Под кожей (СИ) - Мария Летова
— Нет… — Балашов качает головой. — Что-то в тебе… изменилось…
Возможно, я и не могу с ним спорить. «Что-то». Оно не изменилось, а проснулось. Я проснулась!
— Мне нужно ехать… — говорю я, возвращаясь к поиску ключей.
Вадим делает ко мне шаг. Обхватывает ладонью локоть. Достаточно жестко, чтобы я выронила из рук сумку.
— Он тебя трахает? — чеканит Балашов.
— Вадим… — я дергаюсь.
— Ну, конечно, трахает… — снова смеется он. — М-м-м… — тянет в хмурое зимнее небо. — Трахает мою жену…
— Я не твоя жена…
Звуки быстрых шагов за его спиной вновь разгоняют мое сердце. Снова паника, но в этот раз я не рассчитываю избежать конфликта.
— Карина, иди сюда! — звучит резкая команда Алиева.
Балашов отпускает мою руку и разворачивается.
Я вижу их вот так, лицом к лицу, впервые в жизни.
Зеркальное отражение их эмоций. Холодных, бешеных. Настоящих!
Денис переводит взгляд с Балашова на меня. Кончики его ушей покраснели от прогулки по морозу без шапки. На руках у него кожаные перчатки, я вижу это, когда он протягивает ко мне ладонь, повторяя:
— Иди сюда.
— Мы разговариваем, — отзывается Балашов. — Какого хера ты тут командуешь?
Чтобы не спровоцировать еще больший конфликт, я предпочитаю остаться на месте. Присев на корточки, поднимаю с земли сумку, пока Алиев говорит:
— Я обращаюсь не к тебе.
— Мы разговариваем, — повторяет Вадим с нажимом. — Тебя что-то не устраивает?
— Карина.
— Ты, блядь, оглох?!
— Вадим… — я кладу ладонь на его локоть.
Клубящаяся между ними агрессия заставляет родственника Дениса перейти с трусцы на медленный шаг, а затем вовсе остановиться в нескольких метрах от Алиева. Он замирает, глядя на все происходящее слегка удивленным взглядом, и его поведение говорит о том, что вмешиваться он не собирается.
— Сядь в машину, — кивает Балашов на свой «Мерседес» и снимает с дверей блокировку, нажав на брелок у себя в кармане.
Глава 56
Это тоже команда, и выполнять ее мне претит во всех долбаных смыслах, но я всерьез подумываю о том, чтобы согласиться, лишь бы прекратить происходящее…
В голове эта мысль не успевает как следует оформиться, ведь Алиев отвечает за меня:
— В твою машину она не сядет.
— Блядь, — нервирует Балашов смехом. — Ты ни хера не решаешь сейчас.
— Тебе это только кажется, — чеканит Денис.
— Не-ет, — трясет Вадим головой. — Ни хера ты не решаешь. Ты и тогда ни хера не решал. Она всегда только меня слушала. Ни тебя, ни семейку твою придурочную. Только. Меня.
— Заткнись.
Вложенная в это слово угроза вытягивает меня в струну.
Лицо Дениса окрашено злостью. Вся его поза ею дышит. Сжатые в кулаки руки, напряженный разворот плеч…
Понимание, что они говорят не обо мне… от начала и до конца не обо мне… оно разрушающее.
Меня не существует.
Когда они лицом к лицу, меня не существует!
Балашов игнорирует угрозу. Игнорирует все. Его слова звучат, как удары молотка о стену.
— Мы заявление подали. Похер ей было на всю вашу семейку…
— Лучше бы она слушала меня. Осталась бы жива.
— Мудак гребаный… — усмехается Балашов. — Если бы не ты, мы бы вообще никуда не поехали.
Теперь на лице Алиева бешенство.
— Зря я тебя тогда не отпиздил, — цедит он.
— А что так, самбист херов? Папа не разрешил?
— Нет, — свысока бросает Денис. — Я лежачих не бью. И кулаки — это для тупых, — произносит он то, что однажды я уже слышала.
Смысл этих слов сейчас, в моменте, когда они лицом к лицу, играет совсем другими красками. Их смысл — жесткая насмешка. Они умеют быть жестокими. Оба.
Я хватаю Балашова за локоть в тот момент, когда он собирается сделать шаг.
— Вадим… — выдыхаю я, удерживая его на месте.
Больше всего на свете я боюсь увидеть их драку. Такая перспектива пугает меня не на шутку! Случись такое, я бы просто сбежала…
Балашов смотрит на меня, вырывая свою руку. Его взгляд горящий. Все тот же гнев, та же злость. Теперь и на меня. Кажется. Он смотрит зло. На меня. Это задевает, но больше всего сейчас я хочу одного — чтобы он сел в свою машину.
И он садится.
Пугая меня своим взглядом, рывками своих движений. Заставляя шарахнуться в сторону, он шагает к своей машине, и, когда смотрю в его спину, мне кажется, что я ошиблась. Я думала, он злится и на меня тоже, но, по-моему, для него меня просто не существует.
Для него всегда существовала только она. Для них обоих. Сейчас это задевает, как никогда…
Колеса его машины со свистом прокручиваются на обледеневшей земле, но в конечном итоге справляются с этим, и машина срывается с места.
Алиев провожает «Мерседес» взглядом, как и я.
Поднятый шум сменяется звенящей тишиной.
Нас разделяет несколько метров, и какое-то время мы просто смотрим друг на друга. Смотрим, и, в отличие от Вадима, Алиев глядит на меня так, словно с точностью до миллиметра знает, где я нахожусь. Помнит об этом каждой клеткой своего мозга — от этого по спине у меня бежит холодок.
Если мне придется ответить за свой малодушный поступок там, на крыльце, я готова…
Я…
Просто не знала, что мне делать! И теперь я понимаю, что мои опасения были не напрасны.
Обернувшись к своему родственнику, Денис резко бросает:
— Подожди меня внутри.
Тот топчется и чешет голову. Кивнув, идет к ресторану, оставляя нас на парковке одних.
Я мну в руках ремешок своей сумки, пока Денис приближается.
Решительное выражение на его лице, твердость шагов… это заставляет пятиться, ведь и его тоже я вот таким еще не видела. Словно, в отличие от Балашова, он собирается обрушить свой гнев и на меня тоже.
Впервые с тех пор, как мы знакомы, я чувствую… разницу в нашем возрасте.
Он старше на пять лет. И он множество раз давал мне об этом забыть. О том, что между нами хоть какие-то преграды существуют, — тоже.
Подойдя, он принимается расхаживать туда-сюда. Бросая на меня взгляды, от которых знобит!
Я нарушаю молчание первая, и мой голос сипит.
— Почему ты был против их отношений? — спрашиваю я, решая закончить картину их прошлого.
Остановившись, Алиев смотрит на меня пару секунд. Давит, напоминая о том, почему я готова шарахнуться и от него тоже. Его слова звучат резко, по-прежнему резко, когда он отвечает:
— Потому что он ебал все, что движется.
— Прямо как ты?
Он сжимает челюсти. Кладет на талию руки.
— Да. Прямо как я, — отвечает Денис. — Поэтому я знал, о чем
