Счастливы вместе - Мари Соль
В конце концов, девушка входит сама.
— Это кто? Туся! Кто это? — невидящая Лёня суетится и дёргает носом.
— Ежи, — отвечаю, пытаясь ответить: «Лежи ты спокойно, это Мариночка, наш консультант». Но фраза вообще неподъёмная! Так что «ежи» — это всё, что могу я озвучить.
— Какие ежи? Тусь! Ты чего? Ежи? Про ежей ничего не написано. Это ежиный массаж? Иглоукалывание что ли? — пытает подруга.
Не могу сдержать смех:
— Хо-хо-хо!
— Ох, ну что же вы так? — произносит Марина, подняв Лёньке «веки», точнее, листы бурых водорослей с глаз.
— Ой, это вы! Слава богу! — выдыхает Алёнка.
— Ну, что? Вылупляемся? — смотрит Марина на нас, как ботаник на бабочек.
«Вылупляемся» — это по их словарю означает — преображаемся после процедур и превращаемся в писаных красавиц.
— Ой, подождите! — прерывает Алёнка, — А сфоткайте нас?
— Ы серьёзно? — смотрю на неё.
— А что? Когда мы ещё вот такими окажемся? Это ж умора! — кивает подруга.
Консультантка согласна. Алёнка ей объясняет, где взять телефон. Он на тумбочке. Мы неумело позируем. Сонька ещё продолжает сопеть. После всех процедур ощущаю себя обновлённой. Тело и впрямь, словно дышит. Коже так непривычно легко!
По программе у нас чаепитие. А потом мы пойдём наводить марафет.
Соня грызёт печенюшку.
— Я решила! — объявляет торжественно, — Буду косметологом!
— Не прошло и полгода, — вздыхаю, — А как же твой роман? Так и останется, не дописан?
— Снежинки на ресницах таяли,
И зачарованно читали мы,
Красивый недописанный роман
Про любовь, без измен…, — напевает Алёнка.
— Я решила, что это полезнее, — делится Соня, — Буду женщин красивыми делать. Это ж тоже медицина, типа.
— Типа, — повторяю за дочерью. Посмотрим, надолго ли хватит идеи.
Тут в наш «скромный» отдых внедряется девушка в светлом костюме:
— Ну, как самочувствие? Что-то хотите?
— Скажите, — кокетливо щурится Соня, — А у вас есть косметологи?
— Да, конечно, — кивает работница.
— А сколько они получают? — интересуется дочка.
— Соня! — одёргиваю её.
— Взрослый подход! — одобряет Алёнка.
— Я прошу извинить, дочка хочет стать косметологом. Полагаю, на неё так подействовал ваш чудесный салон красоты, — объясняю я девушке.
— Это прекрасно! Профессия очень востребована. А хочешь, ты можешь наведаться в наш косметический кабинет. Там сейчас как раз Леночка чистку проводит, — предлагает сотрудница.
— Лица, я надеюсь? — хмурю я брови.
— Конечно, лица, — удивлённо кивает она.
— В нашей области «чистка» имеет другое значение, — понимающе хмыкает Лёня.
Дочурка уже загорелась. Глядит на меня, ждёт согласия.
Я разрешаю:
— Иди! — и она, прихватив с собой пару печенек, в сопровождении девушки, выходит в большой коридор.
Мы с Лёнькой гоняем чаи, ощущаем нирвану.
— Ой, Ромочка! Дай бог тебе здоровьица, — подруга, откинувшись на диване, закрывает глаза, — Золотой человек!
Я смотрю на неё вопросительно:
— Продажная ты шкура, Арбузова!
Да, у Гошарика и фамилия соответствующая его внешности. Он и сам как арбуз.
— А чего? Я верну, — повторяет Алёнка.
— Только попробуй, — сую ей кулак, — Я засуну их тебе… В твои вторые девяносто.
Не хочу говорить это слово, но зад у Алёнки большой. Интересно, насколько он больше моего?
