Обречён любить тебя - Яна Мелевич
Бросить его в пустыне и все.
— Я твоему отцу скажу, что мы тебя случайно уронили, — процедил Антон, ощущая себя по-идиотски.
Какого черта он дал это слово? Надо было просто взять Милану, отобрать у нее карточку и свои смарт-часы, а после привезти обратно в цивилизацию. Там бы решили все проблемы в их отношениях. С нормальной водой, системой климат-контроля и наличием качественного интернета. Нет, надо было совершить подвиг во имя любви. Пойти к Балаю и потребовать у него руки Боярышниковой!
— Куда уронили? — округлил глаза Радов, прекратив хихикать.
— В Нил, — прошипел Татошка, топнув ногой, отчего рыжий подпрыгнул на месте. — Когда над Египтом пролетали на самолете!
— Ой, Канарейкин, не бесись. Сам виноват, — возмутился Радов обиженно, повернувшись к Милане. — Угомони своего самца, женщина. Он на меня бросается, видать, очень сильно жаждет жениться!
— Нельзя, — отрезала Боярышникова, взмахнув рукой. — Только по обряду. Племя не поймет. Вождь, опять же, ждет.
— Отлично! — обрадовался Антон, хватая ее за руку. Желание становится героем резко поубавилось. Бегать голым на потеху публики. Ужас. — Давай поедем обратно в город! Обратимся в мэрию, распишемся там. Вернемся в Россию, повторим все клятвы, я уже на все согласен. Домой, да? — с надеждой спросил он, однако Милана была неприступна.
Она высвободила свою руку и отступила к Владу, кивая на быков.
— Ты сказал, что хочешь все исправить, — елейным тоном промурлыкала Боярышникова, хлопая ресницами. — Тем более, этот обряд покажет, что ты настоящий мужчина.
Антон беспомощно оглянулся. Где-то вдали печально замычала корова.
— Хотя бы ты ей скажи! — обратился он к Владу, но в ответ получил отрицательное покачивание головой. Радов приобнял подругу за плечи и воодушевленно ответил:
— Не-не, моя подруга слишком долго страдала. Давай, докажи, что мужик.
Канарейкин беспомощно огляделся, но поддержки ни в чьих глазах не нашел. Наоборот, молодые люди, старики, дети — все ждали только его. Они уже выстроились в ряд, собравшись поддерживать «белого» человека как своего соплеменника в этом нелегком деле.
Когда утром Милана заявила свадьбу, он посчитал это шуткой и глупой отговоркой. Тем более что никакие обычаи не могли распространяться на чужаков. Однако Боярышникова так настаивала, а после вовсе пригласила Балая в качестве поддержке — Татошке просто не оставили выбора. Сговор с целью преступления против мужской свободы — так он охарактеризовал поступок Миланы.
Вздохнув, Антон сделал шаг вперед, стягивая белую футболку и отбрасывая ее в сторону.
— Надеюсь, папа, тебе там икается, — прорычал он, продолжая раздеваться под радостные крики толпы и улюлюканье восхищенных женщин.
Он не видел, как к Милане с Владом подошел вождь племени. Склонившись к Боярышниковой, пристально наблюдающей за невольным стриптизом, мужчина на ломаном английском спросил:
— Пять коров, как договориться.
— Конечно, и две козы. Подвезут вечером, — кивнула Милана с улыбкой, помахав голому Антону, напоследок обернувшемуся к ней. — И ему совсем не обязательно знать, что этот ритуал уже лет десять никто не исполняет.
— Да пребудут с тобой духи, — кивнул вождь, уходя.
— Ты страшная женщина, корги, — весело заметил Влад, подключаясь к спутнику. — Снимать будем?
Мужчины поднесли к Канарейкину чашу с песком и навозом, принимаясь тщательно натирать голое тело. Брить не стали, да он бы и не дался. Балай с Шени лично вызвались обязать чужеземца двумя полосками древесной коры для духовной защиты, пока Влад настраивал фокус.
— Для истории обязательно. Потом дома всем покажем, — выдохнула Милана взволнованно, когда Антон запрыгнул на первого быка и покачнулся.
— Ой.
— Что такое?
— Я, кажется, вышел в прямой эфир с многомиллионной аудиторией своего аккаунта…
Она не могла поверить, что Антон действительно решился. Нет, пока они готовились к обряду и попеременно шутили на тему свадьбы, Боярышникова все ждала, когда Татошка переведет все в шутку. Не может мужчина до такой степени хотеть секса, чтобы пойти на исполнение сомнительных традиций. Даже сами хамеры удивились, услышав просьбу Канарейкина. Балай вовсе настаивал на обычной демонстрации, но почему-то в этот момент Боярышниковой захотелось проверить, насколько далеко готов зайти Антон в своих желаниях.
Оказалось, азарт в его крови превышает допустимые нормы!
— Это хит сезона, — пробормотал Радов, глядя на постепенное увеличение просмотров.
Антон покачнулся и услышал недовольное мычание. Радостные хамеры подпрыгивали, беспрестанно выкрикивая какие-то фразы. Один из них возопил: «Тото!». И за ним подхватили остальные. Один из быков недовольно замычал, едва голые ступни Татошки коснулись гладкой шкуры. Хвост хлестнул по боку, а сам Канарейкин постарался абстрагироваться от вселенского позора, собственного голого зада и возможного падения. Очередной прыжок едва не закончился фатальным падением на землю, но в последний момент Антон поймал равновесие и застыл на секунду, пока жители деревни радостно хлопали.
— Ничего, ничего, — пробормотал он, стараясь дышать ровнее. — Я же потом отыграюсь за шутку.
Мысль о мести согрела изнутри, а в голове сразу возникли десятки пошлых картинок. Антон даже упустил момент, когда перепрыгнул еще двух быков и ему вслед начали свистеть восхищенные жители. Взгляд упал ниже, и Канарейкин застонал. Требовалось сделать еще шесть заходов, а у него здесь конфуз на всю деревню!
— Может, зря я так настаивала? — ревниво поинтересовалась Милана, замечая красноречивые взгляды некоторых девушек племени. Антон вновь едва не упал, и сердце Боярышниковой сделало кульбит.
— Зря, — кивнул Влад и весело посмотрел на нее. — Теперь он получит право бить тебя кнутом до третьего ребенка.
— Рыжий, сейчас дошутишься.
— О, нет. Дай мне насладиться триумфом. Я ваши идиотские игры всю поездку наблюдаю, теперь хоть кайфану от души! Иди встречай муженька, женушка. — подмигнул Радов, увернувшись от удара, когда послышались вопли.
Милана резко застыла и медленно повернулась в сторону Антона. Ловко спрыгнув с последнего быка, он сразу же оказался подхвачен радостными жителями племени. Несмотря на грязь, золотистый загар отчетливо проступал на рельефных мышцах, которых сейчас касались лучи солнца. Наготу Боярышникова почти не замечала, а вот потемневший взгляд каре-зеленых глаз заставил вздрогнуть. Взглянув ниже, Милана сглотнула и ощутила волну возбуждения. Куда более мощную, чем утром.
— Традиции, свадебка? — протянул Антон первым делом, оказавшись подле друзей.
— Тони Павлович, расскажите о ваших ощущениях? — сразу же вклинился между ними Влад, стараясь держать обзор так, чтобы не радовать зрителей
