Пуговицы и ярость - Пенелопа Скай
Но теперь все рухнуло.
Я отправился в душевую и встал под теплые струи. Слова Перл до сих пор звучали в моих ушах, отдаваясь эхом. Я напоминал крепость, в которую ворвались осаждающие, – имя им было беспокойство и страх. Я представлял себе Перл, лежащую на полу с пулей в голове. Повсюду была кровь, из нее натекла целая лужа, которую было невозможно вытереть насухо. Я представил ее тело, погребенное на кладбище рядом с телами моих близких. Она, как и все остальные, должна была отойти в землю.
Это было уже слишком.
Еще одной смерти я уже не смог бы пережить.
Хватит!
С этого момента все кончено! Я немедленно перекрыл в своей душе все возможные чувства. Тело тоже стало бесчувственным, мысли просты и ясны. Пуговица сбила меня с пути и заставила идти дорогой, которую я отринул для себя навсегда. Я зашел слишком далеко, и вот пришло время платить по счетам.
Я не мог позволить ей любить меня.
Я не мог позволить себе любить ее.
Выбора быть не могло.
Никогда.
Выйдя из душа, я увидел, что комната опустела. Постельное белье валялось все смятое. Пахло настоящим борделем, что раньше вызывало конский восторг. Одежды и туфель Перл не было.
Ушла.
Но куда?
Неужели она вызвала такси, и больше я ее никогда не увижу? Быть может, она уже мчится в аэропорт? Значит, моя холодная реакция на сказанные ею слова заставила ее бежать? От этой мысли я едва не сошел с ума. Да, я не разделял ее чувств, но при этом и не хотел терять ее.
Я зашел в ее спальню и увидел Перл, сидящей на кровати. На коленях у нее лежала раскрытая книга, но она не читала. Она смотрела в раскрытое окно пустым взглядом. Волосы ее были уложены просто, а на лице ни грамма косметики. Ситуация явно не выглядела наигранной.
Я зашел, заложив руки в карманы джинсов, и кашлянул, чтобы предупредить о своем появлении. Атмосфера была напряженной, и я не понимал, как поступить далее. Раньше со мной такого никогда не случалось. Никогда еще женщина не говорила мне, что любит меня. Никогда.
Она даже не повернула голову в мою сторону, хотя прекрасно видела, что я вошел.
– Да?
Ее голос прозвучал совершенно безучастно, словно ничего и не произошло.
В другом случае я просто вышел бы вон и оставил ее на время, чтобы дать ей прийти в себя. Но теперь я боялся, что если не поговорю с нею сейчас, то она просто уйдет без возврата. Но как мог я остановить ее без признания в любви? Смогло ли бы это удержать ее? Я присел на край кровати, но она даже не обернулась.
– Думаю, нам надо поговорить.
– О чем нам говорить?
Она спокойно, с глухим хлопком, закрыла книгу.
Дело, кажется, выходило не таким уж легким. Нужно было что-то придумать.
– Я понимаю, что обидел тебя, и хочу исправить это. Если смогу, конечно.
– Кроу, тут нечего исправлять. Ты ничем меня не обидел.
– Что-то я не понимаю тебя.
– Я раскрыла тебе мои чувства, а ты не ответил тем же. Все нормально.
Она говорила спокойно, но все же в ее голосе звучала горечь. И как она ни старалась скрыть ее, я все понял.
– Насколько мне известно, ты говорила, что никогда больше не станешь никому доверять. И никогда у тебя не будет ни мужа, ни детей. А я на это ответил, что никогда никого не полюблю. Так в чем же проблема?
Она собралась уже отвечать, но ее глаза бегали. Затем она глубоко вздохнула, закрыла рот и ничего не произнесла.
– Меня бы устроило, если мы притворимся, что ничего такого не было. Лучше забудем и продолжим, как было.
О большем я и не мог мечтать.
– Но возможно ли такое?
– Возможно, если захотим.
– То есть ты не хочешь расстаться со мной?
О, если бы она решила остаться и больше никогда не вспоминать этот неприятный эпизод, все стало бы воистину прекрасным. Но все это было слишком хорошо, чтобы стать правдой.
– Пока не хочу. Я хочу сначала расквитаться с Боунсом.
Так, значит, она все же решила оставить меня. Сердце у меня упало, и изнутри словно обожгло огнем. Да так, что я едва мог вдохнуть.
Сама мысль о том, что она может бросить меня, казалась невероятной. Но, с другой стороны, смогли бы мы остаться вместе после того, что случилось? Перл перешла крайнюю черту. Возможно, ей будет лучше, если она уйдет. Она стала для меня очень близким человеком. А когда люди становятся мне дороги, обычно все оканчивается выстрелом в голову.
– Но я должна тебе кое-что сказать.
Она наконец овладела собой и взглянула мне в глаза.
– Да, слушаю тебя.
– Дело в том, что недавно приходил Кейн и принес мне извинения за то, что избил меня. Он объяснил, что никогда бы так не поступил, если б знал, что ты любишь меня. Он рассказал мне, что ты испытываешь ко мне. И когда я услышала его слова… я подумала, что чувствую к тебе то же. Знай я, что ты другого мнения на этот счет, я бы никогда не сказала, что люблю тебя.
Кейн приходил ко мне в дом?
И ничего мне об этом не сказал?
И выдал ей все это?
Убью!
– Я вообще ничего не знаю об этом.
Больше я ничего не мог сказать. У меня под носом творились такие вещи, а я вообще был не в курсе.
– Я просто хотела объяснить, с чего я сказала эти слова. Если бы Кейн не сказал о твоих чувствах, у меня не хватило бы духу признаться. Но теперь я понимаю, что ты не смог мне ответить тем же, ибо не испытываешь ко мне того же… хотя мне и трудно в это поверить. Мы же столько времени вместе. Это невероятно, чтобы ты не любил меня.
Она оправдывалась, хотя это было совершенно излишне.
– Не трудись объяснять.
– Но я должна, – прошептала она. – Когда я говорила, что никогда не буду никому доверять и никогда не выйду замуж, я действительно верила в свои слова. Но потом я поняла, что мы – две стороны одной монеты. Ты разделил со мной
