Тагир. Ребенок от второй жены (СИ) - Сафина Анна

Я сглотнула слюну, ощущая, как дрожит тело. Рамазан опытный охотник, он не мог ошибиться с маршрутом. Внутри всё заледенело, и глаза заволокло пеленой воспоминаний.

Я очень долго думала над словами Наили в тот день прощания, сопоставила факты, людей, и поняла, что она хотела до меня донести: Тагир не убивал Аслана, не стрелял в Ахмета. Это всё сделала его мать. Анель.

Как мужчина, он будет до последнего защищать свою кровь, стоять на своем. Но вот в сердце моем нет никому прощения. Оно уже перестало кровоточить, ведь справедливость восстановлена, правда всплыла наружу, вот только рубцы всё еще не зажили, ведь любимого брата не вернуть.

Опустила голову и погладила чуть выпирающий животик. Моя отдушина, мой ребенок. То, что я скрывала от адвоката Тагира. Это только мой сын. Отчего-то уверена, что родится мальчик. Может, это мое желание, может, само провидение.

— Перизат живет у дальних родственников, работает за еду и кров, а вот Наиля… — снова начала говорить тетя, отвлекая от моих мыслей.

— Что? — хрипло спросила, чувствуя подвох.

— Ее отправили в самое глухое отдаленное село. Никто ее ведь замуж уже не возьмет, — пожала тетя плечами. — Вот только… Бредить она стала, с ума сходить. Пришлось даже среди ночи скорую вызывать, ее так и забрали, говорят, на принудительное лечение, ну, по этим делам.

Она покрутила ладонью у виска, намекая на душевные проблемы Наили. И мне стало вдруг жаль бывшую подругу. Всю свою жизнь положила на то, чтобы заполучить Тагира, а закончила вот так. Одна, без семьи, без поддержки, без любви.

— Я слышала, вчера ты с мамой говорила, — осторожно завела новую тему, ведь родители так и не связывались со мной, и это меня тяготило изо дня в день. Каждый день ждала, что простят меня, приедут или хотя бы позвонят. Неужели до конца жизни будут держаться в стороне?

— Отец твой выписан уже и дома лежит, реабилитация у него, — хмыкнула тетка Зулиха. — Ты всё сделала правильно, Ясмина, не мучай себя. Карим одумается, а Фатима уже покупает ползунки! Наберись терпения.

Обнадежила меня и сразу сменила направление разговора, всё спрашивая про беременность, погоду и должность, которую я заняла в ее ювелирной компании. Тетя отговаривала меня от работы, но я всё равно пошла в отдел кадров и узнала о вакансиях. Не всё же сидеть у нее на шее. И пусть она говорила, что ее денег на нас троих хватит, чай не бедствует, а свою ювелирную компанию имеет, совесть мне ее напрягать не позволяла.

Единственное, от чего мне так и не удалось избавиться, это охрана, которая преследовала меня, но при этом старалась делать это незаметно. Документы на бизнес, основанный на доходе с наших рощ, я попросила адвоката переписать на своего отца. Это его по праву, не мое.

А ночью мне приснился сон.

Обычно ко мне приходил Тагир. Так упорно запихивала мысли о нем в глубины подсознания в течение дня, что под покровом ночи, когда я была невластна над собой, он навещал меня. Не дотрагивался. Даже во сне не смел. Сидел в сырой темной камере и шептал: “Прости”. А потом повторял раз за разом одну фразу, которая засела у меня на подкорке:

“Когда родится наш сын, передай ему, что должен беречь тебя любой ценой. Ценить выше своей жизни”.

Наверное, я придумала то, что хотела услышать. Ведь Тагир не знал о сыне и никогда не узнает…

Но сегодня ко мне пришел не он.

Я стояла на поляне, оглядывалась по сторонам. Погода была ясная, как вдруг небо заволокло тучами. Я повернулась, желая уйти домой, но впереди показался силуэт.

Сердце загрохотало в тревоге, но я не могла отвести взгляда и смотрела, как кто-то ко мне приближается.

Анель. Это была она.

К горлу подкатила тошнота, но что-то удерживало меня, не давало отвернуться и убежать. А когда она поравнялась со мной и встала напротив, я удивилась ее внешнему виду. Неопрятный, одежда порвана в нескольких местах, на щеках разводы грязи.