— Слушай, Лёнь, а ты мерила задницу? — интересуюсь как бы между делом.
— В смысле? Чью? — хмурит брови Алёнка.
— Ну, свою, не Гошарову же!
Она опускает глаза на свой зад:
— А чего её мерить?
— Ну, так, — пожимаю плечами, — Чтоб знать.
— Ну, я сорок восьмой размер ношу. Просто люблю попросторнее, — добавляет Алёнка в своё оправдание.
— Ну, значит, примерно сто десять сэмэ, — заключаю на глаз.
— Какие сто десять? — встревает подруга, — У меня отродясь столько не было, Тусь! У меня всегда было девяносто шесть — это максимум.
— Ну, это когда ещё было? — вздыхаю с тоской. И у меня в своё время было девяносто, а когда-то и меньше. Правда, и грудь была меньше. Сейчас ношу пятый размер.
Дома мальчики смотрят кино, боевик.
Сонька кидается к папе:
— Папулечка! Класс! Меня всю шоколадом обмазали!
Ромка нюхает Сонькину шею:
— Мммм, шоколадка моя!
Она благодарно целует его и бежит, скорее всего, писать Люське о том, где была. Севка рассержено хмыкает, делает громче. А Ромка выходит, попить.
— Ну, а от мамочки поцелуя я не дождусь? — щурится он.
Я кусаю губу. Кроме прочего, сделала новую стрижку. Слегка обновила оттенок. Маникюр, педикюр серебристого цвета. Словно инеем ногти покрыли! Блестит на свету.
Льну к нему:
— Мама довольна.
— Насколько довольна? — щебечет мне на ухо Ромка.
— На десяточку, — хмыкаю я.
— Мммм, — обнимает меня, проникает под блузу, — Значит, мама сегодня сговорчивой будет в постели?
— Ты же сказал, в новый год пошалим? — поднимаю глаза.
Он смеётся:
— Тут что-то одно: либо мелкие шалости, в количество нескольких штук, либо одна, но большая.
— Большая? — с сомнением пробую слово на вкус, — И насколько большая?
Он, примерившись, демонстрирует мне ширину моих бёдер:
— Вот такая, примерно.
Толкаю его:
— Отвали!
Тут из зала доносится:
— Па, началось! — это Севка. Очевидно, какая-то важная сцена в их мальчуковом кино.
Я иду раздеваться. Возможно, сегодняшней ночью нам будет совсем не до сна.
Глава 28
Новый год отмечаем в поместье родителей Ромки. Это на самом деле поместье! Домом назвать будет мало. Три этажа, десять комнат, участок и собственный сад. Не считая подвала, гаража и прочих хозяйственных построек. Вместо пса у них сигнализация. Вместо кошки — современный робот-пылесос. Людмила Андреевна не любит животных. Точнее, любит! Не любит убираться за ними.
Помню, сваты звали нас. Предлагали нам съехаться. Но я как представила… Нет! Я и со своей-то матерью иногда не могла найти общий язык. А с чужой и подавно.
На кухне просторно, хоть вальсы танцуй. Огромный обеденный стол ожидает в столовой. Мы накрываем его всевозможными яствами. Стоит сказать, что семья хлебосольная! Постоянно гостюем у них. И сегодня, кроме нас, тут соседи, друзья. Каждый с гостинцем. Я принесла холодец, настоящий, куриный. Прозрачный, без хрящиков и без жирков. Мама с селёдкой под шубой. Наверное, весь день суетилась вчера.
Соседки, в количестве трёх человек, натащили закусок. Так что ждём основное блюдо. Баранью ногу, которая, судя по запаху, вот-вот «подойдёт». Кроме салатов, закусок и разных нарезок, на столе подсыхают румяные булочки. На гарнир будет рис и картошка, на выбор. А я заправляю салат «Оливье». Ну, какой новый год без него?
— Ой, Людочка, ну ты, конечно, хозяйка от бога! — восхищённо
