Измена. Боль моего сердца (СИ) - Янова Екатерина
– Поговорим, – кивает недобро. – Наберу тебя. А сейчас… позаботься о жене и ребёнке, но так, чтобы не отсвечивать. Кстати, Маша просила забрать её заказ из детского магазина. Справишься, или мне самому? – выгибает провокационно бровь.
– Справлюсь, – недовольно цежу я.
– Отлично, данные скину. Всё, не раскисай! – хлопает меня по плечу.
Гордей уходит, обняв за талию свою невесту. Смотрю им вслед. И сердце начинает так неприятно тянуть. Чем-то они напоминают восторженными взглядами нас с Машкой в конфетно-букетный период, когда мы тоже были безумно влюблены и счастливы. Впереди открывалась вся жизнь, мы были уверены, что до конца проведём её вместе и умрём в один день.
Кто же знал, что коварная судьба готовит нам такие испытания?
И самое паршивое, уже сейчас понятно, что мы не справились. Череда роковых ошибок пробила трещину между нами, которая теперь разрослась в пропасть.
С тоской смотрю на дверь палаты жены. Невыносимо хочется увидеть Машку сейчас, вдохнуть запах её волос, обнять так крепко, чтобы не смогла вырваться. Так хочется, что руки зудят, но…
Подхожу к двери и смотрю на неё, как преданный пёс, которого хозяин выгнал на мороз.
Такая тонкая преграда между нами, но абсолютно непреодолимая. Поднимаю руку, чтобы приоткрыть дверь и увидеть мою Ириску хоть через щёлочку.
В этот момент дверь распахивается, на пороге стоит Машка. Немного бледная, растерянная, но такая красивая…
Мы сталкиваемся шокированными взглядами, время замедляется…
Онемев, зависаем глаза в глаза…
Тону в её пронзительной синеве, воздух застывает в лёгких, а тоска взрываются в груди с новой силой…
В какой-то миг мне кажется, что между нами всё живо, она всё ещё моя. Такой у неё взгляд родной. Поднимаю руку, желая прикоснуться к её щеке.
И тут этот взгляд резко леденеет. Машка отталкивает мою руку, а чистые озёра её глаз наполняются слезами.
И всё! Снова стена вырастает между нами и весь магнетизм улетучивается.
Маша зажмуривается, захлопывает перед моим носом дверь, но я успеваю хватануть достаточно кислоты из её взгляда.
Грудь нервно вздымается от ощущения, будто её пробили насквозь, и через эту дыру вытекает всё хорошее, что было между нами.
А остаётся только пепел и выжженная земля…
Глава 6.
Вылетаю из больницы на воздух, нервно дёргаю из кармана пачку сигарет. Давно бросил, а последнее время не могу без них вообще. Подрагивающими пальцами достаю одну, прикуриваю не с первого раза и жадно затягиваюсь, пытаясь горьким дымом перебить эту разъедающую кислоту внутри.
Поднимаю глаза на окна палат, пытаюсь найти Машкино.
Горит в груди, пиздец просто. Какого хрена тебя понесло туда, а?
Вот что она делает сейчас? Опять рыдает? А ей нельзя!
Всё рвётся от желания вернуться, обнять её, успокоить. Но… такого преимущества ты теперь лишён. Приговор обжалованию не подлежит. Уйди и не мучай её! И так уже…
Ухожу к своей машине и долго ещё курю там, пока агония хоть немного не отпускает.
Дышу, пытаясь вернуть способность мыслить. И вспоминаю важную деталь. Наташка. Мне не нравится мысль, что она находится где-то рядом с Машей. Хоть охрану к палате жены приставляй. Ага, от себя самого же.
Так… Возвращаюсь в больницу, иду в травматологическое.
– Вы к кому, – останавливает меня грозного вида медсестра на входе.
– Скажите, в какой палате лежит Дымова Наталья?
– Ни в какой. Выписали эту непутёвую за нарушение режима. Курить ей, видите ли, в палате не позволяли. А вы муж, или…? – смотрит на меня осудительно.
– Не муж и не или. Просто знакомый. Видел её здесь сегодня, решил проведать.
– Да, она за выпиской приходила. О, так вон она, – кивает на Наталью, выходящую из ординаторской.
Завидев меня, Наталья расплывается в довольной улыбке. Идёт ко мне. Надо же, и хромота куда-то пропала.
