Две секунды после - Ксения Ладунка
Но в глубине души я чувствую, что слова Адио — правда. Я знаю, кто я и кем могу стать. И мое прошлое не будет этому помехой.
* * *
Я возвращаюсь домой, поглощенная раздумьями о своем будущем. Представляю себя в разных профессиях и разыгрываю сцены, что буду делать и как справляться с трудностями. Вспоминаю, как детстве, смотря на отца и «Нитл Граспер», я мечтала стать рок-звездой. Собрать свою группу, играть на гитаре и петь под рев толпы. Я хотела быть крутой, чтобы как можно больше людей любили меня.
Тогда я не знала, что за признанием неизбежно приходит ненависть, и она всегда оставляет след глубже. Я принимаю право людей кого-то ненавидеть, я ведь тоже это делаю. Но сама не хочу быть ее объектом, так что публичная жизнь мне однозначно не подойдет.
Но кто я тогда? Врач, юрист, экономист? Тоже нет, потому что брать ответственность за жизнь и судьбу людей для меня будет слишком тяжело.
Около входа в фойе дома меня вдруг ловит один из консьержей. Я вздрагиваю, слишком резко вырванная из своих мыслей.
— Мисс Шнайдер, для вас небольшой сюрприз.
Не дав мне опомниться, он открывает передо мной входную дверь и за локоть втягивает в вестибюль. У меня округляются глаза: весь холл заставлен огромными корзинами с розовыми розами, а под потолком красуются золотые буквы, складывающиеся в яркую фразу.
Я зажмуриваюсь, хочу ущипнуть себя, чтобы понять, что это, действительно, не сон. Но, открыв глаза, я по-прежнему вижу это.
«Белинда, я люблю тебя», — гласит послание.
— Мисс Шнайдер, ваш поклонник просил передать вам это. — Мне протягивают светлый конверт, который я вырываю у мужчины из руки и яростно сминаю.
Тот замирает в ступоре.
— Уберите это как можно скорее, — сквозь зубы проговариваю я. — И никогда этого человека больше сюда не пускайте! Вам понятно?!
Консьерж растерянно кивает, явно понимая, что совершил ошибку, позволив Тому устроить все это. Яростно выдохнув, я спешу к лифту и поднимаюсь в квартиру. Снимая одежду, я вспоминаю про письмо, оно до сих пор в руке. Пройдя на кухню, кидаю его в мусорное ведро, и продолжаю нервно ходить по квартире.
Господи, как же я его ненавижу!
Запустив пальцы в волосы, я провожу ими по затылку. Вернувшись к мусорке, вытаскиваю письмо и вскрываю.
«Белинда, любимая, мне ужасно стыдно и невероятно жаль. Я, правда, не знаю, как это случилось, но никогда не сделаю этого снова. Я люблю тебя. Хочу стать лучше ради нас. Я должен.
Это все моя болезнь. Она как-то неожиданно подкралась ко мне, но я не могу поддаться ей снова, не смогу так жить, и я знаю, что ты тоже не сможешь. Я должен исправиться, и я сделаю это для нас, начиная с сегодняшнего дня и навсегда. Я тебя люблю. Мне очень жаль, прости. Я виноват. Прости меня, прошу. Я люблю тебя, и мне, правда, жаль, что я подвел тебя.
Том».
Упав на диван, я вчитываюсь в письмо снова и снова. Глаза наполняются слезами. Ему жаль, черт возьми. Жаль!
Разорвав письмо на много маленьких кусочков и кинув их на журнальный стол, я вытираю слезы и достаю телефон. Исключаю номер Тома из черного списка и нажимаю на кнопку вызова. Он отвечает буквально через один гудок:
— Алло? Белинда?
— Послушай, ты… — я сглатываю оскорбление. — Оставь меня в покое! Забудь обо мне! Меня для тебя больше не существует!
— Постой, Белинда, милая, выслушай меня…
— Я больше не хочу тебя слушать. Никогда. Том, я ставлю точку в наших с тобой отношениях, навсегда! Ты мне противен, я не хочу иметь с тобой ничего общего! Оставь меня в покое!
— Белинда, я не смогу без тебя жить…
Сжав до боли челюсти, я выдавливаю:
— Ты жил без меня, живешь и будешь жить. Чем быстрее ты оставишь меня в покое, тем быстрее все пройдет. — На глаза накатывают слезы. — Я не хочу быть с тобой, все кончено.
— Нет, Белинда… Я не смогу… Не смогу тебя забыть. Я сделаю что угодно ради твоего прощения, я…
— Не надо ничего делать, ты уже все сделал. Я повторяю: все кончено! Навсегда, Том! Я больше тебя не люблю.
Слова даются мне с трудом, и я понимаю, что причиняю Тому сильную боль, но он тоже причинил ее мне, так что нет смысла беречь его чувства.
— Это правда, Том. Я не обманываю.
Он молчит.
— Прощай, — говорю я и отключаюсь.
Хочется разреветься или напиться, а лучше все вместе. Ставить точку в отношениях больно, даже если эту точку ставишь ты. Меня прорывает, и я выплакиваю все, что копилось внутри долгое время: свалившаяся на нас ненависть в интернете, допросы, предательство Тома, поступок моей матери. Плачу так сильно, что начинает тошнить. Когда истерика заканчивается, привожу себя в порядок и решаю выйти из дома, чтобы еще сильнее не поддаваться грусти.
Я выбираю способ отвлечься от проблем, который откладывала, целую неделю: иду в приют для животных. Возможно, Адио прав, и это поможет мне справиться.
Глава 20
Если вы вдруг решите прийти в приют, чтобы работать с животными, не ждите, что вам сразу это позволят.
Первое, что попросят сделать, — пройти тестирование. Когда вы спросите, зачем, ответят, что им нужно понять, насколько хорошо вы подходите для этой работы. Читайте между строк: насколько вы плохи, чтобы отшить вас как можно скорее.
Если успешно справляетесь с тестом, дальше пойдете на собеседование. Когда вы спросите, для чего, вам ответят, что ваши когнитивные способности должен сначала оценить человек. Читайте между строк: чтобы понять, что вы не сумасшедший.
После того, как пройдете эти два барьера, вас запишут на обучение. Вы не можете заботиться о животных, если не знаете, как это делать.
Я прохожу оба эти «испытания», хоть и волнуюсь, что недостаточно хороша, чтобы пройти хоть какой-нибудь отбор. Спустя несколько дней начинается подготовка, и после этого мои мысли о Томе становятся секундным незначительным воспоминанием перед тем, как я проваливаюсь в сон, едва коснувшись подушки. Я полностью измотана, но бесконечно рада тому, что не думаю о плохом. Мне просто некогда этим заниматься.
Когда наступает выходной, я решаю сходить на встречу к Адио. Натянув на голову красную шапку и накинув на себя
