Сделай это со мной снова (СИ) - Янка Рам
Вытаскиваю пачку сигарет из кармана.
Пытаясь, прийти в себя, прикуриваю.
Должен быть разговор сейчас?
Я нихуя не готов к нему. Я ещё ничего не переварил…
Выпускаю дым вверх.
Бросаю на нее взгляд. По вискам — слезы.
Блять…
Затягиваюсь ещё раз.
— Я прошу тебя, — тихо шепчу я.
Я даже не знаю о чем просить.
— Пусть всё как-то будет… неидеально даже… Но будет. Не надо крушить. Мы потом разберемся.
— Нет…
— Почему? — сглатываю я.
— Я тебя не знаю. Ты не дал нам шанса познакомиться.
— Ты меня не любишь? — рождается у меня внутри вопрос.
Как я мог считать, что это не важно? Это же, сука, как воздух… эта ее взаимность.
— Люблю.
— Зачем тогда этот треш?
Присаживается, поправляя порванную сбоку юбку.
— Если я позволю нам случиться, это значит — я официально разрешаю тебе делать со мной так, как ты сделал, когда я была беспомощна. А я не разрешаю, Хан.
— Разве я недостаточно демонстративно наказан за это?
Усмехается, ведя рукой по растрёпанным волосам.
— А как ты наказан, Хан? Как??
— Дистанцией.
— В любой момент ты можешь нагло ворваться в мое пространство. И вот, видишь, даже трахнуть… В чем наказание? Ты никак не наказан. Ты ни о чем не сожалеешь. Тебе просто "жаль". А я это не принимаю. И не буду с тобой.
— Если я пообещаю, что больше никогда не введу тебя в заблуждение?
— Какие мягкие формулировки, — вытирает слезы с лица.
— И тем не менее.
— Нет.
— Почему?
— Сказать можно что угодно. Но когда возникнет ситуация ты снова сделаешь так. Потому что для тебя существует только твое "хорошо".
— Уверяю — нет.
— Я не верю в клятвы лжецов. Даже если и влюблена в этого лжеца.
— И что мне делать?
— Вернуть в самое начало, чтобы ты мог сделать со мной это снова. Но сделать иначе…
— Это невозможно. Ты ставишь невозможные условия.
— Потому что, мы теперь — невозможны. Отпусти меня. Я готова до последней буквы соблюдать контракт. А как женщину отпусти. Ты делаешь мне только больнее…
Воздух горит в лёгких от внутренней ломки. Она все поняла про меня правильно. Есть только моё "хорошо". Я не умею им жертвовать. И сейчас это просто… самоизнасилование.
Давай, говори, Хан.
Протираю онемевшее лицо ладонями.
— Отпускаю. Уходи.
Достаю ещё одну сигарету, прикуриваю.
— Мне жаль… — уходит.
Глядя, как дым клубится вверх, слушаю ее удаляющиеся шаги.
Звук душит до темноты в глазах.
И кажется, кружится всё.
Вожу пальцами по пульсирующей ссадине на ключице. Боль больше не бесит.
"Жаль…" — какое бессмысленное слово.
Глава 49 — Негуманные аттракционы
Дни идут, я живу в оглушающей пустоте. "Жаль" — покинуло мой лексикон. Я ищу по ночам альтернативы.
Как и раньше, мой день начинается с чашки кофе и скинутого Костей тайминга.
Происходит много всего, требующего моего личного участия, но… я не могу включиться.
Мы работаем, мы почти не пересекаемся, мы совсем не общаемся. Я, как и обещал, не приезжаю, не звоню, не пишу. И даже не читаю отчётов охраны — "когда, куда, с кем", если там нет никаких пометок про опасность.
Их нет.
Иногда мне хочется, чтобы были. Это бы дало мне легитимное право вмешаться в ее жизнь.
Сидя в офисе, листаю наш новый каталог. На обложке Мия. И после обложки, я не вижу ни одной страницы.
Раздражённо швыряю на стол.
Снимаю галстук. Ей не нравилось…
Швыряю следом за журналом.
Кислорода все время не хватает. Тяжело дышать.
— Хан, — заходит Костя.
— Да?
— Мия просит доступ к оборудованию в нашей мастерской. Ей нужен тигель и инструмент.
Взмахиваю рукой.
— Пусть.
А потом я долго курю на балконе, пытаясь найти хоть одну причину поехать туда. Но пока нет ни одной. Ни одной обоснованной причины.
Всё моё нутро протестует от поиска причин. Нахуй мне причины?! Я могу приехать в любое мгновение. Просто потому что захотел. Выяснить у охраны, когда она планирует и…
Но… Нет. Аттракцион уже крутится на таких скоростях, что не соскочить. И сейчас я лечу на какой-то очередной петле вниз. И надо долететь. И хер его знает почему — но надо так. Я больше ничем не управляю, кроме своего решения.
— Как дела, Хан? — залетает взбудораженный Назар ко мне на балкон.
Он уезжал по моим делам на несколько дней.
Флегматично жму ему руку.
Молча веду взглядом по небу, подыскивая слова. Их нет.
— Я отпустил Мию.
— М.
Озадаченно замолкает.
— Какая теперь у нас концепция?
— Достань мне хорошее снотворное. Вискарь — плохое.
— Понял. Может антидепрессанты?
— Нет у меня депрессии.
У меня просто нужной женщины рядом нет.
— Понял. Но я тебя сейчас немного взбодрю! Смотри-ка…
Включает мне видео с камер ювелирного цеха. Там мой лучший ювелир — Сохарев.
Он подменил в заказанной работе бриллианты, которые дал заказчик на точно такие же по каратам, но… на синтетические. Разница в цене — несколько десятков миллионов.
Или — заказчик сам подменил их в изделии, подставив моего ювелира.
Не верю ни одному, ни другому.
Поэтому претензий не предъявляю. Если Сохарев косячит, то попробует сделать это ещё раз.
Подменить что-то очень сложно. При работе на каждого из них смотрит по три камеры. Но когда мы отсматривали прошлое видео был сомнительный момент. Он уронил изделие на пол. Словно намеренно. А потом быстро его поднял. Мгновение. Но можно успеть подменить изделие, если очень постараться. При условии, что у него есть мастерская дома. И он мог сделать там дубль.
Домой к нему мои люди тихо наведались. Ее нет… и на счетах у него не прибавилось.
И я подкинул ему ещё одну работу с натуральными бриллиантами в дохуя карат. Проверить.
И вот опять на камере… падение.
Два раза?! Да ну нахуй.
— Как он собирается вынести?
— Догадайся.
— Охранник тот же, что и в первом случае?
— Да.
— Поехали. Покараем…
В ювелирном цехе идут два ряда по десять прозрачных ячеек с рабочими местами. Все изделия — ручная работа “от и до”.
Останавливаюсь, напротив, Сохарева. Наблюдаю за работой.
Открываю прозрачную дверь.
— Добрый вечер, — вытягиваю у него из рук браслет. — Я посмотрю…
Достаю из кармана линзу с ультрафиолетом. Рассматриваю камни. Сначала самые большие. Я их морфологию знаю прекрасно. Каждый рассмотрел. И узнаю легко. Крупный с “точкой” слева от центра на самом дне. Не подменил… ещё два крупных — тоже на месте. И практически решаюсь отдать изделие, но в последний момент подсвечиваю