— Я, — произнесла она одно слово и замолкла, глаза у нее выглядели белесыми и бездумными.

— Что? — переспросила, не понимая ее.

— Не наказывай моего ребенка! Меня убей! Меня! Прошу! — вдруг заверещала и кинулась на меня, вот только дотронуться не смогла.

Какая-то неведомая сила оттолкнула ее, она отлетела, упала и ударилась головой о землю. Приподнялась и посмотрела ясным взглядом на мой живот.

— Аслан, — прошептала сухими губами.

— Уходите, — прошептала, чуть ли не плача.

Было страшно, хотелось уйти, но всё здесь было мне неподвластно. Но, когда первая слеза скатилась по моей щеке вниз, меня резко выдернуло из сна. Я подорвалась на кровати и тяжело глубоко задышала. Тело покрылось испариной, а простыни были смяты в кучу подо мной. Повернула голову и увидела через окно полную луну. Мне редко снятся мертвые, но именно этот сон напугал меня больше всего.

— Всё будет хорошо, — прошептала, поглаживая живот.

И я всё для этого сделаю, мой малыш. Аслан. Вот что мне говорил в одном из снов брат, когда произносил свое имя. Теперь я в этом уверена.

Глава 28

Тагир

— Защита просит приобщить к делу видео с места преступления.

Вскинул голову, наблюдая, как адвокат передает флешку помощнику, а тот включает экран, установленный рядом с кафедрой судьи.

Прикрываю глаза, не желая видеть изображение, и с упреком смотрю на адвоката. Но он всего лишь делает свою работу и не может скрывать улики. Не имеет права.

— Видео прислали анонимно, — сообщает мне шепотом, устремляя взгляд на экран, где разворачиваются события того рокового часа. По камерам отчетливо видно, как мать взяла ружье и сделала контрольный выстрел.

Отец должен быть стереть записи с камер изображения во дворе, именно это я и попросил его сделать, но он…

— Ввиду представленных видеоматериалов судебное заседание переносится для пересмотра дела…

На этих словах судьи стиснул кулаки и напрягся. А представитель обвинения зыркнул на меня сурово, подхватывая дипломат и удаляясь. Теперь предъявить мне обвинение невозможно. Всё кончено.

Сегодня должен был быть озвучен приговор и признание моей вины, ведь я всё равно продолжал настаивать, что виновен, вот только присланное видео служит неопровержимым доказательством вины моей матери. С учетом того, что было выявлено, что оба раза стрелял человек ее роста, помочь ей теперь будет гораздо сложнее.

— Мне нужно позвонить, — говорю адвокату, который уже протягивает мне телефон.

Длинные гудки служат мне ответом долгое время, а затем трубку поднимают. Но не тот, кого я хотел услышать. Дядя.

— Мне очень жаль, Тагир, сообщать тебе такую новость, но твои родители погибли вчера. Разбились в горах, твой отец не рассчитал маршрут, не оценил все опасности.

Сердце ускорило бег, разгоняя по венам кровь. Мы оба знали, что это не может быть правдой. Не мог отец ошибиться. Но слова дяди звучали так уверенно, что у меня не осталось сомнений, что это станет теперь истиной для всех.

Родители мертвы… Теперь у меня не осталось никого. Только Ясмина и ребенок, который вскоре появится на свет. Но даже там я нежеланный гость, муж, отец…

У меня остался только один вопрос. Как ружье оказалось у клетки, в которой сидел Ахмет? Почему на видео зафиксирован момент, как мама подошла, как произошел выстрел, но нет записи того, как ружье там оказалось?

Догадка мелькнула в голове, но внутри от этого чувства всё сжалось.

О мертвых либо хорошо, либо никак.

* * *

Восемь месяцев спустя

Ясмина

Живот уже основательно выпирал, а мой малыш пинался. УЗИ подтвердило, что у меня мальчик, причем беременность протекает без осложнений, так что улыбка не сходит с моего лица все эти месяцы.

Погода сегодня была ясная, без туч, так что прогулка по парку давала мне передышку — не думать о плохом.

— Девушка, мороженое не желаете? — вдруг пристроилась рядом со мной незнакомка.