Солнце мое - Владимир Олегович Войлошников
— На завтра с утра время есть на десять. Ставим?
— Ставим, конечно! — обрадовалась я.
Надо же, какие шустрые!
Дядька ушёл, и я осталась наедине со своими планами.
На сегодня основных задач у меня было две: начать переносить в компьютер свои черновики и дошить рубахи. Даже не знаю, за что вперёд хвататься. Решила шить, хотя бы Вовкину, пока его нет — сюрприз же, едрид-мадрид!
Пока то да сё, поставила мозговую косточку вариться, в промежутках между шитьём набодяжила борща. Вовка борщ очень уважает, да и я тоже.
Рубаху я дошила к обеду. Есть без Вовки не хотелось, так, чая с печенькой попила. Я вообще на чае могу сутками функционировать. Главное, чтоб с молоком!
К компьютеру я подступала с некоторой опаской. Нет, я на зимней практике работала, печатала всякие тексты — я ж говорила. Но это полгода назад было! Я боялась напортачить просто ужас как.
Тэкс, где моя инструкция…
На деле всё оказалось не так и страшно. Через полчаса я освоилась, пальцы даже припомнили, где тут какие клавиши, дело пошло довольно бодро. Теперь я хоть визуально смогу представить, сколько я текста насочиняла, а то ведь от руки написанное — оно всегда больши́м кажется.
А потом приехал мой любимый. Накупил пакет вкусняшек, фруктов всяких. Палатку со спальниками с дачи притаранил. И даже котелок! Класс вообще.
Слава Богу, кончились его халтуры. Хочу, чтоб в отпуске он побольше был со мной. Пусть сидит играет даже, я всегда могу подойти, обнять…
АНЯ!
Мы с Вовой сидели и раздумывали: а не сгонять ли нам на восьмичасовой сеанс в видеосалон, и тут зазвонил телефон.
— Алё? — сказала я в трубку.
— Ольга! Я приехала! — ответил Анькин голос. Ур-р-ра! — Приходи! Новости расскажу.
— Ага! Я щас!
Я закрыла трубку рукой и спросила Вовку:
— Вов, ты не обидишься, если я до подружки сбегаю? Тут рядом живёт, вон в том доме, — я показала в окно. — Она с реконкисты приехала.
— Откуда? — удивился он.
— Ну… я наверно путаю опять… молодёжный лагерь такой у католиков.
— А-а…
— Мне и деньги надо ей отдать, а то лежат чужие. Ты бы поиграл пока. Или пошли со мной? — последнее я предложила с некоторым сомнением. Что ему, интересно будто будет нашу болтовню девчачью слушать?
— Не, я лучше поиграю, — отказался он. — Ключи оставь, я тебя встречу потом.
— Давай! Часов в десять, ага?
Я оставила ключи, записала на бумажку адрес и понеслась.
Вот кого я рада была обнять от всей души!
Мы сразу забились к ней в комнатку и немедленно начали секретничать.
— Так! Пока я не забыла — на, держи своё бабло!
Аня заглянула в сложенную бумажку.
— Ого! А не много?
— Нормально! Твоя часть, — мы уселись на диванчик. — Ну, рассказывай!
Рассказ со всеми подробностями вышел длиннющий! Местами интересный, местами смешной, а местами и досадный. Ну, не бывает жизнь из одного сахара, извините.
Ближе к концу событий в дверь стукнула Анина мама, тёть Маша:
— Девки! Идите чай пить!
Чай у нас в Иркутске — это такое условное выражение (подозреваю, что специально придуманное, чтобы гости сразу не пугались). Кормила тётя Маша от пуза, очень вкусно и частенько с добавкой чего-нибудь этакого специфического немецкого. Из названий помню «крумпенкюхль» и «кукумарасалёт» (за правильность написания не отвечаю вообще).
Потом, снова укрывшись в Аниной крепости рассказывала я:
— Короче, пока ты каталась по своим католикам, познакомилась я тут с занимательными людьми.
Я начала в красках излагать концепцию ролевого движения.
— Ага. Прикольно, — видно было, что пока Ане понятно не очень, но любопытно.
— Ну, слушай! Съездила я тут с ними на одну игру.
Наши воскресные похождения вызвали у Анны бурный восторг. Я бегала по комнате, скакала и изображала события в лицах. Мы ржали до упаду — в буквальном смысле слова, до упаду на диван, стонов и дрыганья ногами. А потом внезапно пришёл Вова.
Не успели мы ничего предпринять, как тётя Маша уже ловко усадила нас всех за стол и начала поить чаем со специальными немецкими сахарными пирогами и опять же булочками с чесноком.
Выгребли из гостей мы с Вовкой в двенадцатом часу. По-моему, он произвёл благоприятное впечатление и на Аню, и на её маман, по крайней мере, закрывая дверь, Анюта изобразила многозначительную мину и подняла большой палец. Было приятно.
Домой мы дошли в полном душевном умиротворении, как два сытых бобика.
— Может, ужин уже не будем готовить? — осторожно предложила я.
— Да не будем, конечно! — сразу согласился Вовка. — Если что, у нас там ещё полкастрюли борща есть!
Вот что мне в нём нравилось — это умение радоваться простой еде: картошка — хорошо, борщ сваришь — вообще отлично! Не люблю приверед.
Дома я первым делом прихватизировала ванную, а Вовка, пользуясь моментом, снова уселся за комп.
Вышла я полчаса спустя, посмотрела на свои швейные развалы… и так захотелось чего-то, понимаете, возвышенного.
А вот скажу я вам, если ваш мужчина сидит на табуретке (это важно) и играет в компьютер в одних труселях, классная тема подойти сзади и прикоснуться сосками к голой спине. Особенно если так — вверх-вниз… Эффект потрясающий. Главное, в какую-нибудь спокойную паузу вклиниться, а то мало ли, случаи бывают всякие…
21.…ТО БЫЛА БЕЛАЯ ПОЛОСА
ВОТ ЭТО ДА!
21 июля 1995, пятница.
Под утро Вовка меня разбудил такой мелкой-мелкой дрожью. Нет, не дрожью даже, а… Вот что-то такое совсем микроскопическое. И, главное, такое быстрое! Иногда отдельные мышцы сокращались чуть более акцентированно, глаза бегали под веками.
Я здраво рассудила, что мужик видит быстрый сон — ну и пусть, а я пи́сать хочу, извините.
Прихожу — а он лежит, в потолок таращится.
— Олька-а!.. Какой я сон видел!
— Я так и поняла, что сон. Глаза туда-сюда…
— Да погоди! Послушай! Я был сержантом в отряде наёмников, причём магом — в том мире определённые задачи выполнять мог только маг…
Я сидела, разинув рот, и слушала, как отряд наёмников взял задание уничтожить какую-то ведьму, причём для этого они попёрлись на
