Книжный фургончик Арии - Ребекка Рейсин
– Постараюсь. Слушай, мне правда жаль, что я наломала дров, намекая, что между нами с Джонатаном что-то есть. Но он такой классный, что нельзя меня винить за попытку, да?
– И опять же, дело в честности. Выдумывать себе свидание – это довольно печально, Тори.
– Стыдно даже вспоминать об этом.
– Ну, ты прощена. На одном условии.
В ее глазах сверкает надежда, и в первый раз она кажется искренней.
– Каком?
– Тебе надо написать Акселю о своих чувствах. Посмотрим, что выйдет.
– Эсэмэску?
– Да.
– Но что если…
Я обрываю ее.
– Чувствует то же самое?
Она улыбается.
– Это было бы здорово.
– Иди, сделай это прямо сейчас. Пока не передумала.
Она обнимает меня и срывается с места. В стольких аспектах Тори молода и наивна, и мне приятно простить ее. В конце концов, ее поступки только ее выставляли дурочкой.
Взглянув в зеркало в последний раз, я иду в Поппи за Рози.
– Ого, Ария. Мамочки, даже не знаю, что сказать!
– Слишком ярко накрасилась?
Нам редко выпадает возможность приодеться, так что я расстаралась на полную катушку.
– Нет, совсем нет. Ты выглядишь как модель на подиуме. Я даже не знала, что у тебя ноги до самых подмышек. Секси!
Я смеюсь.
– Ты тоже выглядишь отлично.
– Давай-ка найдем Макса. Пора начать развлекаться.
Мы заезжаем в престижный район и паркуемся на холмистой улочке. Я нахожу страшно забавным то, что мы все такие разодетые, но при этом выходим из старых ржавых фургонов, в которые миллионеры, живущие неподалеку, не ступили бы даже ногой.
В «Répondre» Макс оБерегающе закидывает руку на плечо Рози, а вторую обвивает вокруг меня. Я улыбаюсь.
– Какой же ты джентльмен, – говорю я, благодарная, что Макс подмечает вещи, которые не приметили бы многие мужчины. Мне немного боязно, но я гоню нервозность прочь.
Мы заказываем коктейли, мне «Черную розу», Рози – «Французский поцелуй», и находим достаточно большой столик, чтобы вместить нас и наших опаздывающих друзей.
Вскоре прибывает Тори, одетая в платье с леопардовым принтом, которому не помешало бы еще несколько дюймов длины. Она приветливо машет, и я машу ей в ответ.
– Надеюсь, она ничего не уронит, – говорит Рози и хихикает, прикрыв рот ладонью.
Приезжают друзья Макса – Камилла и Лукас, – мы все представляемся друг другу. И снова я чувствую себя не в своей тарелке, но Рози садится рядом со мной, успокаивающе хлопая по коленке.
– Боже, как тут красиво, – говорю я. – Понимаю, почему все эти богатеи тут собираются.
– Нет, это из-за налоговых льгот. Настоящее королевство для налогоплательщиков! – говорит Рози. – Они поэтому тут живут, а не ради видов.
– Счастливчики.
– Да, но ты только представь, что надо каждый день ездить по этим корнишам. Нет уж. Спасибо.
Три корниша[53] – это невероятно узкие дороги на склонах скал, откуда открывается лучший вид на Средиземное море. Туристические автобусы колесят по ним так, будто они такие же широкие, как шоссе, из-за чего вести наши фургоны по противоположной стороне – крайне нервно.
Не так уж трудно представить, как Грейс Келли потеряла управление на Ля-Майен Корниш. Три холмистые дороги обеспечивают захватывающую дух езду, и никто из нас не горит желанием снова по ним ездить.
Где-то через час или около того появляется Джонатан, и я, убаюканная видами, длинными днем (ну ладно, помог и коктейль), машу ему так естественно, будто мне плевать. Потому что так и есть.
Он улыбается, и его писательское лицо освещается этой улыбкой. На нем очки, и от этого он выглядит так по-книжному, что тяжело устоять. Но я должна. По крайней мере сейчас.
– Приятно снова видеть тебя оживленной, Рози. Беременность тебе идет.
– Это чудесное оправдание, чтобы есть целый день. Теперь, когда мой желудок успокоился.
Он смеется.
– А как твои дела, Ария? – Я делаю глоток своего коктейля, когда он говорит: – Уже занялась с кем-то горячим, страстным, молодым сексом?
Разумеется, коктейль покидает мой рот совершенно неженственно, покрывая меня и Джонатана каплями.
– Нет, пока нет, – выдавливаю я, пытаясь вытереть лицо и благодаря бога, что мое платье не белое. Я беру салфетку и бесполезно промокаю его затянутые в хлопок ноги. К несчастью, штаны бежевые, и теперь по ним расплываются черничные пятная. Он отмахивается, как будто это обычное дело и на него постоянно выплевывают коктейли.
– Что насчет тебя?
– Тоже пока нет.
Я прекращаю промакивать, потому что это только сильнее размазывает пятна, а еще это странно. Под одеждой же он прямо голый.
– Ждешь подходящего момента? – спрашиваю я, изогнув бровь.
– Подходящую девушку.
– А где дедуля?
– Он улетел домой из Бордо. Без него все уже не так.
– Могу представить. Как он себя чувствует?
– Если честно, он выглядит сильным, как бык.
– Рада слышать.
Мы с Джонатаном встречаемся глазами и долго не отводим взгляд. Но я знаю, что мне нельзя потакать своим чувствам. Пока нет.
Через час я встаю и прощаюсь со всеми.
– Почему ты уходишь? – спрашивает Рози. – Поехали бы скоро все вместе.
– Я вымоталась сегодня и, если выпью еще один коктейль, усну прямо здесь.
– Джонатан сможет тебя отвезти, я уверена.
Я не даю ему возможности ответить.
– Нет-нет, все в порядке, я вызову такси. Если честно, мне надо кое-что сделать.
Я чувствую, что говорю правду. И осознаю, что именно не только останавливало меня от отношений, но и не давало мне жить дальше, и мне нужно исправить это, прежде чем двигаться вперед.
Глава 24
Ницца
Когда семья Ти Джея отреклась от меня, выбросила на улицу, словно это не стоило им никаких усилий, я не думала, что когда-либо смогу их простить. Особенно Мэри, с которой мы были так близки. Отец Ти Джея всегда был отстраненным и, понукаемый Мэри, легко оборвал со мной все контакты, а остальная семья не преминула последовать за ними. Когда в первую годовщину смерти Ти Джея я пыталась связаться с ними, надеясь провести этот душераздирающий день с людьми, которые меня поймут, они отказались от моего предложения, а потом и вовсе перестали брать трубки. Тот день я провела, свернувшись в кровати, по кругу пересматривая видео с нашей свадьбы и топя свои печали сперва в вине, а затем и в водке. Не самый лучший способ почтить память человека, который перевернул мой мир с ног на голову.
Самый главный вопрос в том, что я должна им после того, как они со мной обращались?
