Кудрявый сезон - Нигера Анивелл
Да, и Петр Васильевич, наш директор настаивал на том, что в этом во всем была моя вина. Я уже давно прославился своими выходками, да к тому же, мне вменяли статус ловеласа школы, который не пропустит ни одну юбку. С последним я не был согласен, но слава шла впереди меня.
Пока был в кабинете директора, также всплыл разговор о Новенькой, которой я, судя по словам Петра Васильевича, не давал прохода, или если говорить его словами «терроризировал». Ах, вот оно в чем дело. Неужели наша воительница за справедливость все же проболталась?
Маленькая дрянь.
Не мог до конца поверить в это, но эмоции брали вверх и накрывали с головой.
После встречи с директором, на которой была и сама Маша, только ушла раньше, а меня задержали, я решил ей позвонить, чтобы поинтересоваться ее состоянием, ну и извиниться. Но не смог дозвониться. Судя по резко обрывающимся гудкам, она внесла меня в черный список.
Прекрасно!
Я чуть было не сорвал злость на своем телефоне, но сдержался. Решил отдышаться, успокоиться и пошел в сторону стенда, чтобы глянуть расписание девятого «А» класса, чтобы встретиться лично с той, которая, возможно, и явилась причиной всех моих бед. Да, конечно, мне только с малолетками не хватало выяснять отношения, но надо было ее уже поставить на место, кажется, она вообще попутала все берега.
А еще по классу ходили слухи, как Коля Смольянинов рассказывал всем, что Кудряшка подходила к нему и просила его поддержать в заговоре против меня, предлагая рассказать про тот случай в сквере, когда мы его и ее подвешивали возле склада. Коля был еще тем треплом, за что ему и прилетело тогда от нас, ему доверять не стоило, но многие подтвердили, что видели их вместе в коридорах школы.
— Моль, подойди-ка сюда, — обратился я к нему. — Это правда, что люди говорят? Про новенькую и тебя?
— Да, Ник, прикинь, пыталась меня подбить, чтобы пойти к директору, но я не согласился. Тогда она сказала, что сама пойдет и все расскажет… — выпалил он, на мое удивление, уверенно.
— Свободен!
Либо он бессмертный, либо действительно говорит правду.
Новенькую я пока не изучил до конца и не мог понять, на что она способна. Единственное, что вспомнилось, как она тогда пыталась записать все на видео и сдать нас полиции, поэтому в ней я бы тоже сомневался.
После я поделился с Тимуром своими соображениями и тем, что выдал Моль.
— Ты что реально веришь ему? Он же мать родную сдаст, лишь бы свою задницу прикрыть. Ты что до сих пор не понял этого?
— Да, есть такое… Но ничего, я все равно все выясню. Как и всегда.
Я дождался окончания последнего урока и сразу рванул, никому ничего не говоря к кабинету, где должны были быть девятиклашки.
Успел. Дверь была закрыта, ученики все еще сидели на уроке.
Школа уже почти опустела. А я продолжал стоять возле кабинета и переминать пальцы, будто собирался выходить на бойцовский ринг. Хотя была бы она парнем, давно бы так и сделал, даже не задумываясь, раз простых человеческих слов не понимает.
Пока ждал, успел переговорить с Тимуром по телефону, сказал ему, чтобы он меня не ждал, мол, дела. Хотя он не дурак, понял, какие у меня дела и даже пытался меня отговорить, вразумить и напоследок, сдавшись, попросил не устраивать сильный дебош, подумать о последствиях.
Наконец из кабинета вышла преподша по истории.
— Здравствуйте, Маргарита Венцеславовна, — обратился я к ней.
— Здравствуй, Никита, и до свидания, — улыбнулась она мне и пошла в сторону учительской.
Девчонки, выходя из кабинета, наталкивались на меня и смирили презренным взглядом. Им-то я что сделал? За Машу злятся? Или что?
Уже почти весь класс вышел, но ее я так и не дождался. Не испытывая и дальше своего терпения, я решил заглянуть внутрь.
Быстро выхватил ее своим взглядом. Она собирала школьные принадлежности и упаковывала их в рюкзак. Еще пару человек направились к выходу, среди которых была сестра Тимура.
— Привет, Элин, — обратился я к ней. — Давайте уже быстрее выметайтесь, че так долго рожаете, — прорычал я остальным зевакам, в глазах которых застыл немой вопрос.
На мой возглас отреагировала и Кудряшка, лишь украдкой взглянула на меня и продолжила дальше возиться со своей сумкой.
— Кроме тебя, если что! — посмотрел я на нее и казался себе в этот момент суровым. — Элина, ты тоже иди, — обратился я к ней, заметив, как она встала у двери с обеспокоенным взглядом.
Когда все ушли, я закрыл дверь за ними на ключ. И ринулся в ее сторону.
— Ты, наверно в курсе, что произошло? — смотрел я на нее пристально, пытаясь уловить ее реакцию.
— Про твое новое хобби? Повадился преследовать меня…ага, заметила, — натянула она язвительную улыбку и зашагала в сторону двери, обходя меня и слегка касаясь моего плеча.
— Очень смешно! А ты случаем в цирке не подрабатываешь?
Я демонстративно погремел ключами, чтобы привлечь ее внимание к себе, указывая на то, что дверь закрыта, и она не сможет выйти отсюда.
— Так, заметно? — равнодушно и почти со скукой в голосе произнесла она, встав у двери и обнаружив, что она заперта.
— Ты, наверно, гордишься собой?
— Если ты про цирк, то не очень… — поняв свое безвыходное положение, смирившись, она присела на одну из парт, поставив рядом с собой рюкзак. — Может, ты уже перейдешь к делу, я так-то спешу и не собираюсь тут с тобой торчать, а то, боюсь, у меня от твоего яда случится несварение.
— Мария Николаевна… — начинаю я.
— Да, слышала, неприятная ситуация вышла…Очень жаль…
Она издевается или действительно сочувствует?
— А ты ничего не хочешь мне рассказать? — я пытался говорить более сдержанно, хотя внутри меня все полыхало от ярости и от ее безразличия.
— А что ты хочешь услышать?
— Ну, например, то, что ты слила фото. Потом еще нажаловалась директору, что я тебя преследую.
— Ты что пьян? — смеется она, закинув голову назад. Я впервые увидел, как она смеется. А ее заливистый смех вызвал трепет где-то в глубине души.
— ТЫ слила фото? — повторяю я, продолжая, настаивать я на своем.
Я подхожу к ней ближе, встаю вплотную и тут же чувствую, как в мои ноздри впивается
