Екатерина Маркова - Блудница

Тетушка Эдит, казалось, получала бешеное наслаждение от своего очередного тайного плана. Кто знает, может быть так она пыталась перехитрить смерть… И торжественно объявила, что душеприказчиком этого особого распоряжения становится Жак. В его руках останется все, что перейдет рыжей девчонке. Но с момента вступления в права ее завещания должно будет пройти шесть лет. С меня взяли клятву, что я никогда ни звука не пророню о том, что владею этой тайной. Мне тогда было и смешно, и грустно, и горько. Не хотелось даже и задумываться об очередной затее по сути уже совсем старых людей. Но Жак, казалось, не был солидарен со мной в моих ощущениях. Он по-прежнему глядел на свою мадам преданными молодыми глазами и с воодушевлением поддерживал любую ее прихоть…

— Господи… И что же? — растерянно прошептал Кристиан.

— То, что кто-то, крайне заинтересованный в том, чтобы рыжей девчонке не достались эти миллионы, имеет представление о существовании особого распоряжения о наследстве, как я полагаю, вложенного в драгоценности, и о том, что вот-вот истекает срок хранения его в тайне, но — и это самый главный вопрос — знает ли это заинтересованное лицо условия этого завещания? Если не ей, то кому…

— То есть если бы они знали, то зачем им понадобился Жак? Просто надо убрать то, что мешает вступить в права этому другому лицу. Но ведь тогда… — Кристиан стал бледнее мела и дрожащими руками вытащил мобильник.

Алена решительным жестом отобрала у него трубку.

— Ты только перепугаешь до смерти Ксюшу, и она наделает массу глупостей, — уверенно заявила Алена. — Сейчас самое главное — не дергаться. По идее они не могут знать имя того, кто вступит в права наследования, если не Мария. Это знает только Жак. А то что он предпочтет лучше умереть… тебе известно лучше меня.

— Хорошо. — Кристиан попытался взять себя в руки. — Предположим, в ближайшие сутки мы не находим Жака. Его просто нигде нет… и что тогда? Но сначала ответь мне: почему ты вдруг ни с того ни с сего сорвалась из Египта? Тебе стало известно, что кто-то претендует на то, что в тайне оставила тетушка Эдит Марии?

— Да. — Алена медленно начала пересказывать Кристиану то событие, которое они с Севкой окрестили как «Египетские ночи».

…Она легла спать довольно поздно и, уже засыпая, услышала, как в ее окно на втором этаже кто-то бросил камешек. Он звякнул о стекло и вновь наступила тишина. Алена села на кровати, прислушалась, и через некоторое время опять раздался легкий щелчок отлетевшего от стекла камешка. Она подошла к окну, отодвинула штору и вгляделась в черноту египетской ночи.

Когда глаза привыкли к темноте, она разглядела очертания пальм, скамейки вокруг замолкнувшего до утра фонтана. В отдалении белели колонны балюстрады, нависающей над пляжем. Она осторожно приоткрыла балконную дверь и застыла на пороге. Под легким прохладным ветерком вздыхало умиротворенно чуть подсеребренное плавающей в облаках луной море. Алена поежилась от холода и, обхватив плечи руками, подошла к перилам балкона. В тот же миг от ствола пальмы отделилась темная фигура, и она услышала приглушенный голос.

— Прошу вас не пугаться, Алена, мне надо, чтобы вы меня выслушали.

Алена свесила голову вниз и попыталась разглядеть лицо человека, стоящего под ее балконом. Сначала ей показалось, что пальма своей тенью так искусно маскирует лицо, что оно сливается с чернотой ствола. Но ночной посетитель пошел навстречу ее желанию и сделал шаг в сторону пронизанной голубоватым лунным светом полянки. Алена вздрогнула. Задрав голову, на нее смотрела темнокожая экс-топ-модель Нэнси Райт. Теперь можно было различить белки ее глаз и блеснувшие в улыбке зубы. Почувствовала, как от напряжения дрожат колени и немеют пальцы, стиснувшие перила балкона.

— Вы просто молодец, что не поддались провокации и не улетели в Москву, — послышался сдавленный смех мулатки. — Но теперь слушайте и только ради бога не задавайте никаких вопросов. Всему свое время. Маленькой Марии грозит беда, если вы сейчас не поможете ей. Да-да, именно вы. Вам необходимо сегодня же на рассвете вылететь в Париж и разыскать садовника госпожи Эдит Жака Дюбуа. Необходимо, чтобы он открыл тайну того имени, которое упомянула в своем особом завещании его хозяйка. Если не Мария, то кто… Здесь сгущаются тучи… и, главное, что куда бы сейчас ни увезли девочку, все будет бесполезно, если мы не знаем, кто желает ей беды…

«Кто это «мы»? — чуть не вырвалось у Алены, но она привыкла соблюдать правила предлагаемой ей игры и промолчала. Промолчала она и о том, что, конечно же, вылетев в Париж, встретится не только с садовником Жаком, но и с нотариусом тетушки Эдит. И о том, каким же собственно образом этой загадочной мулатке известно то, что доверила старая мадам своему Жаку и лишь отчасти поведала о новой авантюре ей, Алене. И еще кое-что хотелось бы спросить, но мулатка, словно угадав ее мысли, предупредила:

— Вы о многом догадываетесь, но у вас нет фактов.

Алена увидела, как настороженно, словно у дикой кошки, блеснули глаза манекенщицы, и сразу ее осенила еще одна догадка. Но вырвалось помимо воли совсем другое:

— Оставьте в покое Потапова!

Мулатка беззвучно засмеялась. Чуть раскачиваясь, вернулась в тень пальмы и медленно проговорила:

— Он мне не нужен…

…Пересказав все это Кристиану, Алена позвонила Потапову и, сославшись на невозможность говорить на интересующую его тему, спросила нет ли поблизости Севы. Он оказался рядом.

— Слушай меня внимательно, — торопливо заговорила Алена. — Объясни Потапову, что ему очень важно находиться все время рядом с Марией. Так надо. К Николаю приставлен охранник, и ему велено не спускать с него глаз. Стало быть, девочка будет под надежной защитой.

В трубке что-то захрустело, видимо, Севка с мобильником осуществлял дистанцию от окружающих, потом он сказал трагическим голосом:

— Алена Владимировна, это невозможно. Вероника с Марией час назад сели на прогулочный катер, который повез экскурсию в бухту с коралловыми рифами.

Алена краем глаза зацепила напряженное лицо Кристиана и нейтральным голосом проговорила:

— Ты умненький, Севка, и изобретательный, если очень надо. Соображай. Попроси у Потапова напрокат мобильник — я позвоню позже.

«Как самое далекое, порою мне помощь подает…» — услышал Потапов сзади негромкий голос Вероники, вздрогнул и обернулся. Он сидел на уступе скалы, и перед ним невозмутимо и безразлично складывал свой однообразный речитатив легкий пенистый прибой. Сегодня впервые окружающая природа не дарила успокоения и ощущения гармонии. Наоборот, в ее застывшей многозначительности он ощущал притаившуюся беду. Его нервы были напряжены, а мобильный телефон Алены все еще не был включен после полета.