Смотрю на неё и ненависть поднимается. К себе больше, чем к ней. В чём-то она права. Я ведь понимаю прекрасно, что она всё это время делала – заигрывала с моими демонами, раскачивала их и иногда позволяла вырваться им наружу. И вот тогда она чувствовала свой триумф, а я ещё большее отвращение к себе.
– Ты пришёл, чтобы извиниться за своё плохое поведение при нашей последней встречи? – ядовито улыбается.
– Нет. Я пришёл сказать, если ты приблизишься к моей жене ещё раз, то у тебя будут огромные проблемы. Я тебе их организую.
– Угрожаешь слабой, больной женщине? – выгибает бровь. – Как некрасиво.
– Пока не угрожаю, просто предупреждаю. Не зли меня, не вывезешь, – давлю её взглядом.
– Зря ты так, – наигранно опускает глаза. – Если бы ты не пытался обманывать сам себя, мы могли бы стать с тобой отличной парой, ты не думал об этом? – игриво тянется коготком к моей груди.
Отшатываюсь, как от ядовитой змеюки.
– Да не дай бог! Если ты помнишь, у меня на тебя не встал даже по пьяни. А на трезвую, кроме тошноты ты других чувств вообще не вызываешь.
Был у нас ещё один отвратительный эпизод не так давно, как раз в ту ночь, когда Наташка с окна сиганула.
В тот вечер, как обычно, шантажом и угрозами, она вытащила меня к ней домой. Нравилось ей дёргать меня, как щенка на строгом ошейнике.
Там они, уже заряженные алкоголем, сидели с её подружкой, такой же распущенной дрянью, Эвелиной.
Я приехал с определённой целью – хотел найти, где эта сука хранит запись. За это время, естественно, я пытался ликвидировать её. У меня брат двоюродный Шурик – в компьютерах шарит с детства. Он помог мне вычистить проклятое видео с Наташкиного телефона и облачных носителей. Но эта тварь оказалась более прошаренной, чем я думал. А когда она поняла, что я пытался сделать, долго смеялась, и через день эта чума снова прилетела мне на телефон. А потом Наташка проболталась, что я могу не трудиться, потому что запись сохранена у неё на флешке, которая надёжно спрятана.
Вот эту самую флешку я пытался найти в их квартире.
Когда все уже достаточно набрались, я оставил этих выпивох на кухне, а сам решил обследовать спальню. Гостиную и кухню я обшарил в свой прошлый визит.
Когда уже почти заканчивал, меня прервала пьяная Наташка. Услышав её шаги, я упал на кровать, притворился спящим. Надо же мне было как-то объяснить своё нахождение здесь. И это была та ещё ошибка. Потому что она тут же решила “поиграть”. Больная извращенка.
Пока я старательно притворялся мертвецки спящим, эта сука умудрилась пристегнуть меня наручником к кровати. Кто же знал, что этот девайс у неё наготове.
Ну а дальше было пьяное шоу, которое не возымело на меня действия. Я не соврал, на Наташку во мне давно поднималось только раздражение. А вот её такой результат разозлил.
Натаху вдруг порвало, почему мы (тут она вспомнила ещё и Гордея) выбираем наивных простушек и не ценим по-настоящему знойных женщин, таких как она.
После этого, злая как чёрт и пьяная вусмерть, Натаха пошла названивать Гордею, а эстафету по моему соблазнению передала Эвелине.
А эта змея ещё более опытная и опасная. Она умеет напрямую общаться с мужским нутром даже против воли разума.
Нет, до полноценного секса у нас не дошло. Я её к себе не подпустил, но… Она и так чувствовала триумф, видя мою реакцию на её порнушное шоу. И на самом деле, я не знаю, чем бы это закончилось, если бы нас не прервал громкий стук в дверь. Это соседи прибежали и сообщили шокирующую новость – Наташка выпрыгнула из окна.
Эвелине пришлось быстро отстёгивать меня, одеваться и бежать на помощь подруге.
А я остался со стойким ощущением, что меня только что поимели. Паршивое чувство, но… Яйца дымились основательно. С Машкиной тяжёлой беременностью секса у нас давно не было, а потому… Надо быть честным и признать, что Эвелине я бы проиграл. Да и вообще, от всей этой истории я давно чувствовал себя грязным, и смотреть Машке в глаза уже тогда не мог. Теперь и подавно.
А потому, без толку себе искать оправдания. Гордей прав, единственное, что я могу – позаботиться о благополучии и спокойствии жены. И ждать её приговора без права на помилование.
