Давай начнём все с начала - Ульяна Дагова
— Свои, — звучит команда хозяина, и пёс сразу виляет хвостом, показывая доброжелательность в мой адрес.
Садимся за резной стол на террасе.
— Рассказывай, — говорит Сычев, — уж очень интересно, за что получил по морде.
Хмурюсь, но начинаю рассказ и сам возвращаюсь в прошлое.
* * *
Первые солнечные лучи, пробившиеся сквозь приоткрытую плотную штору, освещают комнату, но сон сильнее. Ощущаю нежные прикосновения к руке, и понимаю, что не брежу, все было наяву. Приоткрываю глаза, в легкие проникает любимый родной аромат моей малышки, она продолжает, словно игривый котёнок, потираться о мою руку. Я обнимаю ее, прижимаю крепче и просто кайфую, что она рядом, со мной, такая своя, такая родная.
Ощущаю, как ее пальчики исследуют мое лицо. Нежно, трепетно, так умеет только она, да и можно только ей, никогда не любил и не понимал, когда бабы лезли с такими смазливыми соплями. Хмыкаю, когда замечаю, как она морщится от лёгкой небритости, покалывающей ее пальцы. В этом жесте она так такая ранимая, такая незащищенная, хочется зацеловать ее пальчики, так и делаю, ловлю руку, целую, уделяю внимаю каждому пальчику и шепчу:
— Ариш, давай ещё поспим. Не помню, когда нормально спал, — говорю истинную правду. Не то что спал, существовал не пойми как, скорее, от сведения к сведению о ней. Заключаю в свои объятия и зарываюсь в ее волосы.
Она, улыбаясь, рассматривает меня, а я не удерживаюсь, засыпаю. Через время ощущаю, ее возню, лёгкий прогиб матраса, поцелуй щеку и шёпот: «Спи, я в душ и подумаю насчёт завтрака».
Киваю, зарываюсь в ее подушку, ощущаю на себе ее взгляд и как пацан ловлю себя на мыслях: «Точно скучала, точно тосковала».
Лёгкий щелчок двери. Последнее, что помню, открывая глаза и морщась от стрелок на часах: начало третьего, вот это выспался.
Арина уже скорее думает об обеде, странно, что не слышал, когда принесли завтрак. Встаю с кровати, ищу глазами Арину и не замечаю ее нигде. Какое-то незримое беспокойство закрадывается тут же. В какой-то момент осознаю со стопроцентной уверенностью, что ее нет в номере. Хватаю халат и выхожу из номера. Две девушки-хостел тут же поднимают глаза на первом этаже, самая бойкая пытается кокетливо улыбнуться. Надо уволить, решаю сразу же, но это потом, надо найти мою Арину.
— Где девушка, с которой я приехал?
Несколько минут глупых переглядываний, мой хлопок по ресепшн, и одна из дурочек выдаёт информацию. Хмурюсь, да чего там, зверею, хочу убить. Это додуматься — не остановить человека. Она ведь ещё в положении, и этот малыш может быть моим, хотя сейчас это неважно. Если что-то случится с ребёнком, она не переживёт.
Выбегаю на улицу, обхожу всё рядом, замерзаю, возвращаюсь взбешенный, на дур не смотрю. Боюсь, не выдержку, убью. Вбегаю в номер, одеваюсь, хватаю телефон и вижу фото. Номер Сычева и несколько фоток от него с Алиной, точнее, наших совместных, но это полная херь. Я точно не спал с ней в то время, даже не виделся тогда. Складываю пазл в голове и понимаю, куда она ушла, и почему.
Чёртово тату, о котором спрашивала Армина, и я клялся, а по фоткам выходит, что врал. Зверею, безумно зверею. Разбиваю кулак о стену в мясо и покидаю номер. Набираю Матвея. Отдаю приказ искать Армину всем. Выезжаю на трассу, гоню в сторону города, уверен, она на квартире, куда ещё могла пойти? Второй вариант — ее друг Армен, другого выхода просто не может быть, пугает только, что она вышла полностью раздетой…
До въезда в город сеть почти не ловила, до охраны дозвониться не выходило, а когда въехал в город, телефон разрывался от звонка.
Беру не смотря, уверен, пацаны ее нашли, сообщат хорошие новости и можно будет выдохнуть, но голос в трубке не пацанов. Армена.
— Где ты, сволочь! — орет.
— Где она?!
— Где?! Ты только это хочешь спросить? А как она добралась с трассы раздетая, не хочешь спросить?
— Армен, не беси, скажи, что с ней. Ты знаешь, я найду и очень быстро.
— Приблизишься к ней, убью.
Хмыкаю, нашел, кого пугать. Ни капли не страшно.
Вижу, по линии второй звонок, переключаю на Матвея.
— Нашли, третья городская.
Сбрасываю звонок, разворачиваюсь через две сплошные, забиваю с приклалом на кучу сигналов недовольных водил и просто гоню, нарушая все правила. Оплачу, откуплюсь. Всё потом, главное, приехать и узнать, как она, где она. Влетаю по больничной лестнице в платное крыло, вылизанное, цивильное, дорогое, почти дохожу до палаты Арины, как появляется Армен с грозным видом.
— Говорил же, убью, — начинает он идти на меня, а мне это похер,
— Только попробуй встань между нами — убью, не посмотрю, кто ты для неё, раздавлю, сдвину, — рычу.
Но надо отдать должное пухляшу, он не сдвигается ни на метр и страха в глазах нет.
— Ты знаешь, что ей еле остановили кровотечение?!
Замираю. Какое кровотечение? В голове щёлкает, как она молила о ребёнке. Неужели потеряла, неужели…Образ Армины на коленях перед иконой встаёт моментально. И я вдруг понимаю, какая разница, от кого этот ребёнок, если он ее, то и мой тоже.
— Она чуть не истекла кровью, слышу голос мужчины и ощущаю удар. Губу и челюсть обжигает болью, провожу пальцем и чувствую кровь. Разбил губу.
— Ты понимаешь, сволота, из-за тебя, твоего блядства она могла умереть!
Армен продолжает трясти меня, а я вдруг ощущаю все серьёзность ситуации. Она доходит до меня как через призму. Моя малышка, что же ты творишь? Зачем, разве нельзя было просто спросить? Тысячи вопросов крутятся в голове, Армен продолжает трясти, что-то кричит, но я не слышу его. Волнует сейчас, совсем другое. Как она.
Не знаю откуда появляется врач, он разнимает нас, кричит что-то о пациентах и называет фамилию Арины, это отрезвляет нас.
Идём в кабинет врача, он говорит о ее самочувствии, выдыхаю, когда слышу, что с малышом все нормально. Армен, получая для себя информацию, встаёт и бросает мне грозно: «Я сейчас поеду, Армина просила продать ее квартиру, она хочет уехать. Не смей, слышишь, не смей лезть и мешать, ты сам все просрал.
Я ничего не отвечаю ему, он уходит, а я вхожу к врачу, задаю вопросы, кладу крупную пачку
