Временная жена - Катарина Маура

На секунду я думаю о том, чтобы написать Сиерре или Рейвен, но потом передумываю. Смешно, но мне действительно не по себе от того, что я солгала матери. Если я сказала, что работа срочная, значит, мне действительно стоит поработать.

Я вздыхаю, подъезжая к офису. Ночной охранник приветствует меня по имени, и меня почти захлестывает жалость к себе, когда двери личного лифта Луки закрываются. Мне двадцать восемь, и у меня нет никакой социальной жизни вне работы. Даже мои два самых близких друга — это люди, которых я знаю благодаря своему боссу. Это просто жалко.

Офис пуст сегодня вечером, и я вздыхаю, направляясь к своему столу. Я должна была бы выйти куда-нибудь и повеселиться с друзьями, но вместо этого я здесь, в офисе, в субботу вечером.

Я останавливаюсь на полпути, когда замечаю, что в кабинете Луки горит свет, и хмурюсь в недоумении. Я точно знаю, что в его расписании ничего нет. Что, черт возьми, он делает здесь в такое время?

Глава 4

Валентина

Лука поднимает взгляд, когда я вхожу в его кабинет. Взгляд цепляется за мою одежду, и на его красивом лице тут же появляется хмурый оттенок. Я опускаю глаза на себя и тут же понимаю причину его недовольства. Джинсы. Простая футболка. Я почти никогда не позволяю себе появляться перед ним в таком виде. Мне не нужно считать — я и так знаю, что могу пересчитать такие моменты на пальцах одной руки. Я всегда держу марку. И он тоже.

Я все еще помню предупреждение, которое он дал мне, когда мы только начали работать вместе. Он сказал мне никогда не входить в его кабинет, надев что-то такое, в чем я не смогла бы присутствовать на заседании совета директоров, и до сегодняшнего дня я этого не делала.

— Валентина, — его голос ровный, лишенный эмоций. Мы работаем вместе уже восемь лет, но он по-прежнему называет меня полным именем.

Я — Вэл для всех. Кроме него.

С самого начала он дал понять, что не питает ко мне симпатии. Я знаю, что во многом это связано с тем, что работу мне дала его бабушка, а не он. Но, сколько бы вопросов он ни задавал, мне самой до сих пор неведома истинная причина ее решения.

— Лука, — я натягиваю на лицо улыбку и делаю шаг вперед.

Я не помню, когда в последний раз чувствовала себя неловко рядом с ним, но сейчас это чувство вернулось. У меня нет законной причины быть в офисе сегодня вечером, и я беспокоюсь, что он заподозрит меня. Несмотря на его постоянное недоверие, я никогда не давала ему повода сомневаться во мне, но быть в офисе в субботу вечером, когда он лучше всех знает, что мне не над чем работать? Даже я должна признать, что это странно..

— Что ты здесь делаешь? — наконец спрашивает он.

Я отворачиваюсь, обдумывая, как ответить, и решаю частично признаться. С Лукой нужно обращаться осторожно. Годами он искал любой повод, чтобы уволить меня, и я не могу рисковать, потеряв эту работу. Его бабушка защищала меня от его худших попыток, но когда-нибудь мое везение закончится. Когда это произойдет, больше всего пострадает моя семья.

— Просто… вечер не задался. И я не знала, куда пойти. В итоге оказалась здесь.

Я ожидала увидеть на его лице хоть намек на сочувствие. Но он лишь слегка кивает.

— Да. Я тоже, — произносит он тихо.

Я ждала, что он будет расспрашивать, что-то скажет, сделает очередное колкое замечание, но вместо этого он просто отворачивается к монитору.

И это, пожалуй, единственная черта, которая мне в нем нравится, помимо его чертовски привлекательной внешности. Лука Виндзор не лезет в чужую жизнь. Границы между нами остались такими же четкими, какими были восемь лет назад, когда мы впервые встретились. Тогда он меня ненавидел. И я уверена, что ненавидит до сих пор. Но он уважает меня. А в нашей ситуации это куда важнее.

— У тебя есть планы на ужин? — спрашиваю я, поднимая пакет, который дала мне бабушка. Он одет в костюм-тройку, как обычно, и я точно знаю, что у него сегодня нет никаких деловых встреч. Возможно, свидание?

Он скрещивает руки на груди и откидывается на спинку кресла, не сводя с меня глаз. В Луке Виндзоре есть что-то завораживающее. У него есть привычка заставлять женщин чувствовать, что он полностью сосредоточен на них, и я не исключение, несмотря на все мои попытки сопротивляться этому.

— Ужин? Когда у меня вообще бывают планы на ужин, о которых ты не знаешь? Я не встречаюсь, и ты это знаешь. В любом случае, в этом нет смысла.

Я моргаю, немного ошарашенная его откровенностью. Верно. За все эти годы у него ни разу не было девушки. У Виндзоров браки по расчету. Рано или поздно он женится на той, кого выберет его бабушка. Скорее всего, на богатой наследнице, которая поможет расширить их империю. И, учитывая это, я могу понять, почему Лука вообще не тратит свое время на свидания. В его глазах это просто бесполезная трата ресурсов.

Я кладу еду на его стол и начинаю разворачивать пакеты, сдерживая улыбку, когда открываю контейнер из-под масла, который мне принесла бабушка. Лука удивленно смотрит, когда я подаю ему такито, завернутый в фольгу, а я в ответ лишь вежливо улыбаюсь. Что, по его мнению, я собиралась ему дать? Кусок масла?

— Моя бабушка сделала это. Я не люблю есть в одиночестве. Побалуй меня?

Он немного колеблется, но затем кивает. Думаю, таких моментов, когда мы оказываемся вдвоем без повода, без рабочего плана или социальной обязанности, у нас не так много.

Мы едим молча, и я использую это время, чтобы немного его рассмотреть. Он до отвращения красив — с этим сильным подбородком, прямым носом и густыми темными волосами. Но его внешность не компенсирует полное отсутствие личности. Я даже не могу представить, что он может быть нежным. Он вообще умеет улыбаться, или его лицевые мышцы полностью атрофировались от недостатка использования?

Я вздыхаю и отвожу взгляд. Наверное, он еще и невероятно умный, преданный до последней капли крови и больше всего на свете любит свою семью. Его характер резок, а откровенность порой заходит слишком далеко, но он не жесток и не несправедлив.

Даже