Неприличное предложение - Елена Лабрус

— Потому что я… Боже, я и правда идиот! — приложил он руку ко лбу, словно перегрелся. — Но в тот момент я был сам не свой, Ян. Я только что узнал, что мне изменяет жена. Понял, что она всегда была со мной только из-за денег и я предложил тебе этот вексель… наверное, доказать себе, что дело не во мне. Меня можно любить не только ради денег, просто все женщины продажные — такая дурацкая мысль тогда засела у меня в голове.

— А я… — Фейспалм. Я только сейчас поняла, как это было важно для него, чтобы я отказалась. — А я его взяла.

И хотела того или нет, но только уверила его в мысли, что да, с ним можно только за деньги.

— Но всё же было не так, Платон!

— Не так, — покачал он головой. — Потом я, конечно, узнал, что ты не сама обналичила вексель. Но тогда… Да, я был не прав. И это было нелепо… И всё же я чувствовал себя именно так.

— Нет, я сама, Платон. Я сама. И я взяла твои деньги. Но я была с тобой не из-за них.

Он тяжело вздохнул.

— Знаю. Но всё же, как ни хотел тебя остановить тогда, предпочёл забыть.

— Что же не забыл?

— Не смог, — Прегер виновато пожал плечами.

— Супер! Ну знаешь, если уж сегодня у нас вечер откровений, давай я тебе тоже кое в чём признаюсь, — села я на бетонный блок.

— Буду рад, — подтянув на коленях брюки, сел он рядом и привалился к забору.

— Когда в ресторане ты сказал, чтобы я нашла себе кого-то, кто будет первым, ты подтолкнул меня, сам того не желая, подумать, что, может, и правда пора. И знаешь кого я выбрала?

— Я же был у тебя первым, — удивился он.

— И остался единственным. Но я предложила переспать Илье. Потому что хотела, чтобы это был он.

— А он?..

— Отказался, — пожала я плечами. — Теперь понимаю почему. У него были отношения с твоей женой. Ему непросто было расстаться с работой, какой бы она ни была, а за мамин пансионат такие счета, что на зарплату баристы их не потянешь. Он хотел всё это оставить в прошлом, чтобы быть со мной. Он не хотел, чтобы всё закончилось после единственного раза.

Прегер вздохнул и не сказал ни слова.

— А потом Светка обналичила вексель. Я взяла твои деньги. Часть даже потратила, прежде чем пришла к тебе. Но сложилось, как сложилось. И я вернулась от тебя домой, а Илья…

Святая несвоевременность! Я же тоже своим предложением подвигла Илью, и он решился. Порвал с Ритой. Рассказал мне о маме. О работе. Пусть не всё до конца. Но с той работой он тоже порвал. Ради меня.

— Ян, я хочу быть с тобой, — выдохнул Прегер.

— Прегер! — подскочила я.

— Что? — встал он следом. — Ты сказала я был первым и остался единственным! Хочешь сказать, это ничего для тебя не значит?!

— Значит, — развела я руками. — Очень много значит. Но жаль, если ты услышал только это. Я приехала на праздник ради того, чтобы увидеть тебя и принять решение. Но не ты, Илья дал мне эту возможность и время, чтобы принять решение.

— Какое решение? Хочешь ты быть со мной или нет?

— Нет, Платон. Я не сказала ему про тебя. И теперь понимаю, как ему больно будет это услышать, когда он узнает. Но я…

— Нет, — выдохнул Прегер, предвидя, что я хочу ответить.

— Да, — уверенно кивнула я. — Я дала слово. Я согласилась. И, прости, но я его девушка. Может, ты и был первым, но ты не предложил ничего. А он — всё.

— Не уходи! — крикнул Прегер, когда я уверенно развернулась и пошла к выходу, на ходу доставая телефон. Мне пришло сообщение. — Яна! — догнал меня Платон.

— Приехало моё такси, — прочитав сообщение, я зажала телефон в руке.

— Плевать. Закажу тебе другое. Давай дождёмся Илью. И поговорим.

— Он не приедет. Мы договорились встретится дома.

— Тогда давай поедем вместе, и я сам ему всё объясню.

— Ты издеваешься? Хочешь ему сказать, что я с тобой спала?

— Да! Потому что ты моя. Пусть ты с ним, но ты — моя.

— Нет, Платон.

— Да. Ты с ним не спишь, потому что моя. И у меня никого не было после тебя. Потому что я не хочу никого. Кроме тебя.

Он подтянул меня к себе.

— Платон, нет, — упёрлась я руками в его грудь.

— Яна!

— Нет!

— Платон! — голос, что произнёс его имя, принадлежал не мне. Словно из ниоткуда вынырнул Григорий. Посмотрел на Прегера предупреждающе. — Девушка сказала «нет».

— Прости, — демонстративно поднял он руки, хотя и так уже меня отпустил. Повернулся к Селиванову. — Ты же не думаешь, что я…

— Нет, я не думаю, — ответил тот жёстко. — Но она сказала «нет». Значит, нет.

И я была даже рада, что мне больше ничего не надо говорить, когда у меня в руке зазвонил телефон.

— Здравствуйте. Это водитель такси…

— Уже иду, простите, — ответила я и уверенно повернулась к Грише. — Проводишь меня?

— Конечно, — протянул он руку.

— Долго ты там стоял? — спросила я, когда мы уже подошли к въездным воротам.

— Не очень, — пожал он плечами. — С того момента, как Прегер спросил хочешь ли ты быть с ним, — подкинул он в руке ключи от машины и вздохнул. — И если бы там стоял только я…

— Мне жаль, что мы устроили бесплатное представление. Но ни о чём меня больше не спрашивай, — предупреждающе подняла я руку, когда он набрал воздуха в грудь.

— Вообще-то я хотел спросить, может, тебя подвезти. Но нет, значит, нет, — пожал он плечами.

Открыл мне дверь такси. Помог сесть, закрыл. Махнул рукой.

Я улыбнулась, махнув ему в ответ.

А потом вжалась спиной в сиденье и закрыла глаза.

Я была уверена в своём решении. Хоть мне и непросто было его принять.

Глава 30. Илья

— Ты сказала я был первым и остался единственным! Хочешь сказать, это ничего для тебя не значит?!

— Значит… Очень много значит…

Илья отступил в темноту. Но слова, что он услышал, ослепили вспышкой и жгли грудь, словно прошили её насквозь. Ослепили, оглушили, обожгли.

Он брёл, не понимая куда. Ни слыша ни музыку, ни шум. Не различая лица людей.

Перед глазами всё плыло. В висках стучало.

Зачем он вернулся? Зачем, отдав ключи, повернул