Бессердечный ублюдок - Дженика Сноу

— Я иду, — твердо сказала я и в знак неповиновения вздернула подбородок, отчего уголок его рта приподнялся в усмешке, несмотря на всю серьезность ситуации. Он поднял руку и провел по моему лицу. Его выражение смягчилось.

— Даже взрослым мужчинам не хватает смелости бросить мне вызов. — Он наклонился и поцеловал меня медленно и осторожно, и я растворилась в нем, как всегда. — Твоя сила — одна из причин, по которой я люблю тебя так сильно. — Его слова были проникновенными и тихими, он прошептал их мне в губы, и в груди участился пульс.

Сердце заколотилось в груди от его слов.

— Я люблю тебя, — сказала я, и слова прозвучали так, будто их вырвали из меня и разорвали пополам.

Он отстранился, и я тут же уперлась лбом в центр его груди, вдыхая его запах. Я любила этого мужчину так сильно, что было физически больно, и хотя я знала, что с ним ничего не случится, потому что он был таким сильным и упрямым, таким опасным, что даже смерть боялась его, мое дыхание все равно сбивалось при мысли о том, что могу его потерять.

— Не нужно бояться, — мягко сказал он и поцеловал меня в макушку. — Разве ты не знаешь, что я — монстр, которого боятся все остальные монстры?

Я улыбнулась, хотя не чувствовала никакого юмора в том, как он дразнится, хоть и знала, что он делает это для моего блага.

— Идем. Давай покончим с этим.

Я отстранилась и подняла на него глаза. Я хотела, чтобы демоны оставались в тени. Но при этом я не хотела оглядываться через плечо и бояться, что кто-то заберет меня у Арло. И единственным способом гарантировать, что наше будущее будет безопасным, а наши отношения — крепче, чем когда-либо, являлись новые кровопролития и захоронение останков прошлого.

Боже, кем же была та женщина, в которую я превратилась, которая была не против убивать, чтобы обезопасить свою жизнь?

Выжившей. Я выжила, и сделаю все, чтобы быть рядом с Арло.

После еще одного поцелуя он вывел меня из номера и повел к БМВ, который ждал нас на взлетно-посадочной полосе, как только мы приземлились. Не нужно было сообщать Арло никакой информации о Генри или моем отце, да он и не спрашивал. Какими бы связями он ни обладал, Арло, очевидно, получил нужные ему сведения, и это стало ясно, когда мы покинули улицу Стрип и направились к улице Фримонт.

Перед нами открылась старая часть Вегаса — пережиток прошлого, но все еще популярный среди туристов, как память о другом времени. Но вскоре этот фасад начал исчезать, чем дальше мы ехали, тем больше погружались в мрачную часть города, где здания были полуразрушены, предприятия обветшали, витрины разбиты, а жизнь сломана, полуголые женщины стояли на углах улиц, курили сигареты и настойчиво просили «составить им компанию сегодня вечером».

Я чувствовала, как меня тянет обратно в единственное место, которое когда-либо называла «домом», и ненавидела это. Меня подташнивало от тяжести внутри, словно потустороннее присутствие пыталось пустить корни в моей душе.

Я смотрела в пассажирское окно, когда почувствовала, как рука Арло накрыла мою, лежавшую на бедре. Я посмотрела на него, но он был сосредоточен на улице впереди. Я не удивилась, что он смог уловить мои бурные эмоции. Мы были связаны друг с другом так, что я никогда не пойму, но буду вечно благодарна за это.

Он сжал пальцы на моей руке, и я подняла другую, чтобы положить свою ладонь на его, — тепла и силы, исходивших от Арло, было достаточно, чтобы на меня снизошло подобие спокойствия. Но даже это успокаивающее ощущение не могло полностью погасить мой до мозга костей страх перед тем, что произойдет дальше.

Разрушенная часть Вегаса была похожа на другой мир, в котором все работало само по себе. В этом смысле он был похож на Десолейшен: жизнь затерялась в самых глубинах, поглощая целиком и разлагаясь в подполье того, что когда-то было процветающим обществом.

Я не знаю, как долго мы ехали, но все это время провели в тишине. Я снова посмотрела на Арло, заметив и почувствовав, как он меняется по мере приближения к месту назначения. Его тело стало более напряженным, а концентрация — более острой. Он отступил в какую-то потаенную часть себя, куда не могли проникнуть эмоции, где он был машиной без чувств и компасом для него служил только холодный, мертвый расчет. Я снова сосредоточилась на лобовом стекле, потому что, если буду думать об этом слишком много, мне придется уйти в себя, чтобы справиться с этим.

Прошло еще пять минут, прежде чем Арло наконец затормозил и загнал «БМВ» на потрескавшуюся и неровную стоянку, где располагалось старое казино. Не похоже, чтобы оно еще работало, но над обшарпанной и выцветшей входной дверью мерцал огонек, словно приветствуя любого, кто отважится или будет достаточно глуп, чтобы войти.

Он направил машину к задней части здания, куда не проникал свет, и развернулся так, чтобы оказаться лицом к улице. Он заглушил двигатель, и мы долго сидели в тишине, пока он смотрел на заднюю часть казино, оба погрузившись в темноту, так что формы искажались, а реальность выглядела не совсем так, как должна была.

— Арло? — я прошептала его имя, но не знала, о чем его спрашиваю.

— Ты останешься в машине, Галина. — Он посмотрел на меня, впервые с тех пор, как мы вышли из отеля. Он протянул руку и открыл бардачок, тусклый свет из маленького салона нарушил плотность тьмы. Он достал пистолет и протянул его мне, направив ствол на лобовое стекло. Я перевела взгляд с оружия на него. Его молчание было громким, а послание — четким.

Воспользуйся этим, если кто-то будет тебя доставать.

Я протянула руку и взяла пистолет, наши пальцы соприкоснулись на долю секунды, прежде чем контакт прервался. Вес оружия был значительным, когда я опустила взгляд на него, металл был холодным, но нагревался, чем дольше я его держала. Я умела стрелять, пришлось учиться в юном возрасте. Но это оружие было тяжелым в моей ладони, больше, чем то, которым владела, и я почувствовала, как легкий пот покрывает мой лоб.

— Арло, давай просто уйдем, —