Текила для девственницы (СИ) - Левитина Наталия Станиславовна
Лера всхлипывает и тут же начинает плакать. По щекам у неё бегут слёзы — и никакой предварительной подготовки в виде рваного дыхания и трепещущих ресниц. Тушь, как ни странно не течёт, только на скулах выступает лёгкий румянец, который Лере очень идёт.
— Подожди, не плачь…
Почему именно меня Лера выбрала в качестве психоаналитика? У неё же есть подруги, почему она пришла сюда, ко мне? Мы никогда не были близки, её трясло только от одной мысли, что я к ним перееду. И она буквально выдавила меня из квартиры, когда я ненадолго поселилась у папы после маминой смерти.
— Зачем он так со мной? Я же его люблю!
— Лера, пожалуйста, перестань плакать.
Мачеха достаёт косметичку, смотрит в зеркало, осторожно вытирает слёзы бумажным платочком.
— Всё, больше не буду, прости…
— Так ты точно решила развестись? — Не могу поверить, что Лера готова сделать такой шаг. Может, это только слова?
— Да! Нет… Не знаю. Всё-таки, я очень его люблю… А у него сейчас очень сложный момент. Вероника, я знаю, что Коля банкрот. Как я поняла, он незаконно пользовался твоим наследством. Ужасная ситуация. Не ожидала от Коли такого. Но если сейчас я с ним разведусь, получится, что я сбежала от него сразу же, едва он остался без денег. Обижена на него из-за любовницы, злюсь, убить хочу… В общем, не знаю, запуталась, всё очень сложно.
— Лера, но если вы расстанетесь, в первую очередь пострадает Мишутка. Он так любит папу.
— Коля мне изменил. Более того, всё это время мы жили на твои деньги. Даже наша огромная квартира, получается, принадлежит тебе. Коля нас обманывал — и тебя, и меня. Ужасно! Я, наверное, уеду к родителям в Омск.
— В Омск? — эхом повторяю я и вдруг понимаю, что падаю в пропасть.
Если Лера увезёт Мишутку так далеко, это означает, что мы с ним будем общаться только по скайпу… А там найдётся масса причин, чтобы пропустить один сеанс связи, второй, третий. Мой маленький братик постепенно от меня отвыкнет…
Нет, только не это! Я так люблю Мишутку.
Сердце сжимается от боли. Я смотрю на мачеху в полном отчаянии.
— Пожалуйста, не делай этого, Лера, — умоляю я. — Не разводись с моим отцом и никуда не уезжай. Мишутке нужен папа, он его обожает. Я жила без отца, это очень тяжело, поверь мне. Подумай о сыне.
— Этот город мне родным так и не стал. А в Омске родители и подруги. Хотя бы какая-то поддержка будет в первое время, пока найду работу. А тут мне что делать? Квартиру Коля должен отдать тебе, все средства тоже. Колин бизнес, как я поняла, чистая фикция. Никакой он не бизнесмен. Просто тратил твоё наследство, вот и всё. Поеду к родителям, они нас не выгонят, приютят.
Лера снова прикладывает платочек к глазам, потом смотрит в сторону, а я вдруг понимаю, что всё это ловкая манипуляция. Ей очень не хочется отсюда уезжать, о родном городе она никогда не отзывалась с особым восторгом. А здесь каталась, как сыр в масле, да и новых подруг завела, таких же мамочек. Они вместе ходят на детские мероприятия, в бассейн, на фитнес.
Возможно, Лера и папа договорились между собой, чтобы надавить на меня, используя мою любовь к Мишутке.
Ещё месяц назад я бы не поняла, что сейчас мачеха пытается мной манипулировать, кинулась бы её обнимать, утешать. А сейчас вижу все ходы насквозь. Даже грустно, что я лишилась розовых очков. Теперь никому не смогу верить, отныне везде буду подозревать подвох. Мой отец поступил со мной бесчестно, и тем самым убил мою веру в людей. Он словно всё вокруг забрызгал своим чёрным ядом, отравил.
Как жить дальше? Разбитые розовые очки — первый шаг на пути к цинизму.
— Послушай, я же не собираюсь выгонять вас из квартиры, — медленно произношу я и пристально смотрю на Леру.
— Нет? Но Коля сказал, что ему придётся продать всё имущество, чтобы вернуть тебе долг. Говорит, что ты натравила на него своего парня. А он ушлый юрист, может и в тюрьму засадить.
