Джеки Коллинз - Леди Босс
– Ты не можешь. Брат все еще в доме.
– Черт побери! Я полагал, ты от него уже избавилась.
– Я пытаюсь. Нужно время. Мне бы не хотелось, чтобы он помчался в «Нэшнл инкуайрер» продавать мои секреты.
– Все равно помчится.
– Думаешь?
– Знаю.
– Я сниму ему квартиру.
– Когда?
– Сегодня.
– Я по тебе соскучился.
– Отлично.
– Ну и?
– Что?
– Ты знаешь что. А ты по мне скучала?
– Мартин, когда ты здесь, ты здесь. Когда тебя здесь нет, ты совсем в другой жизни. Скучать по тебе – терять энергию. У меня нет на это времени.
Иногда Венера Мария доводила его до белого каления. Разве не понимала она, как трудно ему произнести эти слова «Я по тебе соскучился»? Он в жизни такого не говорил. А ей все до лампочки.
– Я приехал, чтобы подписать сделку насчет передачи студии, – сообщил он, как будто это могло произвести на нее впечатление.
– Ты мне в прошлый раз говорил.
– Та сделка не состоялась.
– А что же теперь?
– Новые переговоры.
– Мне надо идти, все уже собрались.
– Пусть подождут.
– Мартин, ты меня удивляешь. Я ведь профессионал.
– Избавься от брата. Я хочу прийти к тебе.
– Постараюсь.
– Не старайся. Сделай.
– Позже.
Позже она будет в его объятиях. Молодое тело, полное бьющей через край энергии. Возбуждающее его так, как никто и никогда.
А пока – за работу. Мартин 3. Свенсон хотел заключить сделку. А чего Мартин хотел, он всегда добивался.
28
Лаки закурила сигарету. Когда-то, давным-давно, она давала себе слово бросить курить. Ничего не вышло. Слишком уж втянулась. Кроме того, она получала удовольствие от самого процесса. Прикурить, затянуться, лениво выпустить дым.
Боджи не курил. Ел овсянку, пшеничные хлопья, коричневый рис и другие крупы. Тщательно следил за здоровьем и неодобрительно относился к ее манере залпом пить крепкий черный кофе, разумеется, с кофеином, и есть толстый, сочный бифштекс на ужин.
Субботнее утро – и впереди куча дел. Выбраться в Лондон не удастся. Можно было бы на денек слетать в Акапулько, но ведь предполагалось, что она в Японии.
Черт бы все побрал! Ей так нужен Ленни.
Она долго колебалась, прежде чем позвонить ему. Судя по его вчерашнему разговору с Микки, настроение у него было не из лучших. Так оно и оказалось.
– Где ты? – первый вопрос его, заданный весьма агрессивным тоном.
– Непрерывно кланяюсь и пью чай, – спокойно ответила она.
С каждой минутой он становился все воинственнее.
– Ты в курсе, что на тебя работают исключительные идиоты?
– Как и на всех.
– Ладно, Лаки, мне надоела вся эта хреновина. Твои служащие в конторе или недоумки, или у них вовсе крыша съехала.
С кем же он говорил?
– Почему ты так решил? – поинтересовалась она с беспокойством. Только не хватало, чтобы сейчас все открылось.
– Потому что последние сутки я только тем и занят, что пытаюсь выяснить, где именно в Японии ты находишься. Номер телефона, адрес, что-нибудь. «Не имеем представления, мистер Голден», – говорят они мне. Нашли дурачка.
Всего две недели прошло, а она уже по уши в дерьме.
– Да не знают они, где я, – объяснила она. – Сама не знаю, где я. Мистер Тагасваки человек очень странный, даже эксцентричный, он и свои дела ведет по-особому.
– Ты что это мне мозги пудришь? – возмутился Ленни.
– Трудно все объяснить, – быстро проговорила она. – Уж такая сделка. Он немножко сумасшедший. Я скоро возвращаюсь.
Но Ленни трудно было успокоить.
– Ты что, спишь с этим японским хреном? – завелся он.
– Не будь смешным.
– Нет, Лаки, это ты не будь смешной.
Пришла ее очередь рассердиться.
– Я работаю над сделкой. Разве я учу тебя, как надо работать?
– Постоянно.
О Господи! Ей вовсе не хотелось, чтобы их разговор превратился в настоящую ссору.
– Пожалуйста, пойми, Ленни, – убеждала она мягко. Один только раз.
– Не понимаю. Давай, приезжай.
Его обвинительный тон начинал действовать ей на нервы.
– Ленни, – заметила она осторожно, – я делаю, что я хочу.
– Что ж, продолжай в том же духе, милочка, и тебе придется делать это в одиночестве.
«Милочка!» Он разозлился по-настоящему.
– Сделка очень важная. Почему бы мне не покончить с ней так, как я считаю нужным, а потом я буду полностью в твоем распоряжении. Не двинемся с места все лето. Будемсидеть в Малибу на пляже и строить замки из песка. – Голос снова стал мягким. – Хорошо, малыш?
Он успокоился.
– Я собирался увидеть тебя в выходные.
– Как насчет фильма?
– Пошел он к едрене фене, этот фильм. Я сказал Микки Столли, что, если он не избавится от Злючки, я ухожу.
– Я готовлю тебе большой сюрприз.
– Что именно?
– Потерпи.
Он не сдавался.
– Когда это я умел терпеть? Какой твой номер телефона?
– У меня нет телефона.
– Откуда же ты звонишь, с улицы?
– Из гостиницы.
Он потерял всякое терпение.
– Не знаю, в какие игры ты играешь, Лаки. Сделай мне и себе одолжение и возвращайся. Ты мне нужна.
– Я приеду раньше, чем ты думаешь.
Не самый приятный получился телефонный разговор. Как долго будет он верить ее сомнительным объяснениям?
Затем она позвонила Бобби в Лондон. Тот недавно смотрел фильм о Джеймсе Бонде и не успокоился, пока не рассказал весь сюжет. Она терпеливо выслушала, сказала, что любит его, и повесила трубку.
Все в твоей жизни пошло наперекосяк, Сантанджело.
Но только временно.
На студию она вернулась в понедельник, зная куда больше, чем когда уходила в пятницу с дипломатом, наполненным папками с бумагами и контрактами из закрытого шкафа Микки Столли. У нее хватило времени в выходные тщательно все изучить. Создавалось впечатление, что Микки снимал сливки, с чего только можно. Главный администратор тоже наверняка в доле.
Микки немного припозднился и, вбежав, щелкнул пальцами.
– Срочно соедините меня с Зеппо Уайтом. Отмените встречу на девять с Эдди Кейном. Пусть Тедди Лауден задержится после совещания. И сделайте мне свежий грейпфрутовый сок. Быстро, быстро, шевелитесь.
Лаки не верила своим глазам. А где «доброе утро» и хотя бы капля вежливости?
Она прошла за ним в кабинет. Он уже снимал с себя рубашку, в которой играл в теннис, обнажив ужасно волосатую грудь. Если он начнет снимать шорты, только он ее и видел.
Микки протопал в свою персональную ванную комнату, звучно помочился, не прикрыв двери, и принялся диктовать сердитый факс Злючке Фрипорту:
НЕДОВОЛЬНЫЕ АКТЕРЫ – ГОЛОВНАЯ БОЛЬ. МНЕ ЭТО НЕ НРАВИТСЯ. ТЕБЯ МОЖНО ЗАМЕНИТЬ, ЗВЕЗД – НЕТ.
