Кудрявый сезон - Нигера Анивелл
— Что я слышу! Ты считаешь меня красивым? — не отпуская, продолжает он наседать на меня, при этом натягивая свою самодовольную улыбку чуть ли не до затылка.
Конечно, считаю, но признаваться в этом не планирую, чтобы этот индюк еще больше не распушил свой индюшачий хвост.
А еще ловлю себя на том, что, нагло пялюсь, ему в рот. А, если быть точнее на его губы, следя за тем, как меняются их изгибы.
Ника!
— Может я неправильно выразилась. Знаешь ли, плохо знаю русский язык, сам понимаешь… Так что убери со своего лица эту самодовольную улыбку и дай мне пройти.
— Ха-ха. А тебе палец в рот не клади, дай только подерзить.
— А ты и не клади.
— Слушай, ты же новенькая. Я бы тебе советовал меньше выступать и больше изучить местные порядки…для своей же безопасности, — явно теряя терпение, цедит он сквозь зубы.
— Ты что мне угрожаешь?
— Бесплатно раздаю советы, Кудряшка, — он берет одну из моих вывалившихся к лицу прядей, натягивает слегка и отпускает так, что она отпружинивает.
— Я в твоих советах не нуждаюсь! Отойди! — отталкиваю его от себя.
— Да, я знал, что итальянцы весьма темпераментные, но не думал, что такие глупые.
— Да, пошел ты! А глупость поищи у себя в штанах!
Господи, Ника, что ты ему только что сказала?
Ничего глупее никогда не слышала от себя.
Я срываюсь с места и иду прочь. Уже нет никакого желания идти ни на какой урок, а хочется просто мчать домой и скрыться подальше от этого самовлюбленного fesso*.
*fesso(итал.) — идиот
4
Ник
«Глупость поищи у себя в штанах». Ха! Продолжаю смеяться про себя, пока еду домой.
Напрочь забыл, пока беседовал с Кудряшкой, что обещал зайти к Маше, чтобы успокоить ее, а то она сильно распереживалась по поводу того, что нас видел кто-то из ее учеников. Ведь именно она попросила догнать девчонку, чтобы я своим авторитетом надавил на нее. Если бы она только знала, что именно с ней вся эта чушь про мою власть никак не работает.
С Машей мы познакомились вне школы, в одном из ночных клубов, после пересекались пару раз. И вот незадача — отправили ее в нашу школу на практику, а я тут взял, да и не смог удержаться, и воплотил грязную фантазию любого подростка. Дааа, как-то неловко вышло, надеюсь, что Кудряшка сдержит слово, не хотелось бы Машку подставлять.
Дома сразу заваливаюсь спать на часик, что-то совсем вымотался за день. Тянусь к часам, чтобы поставить будильник и обнаруживаю на своем прикроватном столике телефон. ЕЕ. Вот черт, совсем из головы вылетело, что нужно вернуть его ей.
Снова улыбаюсь, вспоминая о НЕЙ.
Я решил его включить, сам не понимая зачем. Судя по всему, симка уже была заблокирована, на экране высветилось «нет сети». На заставке все также красовалась фотография, на которой она, закинув голову вверх, будто нежилась под лучами солнца с закрытыми глазами. У нее они, кстати, зеленые, цвета морской волны, я это еще в первый день заметил. Пока смотрел на ее портрет, в памяти всплыл тот день в сквере и пальцы моих рук зажглись пламенем от воспоминаний, когда я прикасался к ее коже.
«Э, остынь!» — говорю я себе. Да, я, конечно, осознаю, что дал лишка с этой выходкой. Мне и так Тимур читал всю неделю нотации, мол и посадить могут, девчонка-то, в отличии от меня, еще несовершеннолетняя. Я это и сам в тот момент понимал, но хотел ее проучить, и лучшего способа не придумал. Училась она, кстати, с сестрой Тимура в девятом классе.
Тимур — голос моего разума, всегда с холодной головой, но с теплым сердцем. Мы дружим с самого детства.
Когда четыре года назад не стало мамы, которая ушла после продолжительной болезни, мой мир начал рушиться, а я терял себя, именно Тимур был рядом.
Отец переживал горе по-своему, окунулся с головой в работу и дома практически не появлялся. Я был предоставлен сам себе, будучи еще в самом разгаре пубертата, можно сказать, остался наедине со своей болью и страхами. Нашел утешение в алкоголе, который тогда впервые попробовал с подачи старших ребят с нашего двора и начал вести маргинальный образ жизни.
Тимур…Тимур просто продолжал быть со мной рядом, не отвернулся, как некоторые, терпел мои загулы, мои выходки, прикрывал меня в школе и перед отцом. Будто понимал мое состояние и просто давал мне время прожить горе по-своему, при этом, конечно, делясь своими философскими размышлениями и подставляя свое дружеское плечо, когда это было крайне необходимо. Если бы не он, я не знаю, где бы я был сейчас.
Хотя моему «выздоровлению» способствовало еще одно событие, вспоминать которое я стараюсь все меньше. Но получается с трудом, потому что я так до конца и не оправился и не справился со своим чувством вины из-за произошедшего тогда.
Тимур снова поддержал, не дав окончательно свихнуться.
Так постепенно мы с отцом, можно сказать, «вернулись» к жизни.
Стали учиться жить без тех, кто нам был так дорог.
— Ты прости меня, сын. Я так был погружен в свое горе, что даже не заметил, как и ты страдаешь. Я был так слаб, что не смог подставить тебе свое плечо и тебе пришлось справляться со всем самому.
Вспоминается диалог с отцом, когда мы весь вечер, как не подобает мужчинам, проревели с ним в обнимку, сожалея обо всем, что натворили.
Эх, если бы мама была рядом, она бы точно нашла, что сказать, как утешить. Как умеет только она.
Как же нам тебя не хватает, мам…
5
Ник
Мы с Тимуром входили в основной состав школьной команды по баскетболу. Как раз были на очередных соревнованиях, когда в чат нашего класса с грохотом ворвалась новость о том, что молодую практикантку Марию Николаевну отстранили от уроков за «неподобающее поведение» в стенах школы после того, как в сети завирусилась наша с ней фотография, на которой мы обжимались у доски тогда в ее кабинете. Твою ж…
Как только мы вернулись и вступили за порог школы, меня вызвали к директору для выяснений всех обстоятельств. Я стоял на своем и уверял, что это фотошоп, но походу не помогло, Машу
