Беззвучная нота - Нелия Аларкон
Если ты побежишь, ты будешь выглядеть жалко
— Думаешь, мы сможем от них убежать? — спрашивает вслух Каденс.
Я думаю о расстоянии между нами и мальчиками.
Слоан осторожно качает головой.
Я бы не стала делать ставку на такие шансы.
— Они нас поймают, — говорю я Каденс.
Она медленно кивает.
— Да, ты, наверное, права.
Датч обгоняет своего брата-близнеца и марширует прямо к Каденс. Я могу ошибаться, но почти уверена, что вижу, как она вздыхает в знак смирения и добровольно поднимает руки за секунды до того, как Датч поднимает ее и перекидывает через плечо. Движение настолько плавное, что кажется, будто они танцуют.
Это нормально? спрашивает Слоан, сбитая с толку тем, как Каденс подпрыгивает, словно тряпичная кукла, на плечах хмурого мальчика.
Для них — да.
Я отвечаю про себя.
Датч бросает на меня взгляд и хмыкает в знак признательности, что звучит так же по-пещерному, как и его движения.
— Думаю, увидимся позже, — бормочет мне Каденс.
Я шевелю пальцами.
Каденс закатывает глаза со своего места на плече Датча. Она откидывает свой перевернутый хвостик с лица и ошеломленно машет мне рукой.
Пока Датч рысью уносится с добычей своей охоты, тень заслоняет лунный свет. Я чувствую холодный ветер, и даже Слоан дрожит, как будто нас только что бросили в ледяную ванну.
Мой взгляд скользит вверх по паре длинных ног, мимо перевязанной руки, широких плеч и, наконец, к лицу, очерченному тенями и лунным светом и обрамленному иссиня-черными волосами.
Когда встречаю сердитый синий взгляд Зейна, мой язык сморщивается во рту. Он смотрит на меня с необузданной одержимостью, которая затрудняет определение того, горит ли огонь за его поразительной детской синевой от любви или ненависти.
В любом случае, пламя меня опалит.
Он ничего не говорит и просто осматривает меня, каталогизируя каждый дюйм моих конечностей, словно ищет следы, которые он оставил на моей коже сегодня. Я прочищаю горло.
— Как ты узнал, что я здесь?
Он бросает на меня еще один мрачный взгляд.
Я стою на своем, несмотря на то, что все внутри меня подает сигналы предостережения.
Если он хочет устроить соревнование в гляделки, как будто мы ученики средней школы, то меня это устраивает.
Зейн моргает первым.
Думаю, я выиграла этот раунд.
— Мы уходим, — рычит он.
— Я не уйду с тобой, — резко говорю я.
Его мышцы, все до единой, напрягаются. Я вижу это, как скрипачка настраивает свой инструмент. Один слишком резкий поворот — и струны лопнут и ослепят ее.
Зейн нависает надо мной. Его губы изгибаются еще сильнее. Видя, как щелкают и скрежещут его зубы, я вспоминаю, что, несмотря на то, что он моложе меня, Зейн Кросс намного, намного больше. Он мог бы щелкнуть пальцами и сломать мне шею за секунду.
— Ты уже достаточно убегала, Грейс.
Это определенно неправда.
Если он меня поймал, значит, я недостаточно далеко убежала.
Я стою на своем. Если я что-то и умею, так это контролировать шумный класс. Ежедневно могу обуздать класс избалованных богатых детей. Я научила их читать Аристотеля и Шекспира, хотя все, что они когда-либо читали, — это приложение Джинкс и VIP-каталоги любимых дизайнеров.
Если я смогу сделать все это, я смогу контролировать одну бомбу замедленного действия — восемнадцатилетнего парня.
Подняв подбородок, я говорю своим самым профессиональным голосом:
— Зейн, если ты не собираешься нести чушь, то будь добр, отойди в сторону. Я как раз собиралась уйти.
Мои слова обрываются, когда Зейн делает решительный шаг вперед и обнимает меня. Я мгновенно прижимаюсь к его груди, мое дыхание касается его шеи.
— Что ты делаешь? — хриплю я. Его сердце бьется так быстро. Слишком быстро. Я с трудом сглатываю. — Зейн.
Его рука обхватывает мой затылок и скользит вниз по моим кудрям. Внезапно он отстраняется, обхватывает мой подбородок своей здоровой рукой и крепко, почти наказывая, целует меня в лоб.
Затем берет меня за руку и снова говорит голосом, не терпящим возражений:
— Мы уходим.
Думаю, мы уходим, соглашается Слоан, пока Зейн в оцепенении тащит меня за собой.
Он все еще пользуется машиной Датча, и воспоминания, которые нападают на меня, когда он открывает пассажирскую дверь, довольно близки к насилию. Неохотно забираюсь внутрь, зная, что альтернативой будет быть обернутой веревками, наручниками, стяжками или любыми другими инструментами для похищения, которые Зейн сможет найти, и затащенной за волосы.
Он остается рядом со мной, когда я сажусь вперед, отказываясь отступать и давать мне пространство. Искры осознания пробегают по моей руке и плечу, когда я случайно задеваю его. Он не подает никаких признаков того, что что-то чувствует, но румянец заливает мои щеки, и я знаю, что если бы я была на тон светлее, я бы покраснела.
Зейн захлопывает за мной дверь и обходит машину. Оставшись одна в тишине, переключаю внимание на заднее сиденье. Воспоминания настолько четкие, что кажутся фильмом, к которому я могу прикоснуться. Я слышу звук расстегивающейся молнии Зейна. Шипение наших тел, сливающихся в одно целое. Шлепки плоти о плоть и всхлипы, которые лились из моего рта в его уши.
Пульсация распространяется от моего живота к месту между ног.
Машина становится невероятно горячей.
Я обмахиваю лицо.
Звук захлопывающейся двери прерывает мои беспокойные мысли. За рулем Зейн. К сожалению, теперь я чувствую себя еще более неуютно, и это чувство не улучшается, когда он в напряженном молчании едет в отель вместо особняка.
— Что мы здесь делаем? — выдавливаю я.
— Здесь мы будем спать сегодня ночью.
Да, да, да, скандирует Слоан с широкой улыбкой.
— Нет, нет, нет, — вырвалось у меня. — Нет, не мы.
Но Зейн игнорирует меня, выпрыгивает из грузовика и обходит, чтобы открыть мою дверь. Когда я не двигаюсь, он устремляется вперед и наклоняется надо мной. Его голова в двух сантиметрах от моей груди, открывая еще один шквал личных, чувственных воспоминаний.
Я поднимаю подбородок, глядя на крышу машины.
Щелчок.
Ремень безопасности расстегивается, и Зейн отступает на тротуар, многозначительно глядя на него.
Облизав губы, выхожу из машины и обхожу его стороной. Если мы спим в одном номере отеля, то вероятность того, что мы проведем ночь вместе, составляет шестьдесят процентов. А повторный секс только усложнит и без того сложные отношения.
Глаза Зейна впиваются в мои, и на один скрученный удар сердца я задаюсь вопросом, перекинет ли он меня через плечо. Вместо этого он говорит:
— Подожди здесь.
Я наблюдаю, как он нажимает кнопку, открывает багажник и
