Отблеск миражей в твоих глазах (СИ) - De Ojos Verdes
Всё хуже, чем я думал.
Отрывистые холодные фразы звучат в ушах, пока я отслеживаю ее реакции. Она избегает прямого взгляда, словно чувствует именно себя виноватой в истории двадцатилетней давности. И ей стыдно.
— Ну вот. Ты же произнесла это вслух. Легче?
— Не-а, — хватается за стакан и пьет вино с жадностью, словно не поили неделю.
Мрачно наблюдаю за этой картиной, ощущая, сука, откуда-то взявшуюся жалость, и понимаю, что надо идти за пятой бутылкой. Но Лусинэ меня опережает — сама встает и плетется в кухню. Координация ее немного подводит, однако девчонка не сдается, стойко вышагивая к цели. Возвращается с последней партией вина и пакетом льда.
— У нас там есть какие-то коньяки и домашние настойки, которые твоя бабушка привозила… Принято же повышать градус?..
— Вряд ли тебе это понадобится.
— А тебе? — изгибает бровь дерзко, глаза блестят вызовом.
О, кто-то поплыл окончательно.
— Нам обоим хватит этой бутылки, — давлю со строгостью. — И не забывай есть в промежутках.
Демонстративно отщипывает несколько виноградинок и запихивает их в рот. Жует, набив щеки, пока я наполняю наши стаканы.
— Ты крутишь, — напоминает с обескураживающим энтузиазмом.
По мне, уже свернуть бы эту игру и отправить ее баиньки. Но чеканутая только-только входит в раж.
И я знаю, что ей это действительно нужно.
Увильнуть от злоебучих мыслей. Хотя бы на время. Маленький самообман.
Между нами много чего сегодня прозвучало, этот поток далеко не просто раскидать в черепной коробке по углам.
— Да блин! — возмущается, когда горло бутылки упирается в нее. — Правда.
— Почему ты плакала в ту ночь?
Резко меняется в лице. Хмурит лоб. Напускная искуственная веселость испаряется. Вся подбирается, упрямо выпячивает подбородок и даже спину выпрямляет. После чего решительно качает головой в отрицании. Смешная в этом своем грозном проявлении негодования. Мол, чего пристал, не дамся!
— Действие! — провозглашает торжественно и выжидающе скрещивает руки на груди.
— Окей, — похуистически пожимаю плечами и откидываюсь на спинку, задумываясь над заданием.
Скольжу по ней пытливым прищуром, понять не могу, чего хочется — смилостивиться или проучить. Она по-прежнему раздражает меня горящей в глазах спесью. Но и издеваться над полупьяной девушкой как-то не комильфо.
— Раз уж ты у нас так кипишь своей специальностью… вот тебе задачка: за пять минут нарядись в психологичку. Сыграй достоверный образ. Я ставлю таймер. Если не успеешь — проиграла.
Секунд двадцать растерянно открывает и закрывает рот. В уже нетрезвом взгляде зажигается куча вопросов. Но стоит мне показать экран телефона, на котором идет отсчет, Лус достаточно проворно стартует и исчезает из комнаты.
Слышу, как громко стучат дверцы шкафа в спальне. Грохот вешалок, падающих на пол. И непрерывное девичье бормотание. Пробивает на смех. Я надеюсь, что чеканушка всё же не успеет. И мы свернем игру на данном этапе.
Но она влетает в гостиную за десять секунд до писка таймера. Несется к рабочему креслу, прикладывая усилия, чтобы перетащить его на ковер. Колесики тормозят в ворсе, и перемещение затягивается. Лусинэ хватается за спинку и дергает дородный агрегат на себя.
Я слишком занят созерцанием её сочной задницы, обтянутой черной тканью. Поэтому не вмешиваюсь в процесс.
Срабатывает чертов таймер. Заполняет писком пространство вокруг.
Тапаю, выключая его.
И хаос будто прекращается вместе с наступлением блаженной тишины.
Лус чинно сидит на кресле, плотно соединив ноги и опустив колени вбок под небольшим углом. Так обычно сидят леди. У нее в левой руке что-то по типу толстенного ежедневника темного цвета. Правой — тонкие пальцы сжимают ручку.
Я выпадаю в осадок, во все глаза уставившись на новоиспеченного психолога.
