Фреда Брайт - Маски. Незримые узы
Зайдя впервые в ее контору на Четырнадцатой улице, Билл в притворном ужасе воздел руки. Местечко напомнило ему клетку с кроликами, сообщил он ей о своих впечатлениях, — такое же грязное и переполненное. Почему она якшается со всяким сбродом? Наверное, у нее так много денег, что она может себе это позволить…
— Вовсе нет! — оправдывалась она, и этим только подтверждала его подозрения относительно ее некомпетентности в финансовых вопросах.
Сам Билл, напротив, четко знал цену всему, происходя из семьи, в которой не было недостатка ни в чем, кроме денег.
Билл добывал средства на обучение, играя на саксофоне в танцевальном оркестре, и пошучивал, что если когда-нибудь потеряет основную работу, всегда проживет на музицирование в барах. А неспособностью Аликс к административной деятельности он был просто поражен.
Вбив себе в голову, что Аликс нужно съехать с Четырнадцатой улицы и арендовать приличное помещение в одном из небоскребов на Ганноверской площади, он уже не мог отказаться от этой идеи.
— Там к тебе потянутся преступники более высокого ранга, — убеждал он ее, — по чисто практическим соображениям.
После свадьбы они купили кирпичный дом, выстроенный на рубеже веков, в Коббл-Хилле, расположенном в районе Бруклина. Местечко было славным, населенным в основном представителями средних слоев общества (что тоже было немаловажно с точки зрения бизнеса), и добираться от него до работы было удобно — если, разумеется, не гнушаться общественным транспортом.
Каждая семья, считал Билл, должна иметь свой дом — особенно если в ней есть дети. И тут уже пришел черед Аликс действовать в том направлении, о котором она мечтала все эти годы: завести еще одного ребенка.
Мальчика назвали Томасом-Джефферсоном Кернсом, что Аликс находила приятным на слух, а Билл заявил, что оно будет хорошо звучать и в том случае, если сын пойдет по стопам родителей и откроет собственную юридическую фирму.
Вскоре после его рождения Аликс, полная сил, вернулась на работу. Замужество не ослабило ее профессиональное честолюбие: она была и осталась юристом по призванию. Хотя, конечно, произошли некоторые неизбежные перемены: так, например, ей уже нельзя было вместе с Биллом выступать на одном судебном процессе. Но карьера ее продолжала развиваться. Билл оказался прав: к ней теперь обращались преступники более высокого ранга.
В свободные от работы часы Аликс и Билл продолжали жить насыщенной жизнью: он любил спорт, она — оперу, он учился играть в шахматы, она — плавать. По большей части у них были диаметрально противоположные взгляды, но они практически всегда находили компромиссные решения, хотя частенько затевали за обедом шутливые перепалки.
Все друзья находили, что они представляют собой модернизированный вариант пары Грейси — Хепберн: остроумные, дерзкие, удачливые в делах, но самое главное — безумно влюбленные друг в друга. Образец отношений между мужем и женой, для которых карьера обоих имеет немаловажное значение…
На деле же впечатление, которое они производили, не вполне соответствовало реальному положению вещей. Несмотря на все пререкания, их вкусы часто совпадали, у них были одни жизненные ценности. Оба были благородны и честны, умели рассмешить друг друга. Их связывали настоящая привязанность, преданность и уважение.
Но между ними не существовало пылкой страсти.
Аликс всегда хотела иметь свой дом, Билл — семью. Оба уже находились в том возрасте, когда романтические иллюзии давно рассеялись как дым.
Как брак по расчету их брак удался: ей нравился Билл. Очень нравился. Она даже любила его. Они отлично ладили. Но дело было в том, что она не была влюблена в него, не потеряла голову. Не чувствовала к нему той бурной страсти, которая опаляет сердце и оставляет в нем кровоточащий след. Той, которую она испытывала к Сэму…
Такие же чувства — или, скорее, такой же недостаток их — испытывал и Билл, чего Аликс не могла не признать. Потому что несмотря на красноречие и пылкость, которые он мог проявлять, скажем, в суде, в реальной жизни он не был склонен к излишней чувствительности. И все же он был хорошим товарищем, заботливым отцом и верным мужем. Чего же еще желать? Наверное, все происходящее с ней — наследие ее исковерканного детства… Оно вселило в нее ощущение собственной никчемности. Сначала ее отказывался признавать отец, потом бросил Сэм. Дважды становилась она жертвой деспотизма и жестокости двух мужчин, и поэтому стала осторожной.
Прежде чем она сможет полюбить по-настоящему, ей нужно научиться доверять мужчинам. А научиться доверять можно только доверяя…
А вот Саманте очень нравились происшедшие в ее жизни перемены! Бывшая в начальных классах «отверженной», теперь она обзавелась настоящим папой, домом, маленьким братиком — уж не говоря о многочисленных кузенах, тетках и дядьях из клана Кернсов. Однажды, возвращаясь от них после воскресного семейного обеда, Саманта схватила Аликс за руку и радостно воскликнула:
— Как приятно быть нормальными людьми!
Билл и Аликс расхохотались.
С годами характер Аликс несколько смягчился, да и времена изменились. В общем духовном настрое американцев, свойственном им во времена вьетнамской войны, произошел определенный сдвиг: снизился накал страстей, из речей исчез пафос, притупилось желание немедленно бежать куда-то и спасать мир. Жизненные устремления приобрели более личностный, прагматичный характер.
Неизвестно, что было тому причиной: замужество, собственный дом, второй ребенок или просто возраст — ведь ей уже перевалило за тридцать! — но у Аликс начался период спокойного дрейфа по волнам житейского моря.
Иногда, посмотревшись в зеркало, — элегантный деловой костюм, аккуратная короткая стрижка (так больше нравилось Биллу), начищенные туфли, наманикюренные ногти — и должным образом оценив свое отражение, она говорила себе: «Хорошая девочка Аликс Брайден… Ты все-таки стала частью системы, которую когда-то презирала». Аликс была небогата, хотя с точки зрения получаемых гонораров и могла бы считаться таковой, но, к испугу Билла, деньги так же быстро утекали из ее офиса, как и притекали в него. Большая их часть уходила на тех, кого он в шутку называл «второй семьей» Аликс, — то есть на незадачливых некредитоспособных клиентов, которые пользовались ее мягкостью и отзывчивостью.
Обладая ярко выраженным политическим складом ума, Билл редко ввязывался в заведомо проигрышные дела и в определенных ситуациях обычно прикрывался маской легкой равнодушной иронии. Вообще-то свои проблемы он старался держать при себе, хотя иногда, когда не мог справиться с плохим настроением, удалялся в мансарду и оставался там наедине с саксофоном и блюзом. Все лучше, чем поколачивать собственную жену, пояснял он.
