сделал так, чтобы потерять настолько кардинально отличающуюся ото всех женщину, что заслуживаешь всего, что с тобой сейчас происходит.
Морщусь, когда надеваю просторную толстовку. Не самый лучший наряд для поездки к жене, но в нем относительно комфортно. И через пять минут сажусь в такси, совершенно не представляя, что скажу Рите при встрече. Да и не хочу придумывать ничего загодя - пусть все получится так, как подскажет сердце.
- А Риточки нет, - сразу, без приветствия, объявляет Элеонора, когда оказываюсь на пороге убежища жены.
Ловлю себя на том, что растерянно моргаю, не сразу поняв, что именно сказала мне бабка Риты.
- Риты нет, - повторяет она, и уже хочет закрыть дверь, когда я успеваю не дать этого сделать, придержав ту здоровой рукой.
- А где она?
Да уж, Григорьев, так тебе все и рассказали. Именно на этот ответ и рассчитываю, однако получаю совсем иное. Некоторое время Элеонора разглядывает меня с прищуром в глазах, после чего открывает дверь шире и кивает в нутро квартиры.
- Заходи.
Это… неожиданно. Но спорить, разумеется, самое глупое, что можно сделать в моем положении.
Разувшись, прохожу следом за бабкой на кухню, где она указывает на один из стульев. Напитков не предлагает, да я на то и не надеюсь. Просто садится напротив и так и продолжает на меня смотреть. Не думал, что настолько хорош, чтобы на меня глазеть минуты напролет.
- Я хотел сказать Рите… нет, не так… я хотел извиниться перед Ритой за то, что она услышала, когда мне позвонила.
Элеонора кивает, подергивает плечами и выдает то, что я знаю без нее:
- Вы же все равно разводитесь. Ты волен делать все, что угодно.
- Но я не делаю все, что угодно! Аманда оказалась в моем доме без моего ведома.
- Ммм. А так, с виду, и не скажешь, что что-то можно сделать в твоем же доме без твоего ведома.
Черт, она ведь права на все сто. И это злит. Но злюсь я не на Элеонору, а на себя.
- Где Рита? С ней все в порядке? - спрашиваю осторожно, не зная, какой ответ могу получить на заданный вопрос.
- Где она - я тебе, разумеется, не скажу. Но она в безопасности… гораздо большей, чем если бы оставалась сейчас рядом. С вашим ребенком все в порядке. А с Ритой…
Элеонора делает паузу, то ли намеренно, то ли подбирая слова. Я мгновенно напрягаюсь и даже подаюсь к ней. Впившись глазами в ее лицо, пытаюсь прочесть по нему хоть что-то. Ведь у Элеоноры есть полное право не ответить мне сейчас и выставить из своего дома к чертям.
- С Ритой все гораздо лучше, чем могло быть. Она снова рисует.
- А переставала?
Тут же хочется ударить себя по лбу, забрать произнесенные слова назад, но… они уже прозвучали.
- Как многого ты не знаешь о своей жене, Ян, - качает головой Элеонора. - И мой тебе совет: постарайся это исправить, если все же она останется рядом с тобой.
Раньше я бы сказал, что совершенно не нуждаюсь ни в чьих советах. Но сейчас, когда моя жизнь, мой брак, да и я сам по уши в дерьме, совсем не хочется отмахиваться от разумных слов. Напротив, я должен принимать их с благодарностью.
- Спасибо… если вы увидитесь с Ритой, точнее, когда увидитесь, передайте ей, пожалуйста, чтобы она мне позвонила. Сама она вряд ли подойдет к телефону.
- Это точно, - кивает Элеонора с улыбкой, в которой, впрочем, нет радости. - Не подойдет. И позвонит ли тебе, обещать не могу.
Поднявшись из-за стола, возвращаюсь в прихожую, где не без труда надеваю обувь. И все время так и продолжаю чувствовать на себе внимательный взгляд.
- Почему вы не указали мне на выход? - наконец совладав с кроссовками, задаю вопрос Элеоноре. - Я что-то не припомню, чтобы когда-либо вам нравился.
С губ Ритиной бабушки срывается тихий смешок.
- Это точно. Всегда советовала внучке найти кого-нибудь помоложе.
Я вскидываю бровь, но парировать не успеваю, потому что Элеонора ошарашивает следующими словами:
- Но она тебя любит. Уж правда не знаю, за что.
Рита меня любит? До сих пор? Она говорила об этом сама, или..?
И как давно мы вообще просто не говорили о наших чувствах? О нашей жизни,
