Была холодная зима - Ольга Ивановна Маслюкова
— Доброе утро, — сказал Иван по-немецки.
Игорь с протянутой рукой спешил ему навстречу:
— Почему не позвонили? Ох, я же не знаю немецкого языка. А переводчица еще не пришла.
Игорь схватил телефон и позвонил Анне. Она обещала появиться минут через пять. Иван достал из портфеля документы, положил их на стол. Игорь в волнении ходил по кабинету, потирая руки, и пытался что-то сказать на немецком.
— Данке, данке, — лепетал он невпопад. — Я, я. Гут, гут.
Ивану стало смешно. Он не испытывал к этому человеку ничего, кроме презрения.
Наконец дверь открылась, появилась Анна.
— Неужели ты появилась, — съязвил Игорь. — Я уже не знаю, что с этим немцем делать. Долго ты спала. Я же предлагал, поехали со мной, — напал он на Анну. — Говорил ведь, чтобы сына оставила у матери. Вечно не слушаешь.
— Успокойся.
— Начинай скорее, приступай к своим обязанностям.
Ивану показалось, что Игорь довольно грубо и как-то уж слишком по-свойски разговаривает с Анной. И тут его осенило: «Они муж и жена! Или просто гражданский брак? Они мне лгут?»
— Иоганн, мы вчера тебя потеряли. Ты заставил нас поволноваться, — начала Анна, перейдя на немецкий.
— Забудем вчерашний день и приступим к работе, — перешел на деловой тон Иван. — Немецкое оборудование и наши инвестиции позволили вам выпускать качественную керамическую плитку. Я хотел бы увидеть весь процесс производства, прежде чем мы сегодня подпишем контракт и продолжим сотрудничество.
Анна была в замешательстве. Она начала переводить Игорю все, что слышала.
— Скажи ему, что цех закрыт на ремонт. Что мы уже месяц не выпускаем продукцию.
— Ты что, если я это скажу, мы не подпишем контракт.
— А что делать? Ты во всем виновата. Ничего не можешь сделать. Даже уложить его в постель не смогла.
— Прекрати! Вдруг он что-нибудь понимает? Пока они пререкались, Иван окончательно уверился в том, что между ними никак не служебные отношения.
Наконец Анна стала переводить.
— Извини, Иоганн, цех на ремонте, не успели тебе сказать. Но мы вот-вот запустим его, будем работать в две смены, чтобы наверстать упущенное. Я думаю, это не стоит отражать в отчете.
Анна то и дело поглядывала на контракт, который лежал на столе. Она явно была в замешательстве и не знала, что предпринять, чтобы он был подписан.
— Ничего не понимаю. В прошлый раз вы сказали, что мы обязательно посетим цех. А сегодня оказывается, что там идет ремонт.
— Иоганн, в память об Алексее, умоляю тебя подписать контракт. Эрвин был его другом, помогал мне. Я не хочу, чтобы он узнал о плачевном положении компании, — решилась на отчаянный шаг Анна.
— Анна, о чем ты говоришь? Все это время вы лгали мне. Вы пользовались добрым отношением Эрвина. Он не жалел для тебя денег. Вообще, ты президент компании или кто?
Она посмотрела на Игоря. Тот внимательно слушал и наблюдал за ними. Женщина не переводила разговор с Иоганном, но по интонации и выражению лиц Игорь понимал: Анна о чем-то просит.
— Игорь, полный провал.
— Что? — крикнул в ярости мужчина.
— Я ничего не могу сделать. Он возмущен.
— Урод!
— Прекрати! — крикнула Анна.
— Я тебе дома покажу, что значит прекрати!
Иван понял, что стал свидетелем семейной ссоры.
— Иоганн, — продолжила Анна, — не обращайте внимания. Игорь возмущен начальником цеха, который затянул ремонт. Из-за него теперь под угрозой подписание контракта.
«Она опять лжет», — подумал Иван.
Игорь совсем забыл о приличиях и вышел из кабинета, хлопнув дверью.
— Иоганн, простите. Игорь неуравновешенный человек. Мне стыдно за него.
Иван собрал со стола документы и положил в портфель.
— Анна, я не буду подписывать контракт. Завтра я уезжаю.
— Ну что вы… Подумайте. Давайте сегодня еще поговорим, все обсудим спокойно, — умоляюще говорила Анна.
Иван смотрел в ее испуганные глаза. На мгновение он пожалел ее, но вспомнив своих умерших в одиночестве родителей, бросил на нее холодный взгляд.
— Мне очень жаль, — сказал он на прощание. — Не провожайте меня.
Анна упала на стул, закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись от рыданий. Иван закрыл за собой дверь, чтобы не видеть слез, которые уже не трогали его.
Быстро миновал приемную, сказав на ходу секретарю «auf Wiedersehen», пошел по пустому коридору. У него появилось ощущение, что в этом здании никто не работает. Кругом стояла мертвая тишина. Когда он проходил мимо кабинета финансового директора, то услышал громкие голоса двух мужчин. Один голос сразу узнал, это был Игорь, а второй, видимо, принадлежал финансовому директору. Иван остановился.
— Я ухожу! — кричал Максим. — Но прежде ты рассчитаешься со мной.
— Я же взял тебя на работу, как и обещал.
— А деньги я жду уже четыре года.
— Я построил тебе дом.
— Ты так говоришь, будто весь мой дом построен за твой счет.
— Пусть даже половина. Разве этого мало?
— За устранение твоего шефа — мало.
— Но ведь и ты выиграл от его исчезновения.
— А почему бы тебе самому было не пойти на мокрое дело? Побоялся? За все платить нужно, Игорек. Ты получил все, что хотел. Женился на Анне. Управляешь здесь всем. Все тебе принадлежит. А я? Мы так не договаривались.
— Ладно, ладно. Я взбешен, потому что немец не хочет подписывать контракт. Все ведь было хорошо. Пока деньги шли, я тебе платил. Теперь их нет, хоть все продавай. Да еще кредиты. Думал, поступит новый транш, погашу все, и заживем. Анна, растяпа, ничего не может. Немец такой правильный оказался. Слушай, может, он женщин не любит? Может, голубой? — Игорь расхохотался…
Иван, стоявший под дверью, затаил дыхание. Получив эту шокирующую информацию, решил больше не задерживаться.
Он вернулся в отель и стал собирать вещи. Время приближалось к обеду. Укладывая чемодан, обдумывал услышанное: «Теперь мне все известно. Игорь решил избавиться от меня. Но почему укол? Почему не застрелили? Нанял Максима, но он непрофессионал. Думал, что я умру где-нибудь далеко, и его никто не обвинит в преступлении. Ведь человек, потерявший память, не представляет опасности. За прошедшее время они успокоились. Трупа нет. Пропал и пропал. Но Анна? Как она могла выйти замуж за этого негодяя?! Даже если не знала, что все затеял Игорь. Отец умер в том же году, когда я исчез, она даже на похоронах не была. А ее родители? Тоже хороши… Ох, что это? Как же больно… Что-то мне нехорошо».
Иван прижал руку к груди. В области сердца пекло, словно там разгорался пожар. Он
