Бессердечный ублюдок - Дженика Сноу
Долгие минуты царило молчание, я не знала, о чем мы могли бы говорить. Мы говорили телами, и за это время было сказано так много, что казалось, я знаю об Арло все, что нужно, без того, чтобы он произнес хоть слово. Я потянулась к его руке, которая лежала на животе. Я переплела свои пальцы с его пальцами и уставилась на контраст: его рука была намного больше моей, а пальцы намного длиннее.
Его кожа была темно-золотистого оттенка по сравнению с моей бледностью. Он был сильным там, где я всегда была слабой. Он был бесстрашным там, где я всегда боялась того, что таилось за моими плечами.
— Я отправляюсь за ними, Галина, — сказал он, его голос был глубоким и обволакивал меня, как еще одно защитное одеяло.
Я закрыла глаза, потому что знала, о ком он говорит. Он уже убил Леонида, хотя и не сказал этого. Я знала, что он пытается защитить меня и дальше. Я никогда не говорила ему полного имени Генри, не говорила, где его можно найти, но я также знала, что если Арло хочет найти кого-то, то я ему для этого не нужна. У него под рукой были ресурсы, которые я никогда не смогу осмыслить.
Я думала об этом человеке, который так крепко обнимал меня, проводил пальцами вдоль моего позвоночника, постоянно прикасаясь ко мне, словно это было для него центром жизни, как и для меня.
Арло обещал, что обеспечит мне безопасность, а это означало, что он поедет в Вегас за Генри. Я не сомневалась, что Арло убьет его.
— Я не хочу мстить, Арло. — Я положила голову ему на грудь и провела пальцами по одной из его многочисленных татуировок. Под темными чернилами виднелись шрамы, покрывавшие его кожу.
Он молчал несколько долгих секунд, прежде чем наконец сказал:
— Я собираюсь сделать мир безопасным для тебя, даже если придется убить всех, чтобы это стало реальностью.
Его рука вокруг меня сжалась, как будто ему нужно было знать, что я все еще здесь.
— Тебе не нужно просить, нуждаться или желать моего возмездия, Галина. Ты получишь его от меня непременно. Ты всегда получала его с самого начала.
Мне следовало бы его опасаться, но я не боялась и знала, что у меня никогда не будет для этого повода. Отговаривать его от чего бы то ни было, особенно от чего-то подобного, что заставило человека, который явно был рожден в крови и насилии, вцепиться в него, как голодный зверь, было бы все равно что пытаться разнять двух дерущихся собак. В конце концов, я бы только пострадала, хоть и не преднамеренно.
22
Арло
Сон так и не пришел, ни после убийства Леонида, ни после того, как я завладел Галиной. Я обнимал ее часами, ее мягкое тело прижималось к моему, сладкий аромат, которым пахли ее волосы, заполнял мой нос при каждом вдохе. Ее возбуждение и девственная кровь, высыхающая на моем члене, напоминали о том, что я не заслуживаю ее, но не могу позволить ей уйти.
Я постоянно прикасался к ней, мои пальцы двигались по ее руке, по спине, убирали пряди шелковистых темных волос с ее лица, только чтобы я мог смотреть на нее и наблюдать, как она спит.
Я никогда не считал себя счастливчиком. Этого не давала жизнь. Я скреб дно бочки, чтобы выжить, когтями выбирался из засыпанной могилы с грязью под ногтями и кровью на теле, лишь бы дожить до следующего дня. Но когда я смотрел на спящее лицо Галины, считал каждую длинную густую ресницу, образовавшую темные полумесяцы на ее алебастровой коже, я впервые в жизни понял, что мне повезло. Потому что она была моей.
Я боялся, что мои бурные эмоции и напряжение в теле разбудят ее, поэтому последний час сидел за столом и чистил пистолет — кропотливая работа помогала успокоить бушующие внутри меня эмоции. Они были чужими, не такими, какие я когда-либо испытывал или хотел, и все из-за Галины. Теперь, когда я ощутил их вкус, мне уже не хотелось, чтобы они исчезли.
Я слышал, как она шевелится, представлял, как простыни скользят по ее гладкой, обнаженной коже. Я был твердым, с тех пор как она заснула в моих объятиях, положив голову мне на грудь, а ее шелковистые волосы рассыпались по моей груди.
Мой член пульсировал, яйца болели. Я хотел ее снова. И снова, и снова.
Я почувствовал, как мышцы напряглись еще сильнее, когда на меня с новой силой обрушилось желание трахнуть Галину. Я хотел запутаться рукой в ее волосах и откинуть голову назад, зарываясь лицом в изящную линию ее горла.
И как будто мои мысли призвали ее ко мне, она вышла из прихожей, белая простыня обернулась вокруг изящных изгибов ее тела. Простыня была скомкана прямо над грудью, а одна рука держала ее, как мне показалось, в судорожном захвате.
От ее вида у меня что-то сжалось в груди, что-то мощное и опасное. Необратимое.
Я отложил предмет, который чистил, и отодвинул стул. Достаточно.
— Иди сюда.
Я видел, как напряглись ее соски под слишком тонкой простыней, когда мои слова подействовали на нее. Она молчала, подавшись вперед, материал мягко волочился по твердому дереву, шорох наполнял густую тишину.
Она остановилась в паре футов от меня, пульс у самого основания ее уха подсказал, как ее тело отреагировало на меня. Быстрый. Неустойчивый.
— Подойди ближе, маленькое солнышко. — Маленькое солнышко. Вот кем она была. Свет для моей тьмы. Тепло для моего холода.
Ее глаза опустились на мой член, и она увидела, какой я уже твердый для нее.
Подойди ближе, Галина. Подойди ближе к волку, который так голоден, что не задумываясь сожрет тебя.
А потом она позволила простыне упасть, и ее тело обнажилось и стало мягким, огни города за окном скользили по ее коже, тени играли на идеальных линиях и изгибах ее форм.
Иди сюда и позволь мне поглотить тебя, как уже сделала это со мной. Позволь разрушить тебя так же, как ты разрушила каждую часть меня.
Она сделала еще один шаг ко мне, и еще. Я не мог остановиться, даже не пытался сделать вид, что контролирую себя, когда дело касается ее.