Екатерина Маркова - Блудница

— Мария, дорогая, это госпожа Драйвер. Она очень хотела с тобой познакомиться. — Сестра Моника заботливо поправила подушку за спиной своей пациентки.

Мария спрыгнула с Потапова, изобразила легкий книксен и, задумчиво глядя на новую знакомую, произнесла:

— Если хотите, можете быть королевой кривых зеркал.

Потапов засмеялся и впервые оглядел старую леди. Ее профиль, четко вырисовывающийся на фоне неба, напоминал орла. Этому сходству способствовали два круглых, словно подернутых мутной изморозью редко мигающих глаза. Узкий длинный рот с накрашенными яркой помадой цвета крови губами еще больше делал ее похожей на стервятника, только что освежевавшего добычу.

Но Каролина Драйвер не обиделась. Она ласково кивнула Марии и, продемонстрировав ослепительную улыбку, озадаченно произнесла:

— Что-то я не припоминаю такого персонажа. Возможно, эта королева живет на страницах русских сказок.

— Возможно, — согласилась Мария.

— У госпожи Драйвер тоже есть внучка, она скучает по ней. И поэтому очень хотела с тобой познакомиться. — Сестра Моника легонько подтолкнула Марию к старой леди.

— Понятно, — кивнула Мария, — только я все равно не смогу вам заменить вашу девочку… Если скучаете, надо было ее с собой прихватить.

— Она учится, — пояснила госпожа Драйвер, — она постарше тебя. Тебе ведь пять, а ей уже почти десять.

— Ну тогда мне тоже уже больше, чем пять, — задумчиво произнесла Мария, рисуя пальцем ноги на песке замысловатые зигзаги.

— А у тебя есть бабушка? — со сладкой улыбкой спросила госпожа Драйвер.

— Есть, — с готовностью ответила Мария. — И еще какая!

Потапов с изумлением взглянул на Марию. Как ему было известно, родители Кристиана умерли в его раннем детстве…

— И ты ее любишь?

— Еще как! Она меня научила рисовать… Если захотите, я могу написать ваш портрет акварелью. И вы отправите его вашей внучке.

— Спасибо, деточка. Я буду счастлива. — И, повернувшись к сестре Монике, госпожа Драйвер спросила вполголоса: — Это ведь та женщина, горбатая, которая гуляла со мной? Если не ошибаюсь, Вероника.

— Не ошибаетесь! — ответила вместо Моники девочка. — А то, что она… не такая, как другие… я имею в виду ее горб… так это же ненадолго.

— То есть как? — удивилась госпожа Драйвер.

— А вот обыкновенно. Сбросит, как Царевна-лягушка, свою кожу, а под ней — она сама.

— Погоди, погоди, как это — «она сама»?

Потапов, слушая Марию, перенесся в купе «Красной стрелы», как наяву услышал низкий волнующий голос Марии: «Я так тебя люблю, что, будь моя воля, сбросила бы, как Царевна-лягушка, свою кожу и отдала бы тебе. Носи на здоровье… Для тебя, любовь моя, все, что называется мною. Даже самая невыносимая боль, конечно же, ничто, если это нужно для твоего счастья».

Он оторопело взглянул на Марию. Девочка уловила его недоуменный взгляд и снисходительно заметила:

— Ну, хорошо, мадам русских сказок не читала. А ты-то чего? Кто вчера со мной в «Аленький цветочек» играл? Кто был чудищем? Я когда тебя поцеловала, сам сбросил шкуру и превратился в принца. А делаешь вид, что не понимаешь про превращения!

Мария отодвинулась подальше от инвалидной коляски и, пихнув Потапова в бок острым локотком, полушепотом спросила:

— Сознавайся, эту игру ты придумал? — и протянула ему сложенный вчетверо лист бумаги.

На бумаге цветными фломастерами был изображен песчаный пляж, переходящий в скалистое побережье. Этот рисунок был рассчитан на детское восприятие. С топографической точностью были воспроизведены яркие навесы над маленькими прибрежными кафе, ажурные беседки, газоны с яркими цветами и кустарниками, верно определяющими их местонахождение на побережье. Тот утес, на котором только что сидел Потапов, был обведен ярко-зеленым фломастером, и под ним, там, где он держал в объятиях Веронику, был такого же цвета указатель. Под ним надпись: «Среди этих мелких камешков — сюрприз!»

— Мама сразу сказала, что это ты придумал!

Потапов почувствовал, как в животе у него стало холодно. В ушах пронесся грохот обвалившегося валуна и шепот Вероники: «Теперь… нас могло уже не быть…»

— Ну так что? Признавайся! Ты задумал играть со мной в такие загадочные игры?! — Мария заложила руки за спину и выставила вперед худенькую загорелую ножку. Сейчас она больше походила на маленького цыпленка, чем на сказочную принцессу.

— А Веронике… то есть простите, ваше высочество, показывали ли вы этот план главной фрейлине?

— Нет, не показывала, — важно ответила девочка. — Она еще не в курсе.

Мария ринулась к утесу так быстро, что Потапов не успел перехватить ее. Зато это с поразительной ловкостью осуществил на первый взгляд неповоротливый и рыхлый охранник.

— Пустите меня, — вырываясь, визжала Мария. — Ник, скажи ему, почему он меня не пускает?

— В самом деле, зачем он держит ее? — удивилась сестра Моника. — Она же у нас на глазах.

— Он все правильно делает, — волнуясь, объяснил Потапов. — Дело в том, что пятнадцатью минутами раньше с вершины этой скалы сорвался такой камень… который был способен прихлопнуть не только ребенка, а двух взрослых людей. Где гарантия, что на верхушке нет еще одного такого булыжника? Али утверждает, что это не могло быть случайностью. Все скалы на территории курорта тщательно проверяются и крепятся специальными приспособлениями.

— Бог мой! — Сестра Моника побледнела, а Каролина Драйвер с ужасом уставилась на скалу, точно сейчас из-за нее появятся орды диких племен.

Охранник передал в руки Потапова брыкающуюся Марию.

— Ваше высочество, я как-никак отвечаю за вашу безопасность. Дело в том, что эта скала сейчас, как бы лучше выразиться… По донесениям моих личных сыщиков, находится под прицелом орудий врагов вашего высочества… Мне недавно пришла депеша с предупреждением обходить этот опасный объект. Временно, конечно, — плел Потапов.

Мария недоверчиво взглянула на него и хмуро буркнула:

— Покажи депешу!

— Я проглотил ее, ваше высочество. Тщательно прожевал и проглотил!

— Молодец! — подумав, одобрила Мария.

— Ну вот… — Потапов перевел дух. — Вон и ваша матушка с главной фрейлиной показались.

Мария вприпрыжку бросилась им навстречу и, размахивая листом бумаги с планом, начала что-то горячо и темпераментно объяснять. Когда они подошли ближе, Потапов увидел, как Вероника взяла из рук девочки план и стала его разглядывать. Потом она медленно подняла голову, встретилась расширенными от ужаса глазами с Потаповым, перевела взгляд на скалу, потом на Марию и, почти беззвучно застонав, как подкошенная упала на песок.