Была холодная зима - Ольга Ивановна Маслюкова
Иван вспомнил про Лулу. «Сейчас же поеду на вокзал. Я обязан найти ее, узнать, как она живет».
Боль в сердце больше не повторялась. Он встал и переоделся. Сменил деловой костюм на джинсы и футболку черного цвета, прихватил с собой солнцезащитные очки.
Выйдя на улицу, поймал такси и быстро доехал до вокзала. В ближайшем киоске купил газету, сел на лавочку и развернул ее. Так можно наблюдать за окружающими, не привлекая внимания. Цыган поблизости не было. «Вот не везет», — с досадой подумал он и решил еще подождать.
Примерно через час Иван встал и отправился в здание вокзала. С удовольствием отметил современный интерьер, чистоту и порядок. В буфете он купил чашку кофе и булочку. Устроился за столиком, чтобы был виден зал ожидания, но едва сделал глоток кофе, как дверь со стороны перрона распахнулась, пропуская группу цыганок. Они, громко переговариваясь, направились в буфет. Женщины купили булочек и стали складывать их в свои огромные сумки, но каждая оставила в руке по одной, чтобы подкрепиться по дороге. Затем они гурьбой вышли из здания. Последовал за ними и Иван, не успевший допить кофе.
Цыганки стояли недалеко от входа, некоторые уже запивали булку минеральной водой. Иван сначала прошел мимо. Через очки он внимательно всматривался в их лица. В одной из цыганок сразу узнал Лулу. Женщины беседовали и не обращали на него внимания. Иван дошел до угла вокзала и повернул обратно. Одна цыганка уже предлагала прохожим погадать, а через пару минут все остальные разошлись по местам, удобным для работы на привокзальной площади. Иван увидел, что Лулу направилась в сторону многочисленных киосков, и пошел за ней. Она оценивающе поглядывала на людей, проходивших мимо, выбирая, к кому подойти. Иван поравнялся с ней, сделал вид, что споткнулся, и задел ее плечом. Лулу пошатнулась и выругалась по-цыгански.
— Извините, — сказал он, — так получилось.
— Смотреть нужно.
— Не хотите мне погадать?
Лулу взглянула на него оценивающе, но темные очки мешали увидеть глаза.
— Хочу, если хорошо заплатишь.
— Только давайте сядем на скамейку. Ведь так удобнее…
Лулу оглядела привокзальную площадь, взгляд ее на минуту остановился на товарке, которая гадала молоденькой девушке. Она, видимо, тоже решила не упускать свой шанс заработать и подошла к ближайшей скамейке. Лулу и Иван сели.
— Может, вы снимете очки? — попросила цыганка.
— Зачем? Солнце светит ярко, у меня будут слезиться глаза.
— Ладно, давай руку.
Минуту смотрела на ладонь и не произносила ни слова. Потом резко убрала свою руку.
— Кто ты?
— Что-то не так в моей ладони? Обрывается линия жизни?
Она прислушивалась к его голосу, но не узнавала.
— Эти линии мне знакомы. Недавно я уже видела их.
— Неужели так бывает?
— Нет, так не бывает. Прошу, сними очки.
Иван снял очки. Она смотрела в его голубые, как озеро, глаза, а он — в ее черные, как спелые вишни.
— Как тебя зовут?
— Иван.
— Нет, этого не может быть…
— Что случилось?
— Ты не Иван.
— Тогда Алексей.
— Нет, ты не Алексей.
— А ты Лулу.
Сердце цыганки учащенно билось, у нее закружилась голова, в глазах все поплыло, и девушка откинулась на спинку скамейки.
— Все хорошо, Лулу, — успокаивал Иван.
Он увидел торчащую из сумки бутылку с водой, открыл и подал ей. Она сделала несколько глотков. Постепенно преодолела волнение.
— Я так ждала тебя. Ждала, что ты мне позвонишь.
— Бедная девочка! Скажи, ты можешь пойти сейчас со мной в отель? Там мы спокойно обо всем поговорим.
— Это невозможно.
— Я виноват. Я во многом виноват перед тобой.
— Я не могу поверить, что передо мной Иван. Что ты сделал с собой? Ты изменился. Голос не твой. Но рука, линии на ней… Я узнала бы их из тысячи. И глаза, которые буду помнить всегда. Они не изменились. В прошлый раз я сомневалась, подумала, что мне показалось, что схожу с ума. Но я оказалась права! Да и просто так никто не даст двести евро. Тем более цыганке.
— Скажи, у тебя семья?
— Нет у меня семьи. Нет и родителей. Никого у меня больше нет. Я теперь бомжиха, только цыганская. И все из-за тебя.
— Из-за меня? Что произошло, расскажи.
— Когда ты украл деньги, Тагар сжег наш дом, погибли мои родители. Я чудом выжила. Посмотри, — она обнажила руки, покрытые шрамами от ожогов, — и это не все. На теле тоже нет живого места. Я изгой, но не держу зла на тебя. Есть во многом и моя вина. Я слишком сильно тебя любила. И Бог наказал меня за грехи.
— Не говори так. Если бы я знал…
— Что ты бы сделал? Мои братья убили бы тебя. Они долго искали тебя, но ты исчез.
— Лулу, прости, прости меня. Я искуплю свою вину.
— Я простила тебя. Давно простила. А ведь я всегда верила в чудо. И вот оно свершилось. Я встретила тебя.
— Лулу, милая девочка, вот тебе деньги. Возьми.
Он достал несколько купюр по сто евро и протянул ей.
— Мне не нужны твои деньги. Моя любовь к тебе бесценна.
— Но как же… Ты работаешь здесь, на вокзале, за копейки, а я могу помочь.
— Иван, все думают, что цыганки безграмотные и тупые воровки, в принципе не могут быть честными. Это не так. Я хотела учиться, любить, жить по другим законам. Но мои мечты не сбылись. Ты не принял мою любовь. Я все эти годы надеялась, что ты вспомнишь меня, найдешь… — с грустью говорила Лулу.
— Я нашел, нашел тебя. Часто вспоминал наши с тобой встречи, беспокоился о тебе.
— Хороший ты, Иван. Был хорошим и остался таким.
— Лулу, я завтра улетаю. Я приглашу тебя в клинику. Ты сделаешь пластическую операцию…
— Ты сумасшедший. Кто меня пустит за границу?
— К нам направляется твоя товарка. Возьми мою визитку. Позвони мне, Лулу. Я буду ждать. Если ты хочешь изменить свою жизнь, обязательно позвонишь. Я все сделаю для тебя. Помни, те деньги — это твои деньги. И я должен вернуть долг.
Иван говорил быстро, видя, как цыганка приближается к ним:
— Возьми деньги, ведь позвонить в Германию дорого. Они тебе пригодятся. А я не знаю твой
