Отрицание - Адерин Бран
— Ты! Облезлый ишак! Да чтоб тебя верблюд укусил за зад! О, Аллах! За что ты покарал меня глупым сыном⁈ Ниспошли ему мозгов! Ты, проходимец, прогнал её⁈ Женщину, которую против всех законов украл эмир⁈ Женщину, которую ты сам выкрал у эмира, рискнув жизнью⁈
— Она сама сбежала… я лишь помог… — Раид впервые пришёл в себя с самого момента расставания с Инас.
— Ты дал талак женщине, которая с голым задом сбежала от эмира⁈ О-о-о! Я сама тебя сейчас выдеру так, что ты не сможешь сидеть месяц!
Раид ошарашенно пятился от матери, Сабир отмер и попытался вклиниться между разъярённой женщиной и сыном.
— Мама, она слишком утончённая! Она бы не выжила со мной в пустыне! — пытался оправдаться Раид.
— Так и ты здесь не живёшь, чтоб тебя джинны за облака выкинули! — бесновалась Алия. — Ты мог жить с ней в Эр-Рияде в своей квартире! Ты мог уехать с ней в Джидду! Ты бадауи! Ты можешь жить где угодно!
И вдруг Раида кольнуло осознание: он ведь и правда не жил в пустыне с того самого времени, как пошёл в школу. Он родился и вырос в пустыне, он проводил здесь всё свободное время и считал себя истинным бадауи. Он умел ориентироваться в песках, умел находить воду, обращаться с животными, он с молоком матери впитал в себя те знания, которыми должен обладать настоящий бадауи. Но всё же в пустыне он не жил…
Он кочевал, да. Но кочевал по городам, вслед за военной частью, а потом — за эмиром. А теперь работа на эмира закончилась, и ему вряд ли удастся устроиться куда-то. Именно поэтому Раид и думал о возвращении в пустыню, куда даже длинные пальцы Бахира не доберутся. Но искренне он в это возвращение не верил. Он бы не смог смириться с тем, что из телохранителя эмира превратился в простого скотопаса…
— О Аллах, за что мне это⁈ Я мечтала о внуках! Я грезила о том, чтобы дожить до того момента, как они назовут моё имя! О-о-о! — Алия чуть не рыдала, протянув руки к небу.
— Она улетела, мама. Она меня не любит, я слишком стар для неё, — привёл последний аргумент Раид.
— Конечно, улетела! Страус ты недощипаный! Она ушла за тобой от эмира, пошла босиком за тобой в пустыню, вышла за тебя замуж! Она отдала тебе первую кровь! Она любит тебя, непроходимый ты слепец! Она звала тебя в свою страну! А ты дал ей талак у самого трапа самолёта! Что ей было делать⁈ О-о-о! Я клянусь тебе, я изобью тебя палкой! — Алия снова накинулась на сына и начала тарабанить маленькими тёмными кулачками по его груди.
А Раид застыл. Какое-то тяжёлое чувство поселилось в его душе. Раньше он был уверен, что поступил правильно и благородно. Но после отповеди матери он вдруг подумал, что своими руками мог всё разрушить. Мог изгнать тот шанс на счастье, который Аллах даёт только раз в жизни.
— Иди, сын, пока что иди, — тихо сказал Сабир, обнимая и уводя плачущую Алию в сторону их шатра.
И Раид, ослепший от слёз, на нетвёрдых ногах побрёл в пески навстречу разгорающимся звёздам.
[1] جَنَّةٌ (араб.) — рай.
[2] حورية (араб.) — Райская дева, та, что будет супругой праведника в раю.
[3] الطلاق (араб.) — развод. Формулу развода нужно произнести публично, тогда он вступает в силу. Развестись имеет право муж или шариатский судья, действующий от имени жены. Даже однократное произнесение этого слова расторгает брак, повторное произнесение усложняет разведённым возможность воссоединиться. Троекратное произнесение этого слова для мусульман-суннитов, а именно такой ислам исповедуют в Саудовской Аравии, делает повторную женитьбу разведшихся невозможной. Вновь пожениться такие люди могут, только если женщина выйдет замуж за кого-то другого, вступит с ним в интимные отношения, и этот брак по каким-то причинам закончится.
Эпилог
Инесса сидела с недопитой чашкой чая и смотрела в окно на медленно опускающийся на землю вечер. В некоторых окнах в домах напротив ещё мигали гирлянды. Инессе они казались какими-то неуместными. За те пару дней, что она провела в Саудовской Аравии, казалось, прошла целая жизнь, и ей было странно, что на Земле до сих пор царит январь.
Она быстро прошла все бюрократические перипетии, объяснив, кто её похитил и зачем. Естественно, никакого уголовного дела ни на кого не завели. Её работодатель и Его Величество король прислали ей извинительные подарки, из-за чего её банковский счёт раздулся до небывалых размеров.
Внезапное благосостояние, обрушившееся на Инессу, было единственным последствием истории, от которого Ирина Константиновна, её начальница, была в восторге. О других последствиях Инесса не особенно распространялась. Ни о её замужестве, ни о том, что этот «муж» бросил её после первой брачной ночи, Инесса никому не говорила. Незачем.
Родители поохали, покачали головами, нанесли визит вежливости. Они даже притащили к ней психолога с надеждой выискать и искоренить последствия посттравматического или стокгольмского синдрома. Психолог ничего не нашёл и уехал, разбогатев на пару тысяч. Родители тоже уехали, почему-то расстроенные, будто им очень хотелось её хоть от чего-нибудь вылечить.
А Инессе не хотелось ничего. Девушка просто засела дома и никуда не выходила уже почти две недели. Она днями сидела на кухне и пила чай, не отвечая на звонки. Мыслей не было. Желаний — тоже. Инесса вылила очередную порцию остывшего чая в раковину.
Она никак не могла согреться. Она чувствовала себя замёрзшей с того самого момента, как он… Нет! Не думать об этом! Слишком больно. Рухнувшая на взлёте надежда… Инесса тряхнула головой, пытаясь отогнать эти мысли.
Она даже к Тенину не ходила, чтобы не воскресить в себе воспоминания о другом Тенине. О том, что навсегда остался лежать там… Нет! Она сознательно не подпускала их к себе, иначе развалится окончательно.
Она уже разваливалась. Не хотела себе в этом признаваться, но разваливалась. Она похудела, под её глазами залегли тёмные тени от бессонных ночей. Волосы превратились в сплошной грязный колтун. Девушка две недели, не меняя, носила одну и ту же бесформенную майку и шорты.
Инесса подошла к ростовому зеркалу в комнате и посмотрела на себя. Чучело. Натуральное чучело. Вдруг злость охватила её. Хватит! Пусть Раид и бросил её, но она не позволит этому разрушить свою жизнь! Сейчас — долгая