— Думаю, мы сумеем как-то договориться. Квартира у вас прекрасная, ты столько сил вложила в ремонт и дизайн, у Мишутки чудесная комната, он так её любит. Не хочу, чтобы вы продавали эту квартиру.
— Правда?
— Да. Не беспокойся об этом. Никуда не надо уезжать, тем более в Омск. Это же так далеко. И с папой вы помиритесь, ты сумеешь его простить. А он поймёт, что из-за своего донжуанства едва не потерял жену и сына. Всё-таки ему уже сорок три, какие могут быть любовницы.
— Ох, Ника. Мужики они такие. Неугомонные… Прости меня, пожалуйста. Мне так стыдно. Я тебя куском попрекала, в гости не звала. А мы всё это время, оказывается, жили на твои деньги. И из квартиры тебя тогда выжила. Мне так стыдно. Ты злишься?
— Я не злюсь, Лера, не выдумывай.
— Значит, насчёт квартиры мы договорились?
— Считай, что да. Давай любую ситуацию будем оценивать с точки зрения полезности для Мишутки. Ему нужны мама и папа. Постарайся помириться с папой.
— Попробую.
Мы зовём Мишутку, и он тут же прибегает в зону отдыха и прыгает мне на колени. На руке у него силиконовый браслет с логотипом «Квадрата», на шее болтается подарочная флешка, в кулаке он зажал авторучки, карандаши, блокнот — всё с фирменной символикой.
— Ника-а-а-а-а, у тебя крутая работа! Чуваки такие крутые! Все классные! Мне столько всего подарили, смотри!
— Ух ты!
— Они меня ещё пригласили в гости! Я приду! — У ребёнка горят глаза.
— Конечно. Если пригласили, надо будет обязательно к нам снова заглянуть.
Лера и Мишутка уходят. Пусть мачеха считает, что обвела меня вокруг пальца, выторговав квартиру, а я постараюсь как можно дольше использовать этот рычаг влияния. Для меня самое главное, чтобы Мишутка не рос один, чтобы не превратился в безотцовщину, как я когда-то.
Мой отец может быть самым неотразимым и заботливым папашкой на свете, я ведь помню, как это было, пока мама не выставила его за дверь. Мы ходили в парк, он носил меня на шее, я им гордилась и хвасталась.
Лера вовсе не похожа на мою маму, она не будет рубить с плеча, а извернётся, придумает что-нибудь. И у неё нет собственных средств. Вот пусть эти двое постараются ради своего маленького сына, чтобы, по крайней мере, ближайшие несколько лет Мишутка рос в полной семье.
А квартиру у них я и так не собиралась отбирать.
Через минуту раздаётся звонок.
— Милая, это я… Представляешь, я загремела в больницу…
Сонин голос доносится откуда-то издалека, его едва-едва слышно. Я сразу же покрываюсь испариной — что случилось с Сонечкой?!
— Ника, ты сможешь приехать?
— Конечно, я приеду! А что с тобой стряслось? Сердце?
— И сердце тоже… Полный комплект… Всё-таки, не девочка я уже… — Тихий голос шуршит в трубке, так, словно ветер перебирает опавшие листья.
Не узнаю Сонечку, видимо, её сильно прихватило. Я в ту же секунду забываю о всех своих проблемах, о хитросплетениях взаимоотношений с отцом и мачехой. Страх за милую бабулю накрывает удушливой волной.
— Соня, я уже еду!
Андрей
Редкие снежинки вьются перед лобовым стеклом, оседают на мокрый капот автомобиля. Паркуюсь, выхожу из машины и сразу же вижу… моё счастье! Ника бежит к зданию клиники по лужам, торопится, вид у неё встревоженный. Останавливается, как вкопанная, увидев мой автомобиль и меня.
Я тоже замер, но сердце рвётся из груди — туда, прямо к ней, к любимой. Сколько всего передумал за эти дни, спускался на самое дно пропасти, умирал от отчаяния. Если сейчас брошусь к ней, разрешит ли обнять? Или оттолкнёт с презрением?
Наверное, Ника ещё больше разозлилась на меня, ведь, несмотря на её бурный протест, я всё равно прижал папашку к стене и вынудил приступить к выплате долга. Гайер уже перечисляет деньги, я контролирую.
— Ника! — устремляюсь к малышке и тут же стискиваю в объятиях, начинаю целовать в замёрзший нос и ледяные красные щёки. — Привет, милая, как же я по тебе соскучился! Девочка моя.
Вероника меня не отталкивает. Целую снова — не вырывается. Юху-у-у-у!
