Дай мне развод - Ария Тес
- Ты бегаешь каждое утро и ходишь в качалку.
- Это не одно и то же, Дарина.
- Не понимаю тогда. «Особый» секс помогал тебе…
- Не срываться.
- А что это значит? «Особый»?
- Жесткий.
- То есть ты мне изменял…
- Потому что не хотел тебя пугать. Ты казалась мне ангелом, тебе было восемнадцать, а еще ты была в ужасе из-за моей национальности. Разве не помнишь, что ты спрашивала? «Заставите ли вы меня сидеть дома»? «Буду ли я носить хиджаб»? «Будите ли вы заставлять меня рожать детей»?
Резко краснею. Ну да, такие вопросы тупые были — это факт. Все интернеты ваши дурацкие виноваты! Напичканные стереотипами сайты. Конечно, есть истории просто ужасные, но это не значит, что со мной должно было случиться то же самое! Просто я, когда увидела Ильяса — все, мне башню сорвало.
Мнительность-мнительность-мнительность и еще раз мнительность, приправленная детским, буйным воображением.
Мы оба знаем, что так и было. Так что Ильяс не ждет ответа, он просто слегка улыбается, смотрит в стакан и перед глотком тихо ставит точку в любых даже гипотетических спорах.
- Ты на «вы» то перестала меня называть чуть ли не перед алтарем…
Вы посмотрите! Острит еще! Я сразу в оборону.
- Ну простите, что я хорошо воспитана и уважаю старших!
- Я особенно сильно почувствовал твое уважение, когда ты назвала меня надменным козлом перед всей сворой наших адвокатов.
Не могу сдержать смешка.
Ну да. И это тоже было. Очередные противоречия… боже, я из них как будто соткана…
Смотрю теперь сама на стакан, который потираю между ладоней, хмурюсь. Кирилл то прав был, да? Что я сама себя не понимаю? Или я просто понимаю, не как ему хочется? В чем же дело?
Веселье уходит, на смену ему я снова становлюсь серьезной.
- Дело все-таки во мне.
- Дарина…
- Я фригидна?
Ой-йой.
Не ожидала я, что получится сказать это вслух. Пусть даже выпалить! Я не ожидала! Вон и ушки покраснели, и на глазах снова слезы появились, а Иль позади напрягся сильнее, чем когда-либо "до".
Молчит.
Неужели, да?...
Подается вперед.
О господи, ну точно да! Сейчас начнет утешать…как унизительно…
Тем временем Ильяс ставит стакан на столик, потом забирает мой, проделывает то же самое. Только после этого кладет пальцы на подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза.
Ну точно. Сейчас будет утешать…
Только вот не утешать он собирается явно.
- Что за тупую херню ты сейчас несешь, малышка? - хмурит массивные брови, потом глаза щурит, как будто с догадкой, - Ааа…понял. Вот что он тебе сказал?
Я как-то теряюсь под таким объёмным, горячим взглядом и свой туплю. А он вдруг выдает!
- Вы с ним спали?!
Охренел?!
Я тут же отшатываюсь и злюсь просто дико! Ты за кого меня, мол, принимаешь?! Мы только развелись, а я по койкам пойду скакать?!
Если до сих пор чувствую твои губы на своем теле…это разве возможно?…
- Как ты смеешь? - шепчу, задыхаясь от негодования — сразу взгляд становится мягче.
Игривей.
Но вместе с тем, знаете? Он как будто выдыхает с облегчением…
Ревновал! Ты ревновал!
Так и хочется вскочить и по-детски завизжать, тыкая в него пальцем! Да! Ты, Ильяс Амаев, меня ревнуешь! Отрицай хоть до морковкина заговенья, но ты, черт возьми, ревнуешь!
Ха! Я победила!
Только я молчу. Сдерживаюсь изо всех сил, смотрю на него, потому что сейчас мне гораздо важнее услышать ответ, чем насладиться таким долгожданным триумфом.
- Скажи мне…это так, да? Я — фригидная? Поэтому ты мне изменял?
Ильяс молчит всего секунду, потом переводит руку мне на щеку, по которой с огромной нежностью и трепетом проводит большим пальцем.
- Я изменял тебе, потому что я мудак, Дарина. Тупой мудак, который не понимал, как его жена на самом деле прекрасна, пока ее не лишился. Нет. Ты не фригидная. На его счастье, этот малолетний придурок понятия не имеет, о чем он говорит.
- Почему на его счастье?
- Потому что, если бы он тебя коснулся, я бы его убил.
Звучит очень сладко.
Конечно, не потенциальное убийство, а сами слова и такое громкое заявление — как вкусный крем из взбитых сливок сверху самого любимого десерта.
Очень поднимает самооценку. Настолько, что я не могу сдержать улыбку и шепчу все-таки.
- Ты меня ревнуешь.
- Да. Просто дико.
Наконец-то! Нет. Этого мало. НАКОНЕЦ-ТО!!! Даже этого мало, чтобы передать, как внутри меня подрывается все до основания, но не чтобы разрушить, а чтобы вознести. Как ракету на орбиту — я примерно там же сейчас и болтаюсь, когда внезапно делаю то, чего зареклась больше никогда не исполнять.
Нет, ты точно объективно дура, Дарина. Тут уже сомнений не остается — идиотка полная, но почему же тогда кажется, что я делаю все правильно? Когда целую его сначала нежно, а потом страстно. Когда подаюсь, чтобы завалить на диван. Когда залезаю на него сверху.
Ильяс вроде как говорит что-то…я даже вроде это понимаю.
- Дарина, остановись, ты меня провоцируешь…
Но я ему буквально приказываю замолчать! А потом тянусь к застежке на своем платье — и все.
Снова-здорова. Снова приплыли.
Амаев с рыком переворачивает меня на лопатки, наваливается сверху, но так хорошо наваливается, что у меня голова кружится сразу. И губы его на моем теле так кстати пришлись…даже квартира! Черт, я когда сюда снова зашла — так холодно было. Словно чужое все, и меня здесь никогда не было! А теперь кажется, что я отсюда никогда не уходила.
Все это — правильно. Будто так и должно было быть.
Будто всегда только так и должно быть.
Глава 18. Влюблен
Я просыпаюсь оттого, что мне дико жарко, словно я на обогревателе сплю. Оказалось, что почти, только не «на», а «под». Ильяс навалился на меня сверху вместе с руками и ногами, уткнулся в макушку и дышит тяжело-тяжело, а еще горячо и глубоко, так, что все мои мысли в голове снова путает.
Черт бы побрал…меня. Или его коктейль?! Что было в этом бокале?! Афродизиак?! Как иначе он затащил меня в ту спальню, откуда я сбежала и поклялась себе не возвращаться!
Ага-ага, пеняй на афродизиак, погоду, Луну в особой фазе, если тебе от этого полегчает, Дарина! Все что угодно можешь приплести сюда, раз тебе настолько