На ней белая рубашка, заправленная в классическую юбку-карандаш по колено и без выреза, пуговицы застегнуты по самое горло. На лице — очки в черной пластиковой оправе очень симпатичной формы. Волосы собраны в пучок у основания шеи. На запястье элегантные часы. Взгляд сосредоточенный и участливый.
Охуеть не встать.
— Вы готовы продолжить, господин Таривердиев? В прошлый раз мы остановились на причинах разлада между дедушкой и Вами…
Сначала я теряю дар речи от выданного тембра голоса — размеренного, сильного, чувственного. А следом не сдерживаюсь и взрываюсь хохотом, сраженный юным талантом перед собой.
Блядь, да у неё даже мимика соответствующая. Зыркает из-под очков со всей серьезностью, слегка щурит нижние веки, словно внимательно слушает. И голову склоняет под идеальным углом — ну просто бери и снимай на плакат ближайшей клиники. Эта та фактура, в которую веришь.
— Круто! — сдаюсь, вскидывая ладони вверх. — Выполнила на все сто процентов.
— Фух… — испускает напряженно и моментально расплывается в улыбке. — Тебе, блин, сложно угодить, я боялась проиграть. Господин Таривердиев…
Теперь уже на ха-ха пробирает обоих.
Лус снимает очки и кладет вместе с ежедневником себе на колени. Быстро расстегивает две верхние пуговицы и дышит заметно легче.
А я — наоборот. Чуть гуще и тяжелее. Против воли залипая на ее груди. Потом — на голых коленках. Дальше — на ногах в лакированных лодочках на шпильке.
Пиздец. Вот уже реально — этому столику больше не наливать.
Смаргиваю порно-кадр и опускаю взгляд на стол.
Крутить. Точно.
Система дает конкретный сбой. Последующие раз пять стрелка указывает на меня. Вынужденно отвечаю на вопросы. А Лус в это время методично приканчивает четвертую бутылку, приступая к пятой. Ну просто образец целеустремленности — сказала, что напьется, и четко следует плану без огрехов.
— Так как ты понял, что Вика — это я? Ведь поверил мне до этого, я знаю.
Последний вопрос заставляет снисходительно улыбнуться. Вспоминаю помолвку. Какой-то зверский сигнал интуиции, когда под конец стал присматриваться к Лус и её подружке. А потом попросил телефон. Чтобы быстро установить приложение-локатор. Позвонил знакомому пацану, который шарит в этих прогах. За пять минут нафигачил нужное и спрятал иконку под инструкцию кореша так надежно, что сам бы не нашел потом. Была вероятность, что химера просечет подставу, но к тому времени я надеялся уже определиться с тем, кто же она на самом деле.
Да, я поверил, когда застал её в комнате с опухшими глазами, но часть меня противилась такому развитию событий. И, как оказалось, не ошиблась.
— Значит, ты благодаря этому приложению нашел меня тогда? В отключке, — уточняет бесцветно.
Брови девчонки почти соединяются на переносице. На лице отражаются не самые приятные процессы — воссоздаёт пробелы.
— И сейчас по нему следишь. Я же так и не поменяла телефон с тех пор. И особо не копалась в настройках, чтобы обнаружить этот «маячок».
Молчу. Позволяю ей самой прийти к нужным выводам.
Грузится, немигающим взглядом смотрит перед собой около минуты.
Затем внезапно очухивается. Резко выпрямляется и заправски прихлебывает вино прямо из бутылки, схватив ту за основание горлышка.
Она уже хорошенько поддатая. Я давно не притрагиваюсь к алкоголю, поверхностное опьянение постепенно выветривается.
— Я кручу, — вещает, вытерев рот.
И снова выпадает на меня. Выбираю «правду».
— Когда ты начал курить, Барс? — Лус, блядь, интересуется таким тоном, будто уже знает ответ.
А меня жрет эта догадка в её взгляде. Говорить о своей слабости? Ну нахрен.
— Действие, — кидаю отрывисто.
И по тому, как хищно чеканушка скалится, смиренно ожидаю какой-нибудь чухни.
— Станцуй стриптиз. До трусов. Под песню, которую выберу я.
Девочка моя охуевшая, ты уже дошла до такой кондиции?..
В глаза вглядываюсь — ага, дошла. Искрят. Блестят пьяно-пьяно.
Медленно поднимаюсь на ноги, подгоняемый ядовитым азартом. Отхожу на метр от стола и вопросительно вскидываю брови, подначивая. Дескать, готов.
