Вкус шалфея - Йаффа С. Сантос
– Брак не такой. Он разрушает жизни людей, – в ужасе прошептала Луми.
Жюльен выглядел испуганным.
– Ладно… стой. Думаешь, что брак со мной разрушит твою жизнь?
Она яростно покачала головой.
– Не с тобой. Брак в целом. Я видела, как он портил множество отношений, – она вздохнула, ощущая ужасную тяжесть. – Сейчас у нас все так хорошо. Мне нравятся наши отношения такими, какие они есть. Зачем все портить браком?
– Но мы не говорим о браке в целом. Мы говорим о тебе и обо мне.
Ее живот сжало, и Луми почувствовала, что потеет.
Молчание.
– Ясно. Ты не считаешь, что я подхожу для брака.
– Что значит «подхожу для брака»? – прервала его Луми. – Кто подходит для брака? Хотя теперь, когда ты упомянул об этом… ты уверен, что готов к подобному?
Он сердито посмотрел на нее.
– Не могу поверить. Давай притворимся, что этого не происходило, и просто вернемся к тому, что было раньше.
– Не сможем, – сказала она. – Теперь все будет по-другому.
– Как по-другому? – спросил он. – После всего, через что мы прошли, ты все еще не доверяешь мне.
Луми зажмурилась, сдерживая слезы.
– Дело не в этом, а в…
– Да, браке, – он тяжело вздохнул. – Наверное, для меня он значит иное. Мои родители… когда мама умерла, все пошло наперекосяк, но в детстве я видел их прекрасные отношения. Я хотел этого и ничего другого.
– Я рада за тебя. Но я понятия не имею, каково это.
– Это как мы, Лу.
Она не ответила. Они сидели в тишине, глядя пустым взглядом на пруд. Луми заметила несколько мертвых рыб, плавающих вверх животом. До этого она их не видела.
– Я думал, надеялся, что мы на другом уровне. У тебя есть право отказать конечно же. Но не стану врать – мне больно, – сказал Жюльен.
Луми вздрогнула.
Они снова погрузились в тишину и наконец он произнес.
– Мне жаль, но мне правда нужно побыть сейчас одному.
– Что? Мы не можем просто поговорить об этом? – спросила она.
– Может быть, в другой раз. Прямо сейчас мне хочется закончить на этом, но я не оставлю тебя одну в парке, – сказал он и повернулся в направлении ближайшего выхода. Жюльен подождал, пока она пошла за ним.
Луми следовала за Жюльеном, пока они не подошли к выходу. К пруду вел длинный извилистый путь, но чтобы добраться до восточных ворот, понадобилось всего несколько шагов.
– Ну вот, – сказал Жюльен, рассеянно глядя перед собой, словно в тумане.
Внезапно Луми ощутила, как страх сковал грудь и сердце.
– Ты-ты прощаешься? – спросила она.
– Нет. Мне просто нужно немного времени.
– Времени на что?
Жюльен помрачнел, его лицо не выдавало эмоций.
Он отвернулся от нее и пошел за каким-то пешеходом по Пятой авеню. Внезапно Луми захотелось кричать, и она обхватила себя руками, крепко зажмурившись, чтобы подавить это желание. Открыв глаза, она поняла, что стоит одна под ярким уличным фонарем. Солнце наконец село.
* * *
Луми вбежала в свою квартиру, не совсем осознавая, как добралась туда. Спотыкаясь, она зашла в метро, закрыла глаза от мира, а потом очутилась здесь. Девушка порылась в ящиках квартиры, ища что-то, не зная что.
– Перестань. ПЕРЕСТАНЬ! – прикрикнула она на себя, заставляя остановиться. Присела на диван с кружевной обивкой. Комната от этого не перестала кружиться.
Луми взглянула на гостиную, на рыб, свисающих с потолка, подобно крошечным кинжалам в ее сердце. Словно бы это она висела с крюком, который нельзя вытащить. Она ощутила гудящую боль во рту от одного взгляда на них, и внезапно ей понадобилось что-то, что поможет боли уйти. Луми всклочила, подбежала к холодильнику, схватила торты, печенье, масло, яблоки – все, что смогла найти.
Она откусила от яблока кусочек, ничего. Печенье, ничего. Она кидала еду, когда понимала, что это не то, что она ищет. И тут Луми нашла необходимое ей в дальнем углу холодильника. Шоколадный пирог, который Жюльен приготовил на прошлой неделе. Она засунула руку прямо в него, поднесла кусок шелкового пудинга к губам и лизнула.
Луми ощутила знакомый поток энергии на губах, напомнивший о нем. Эта волна нахлынула на лицо, пробежалась по всему телу, и Луми закричала, кидая пирог на другую сторону кухни. Он врезался в стену, отделяющую кухню от гостиной, пачкая фиолетовую краску. Луми схватила телефон и позвонила Жюльену. Телефон звонил, и звонил, и звонил. Она плакала. Он так и не ответил, и всхлипы вытеснили весь воздух из ее легких.
Жюльен
Глава сорок вторая
Жюльен захлопнул за собой дверь и кинул ключи на кухонный стол. Он вытащил из кармана коробочку с кольцом, держа ее двумя пальцами, словно мог обжечься и бросил в банку из-под кофе. Потом плотно закрыл крышкой. Мужчина сел за стол и опустил голову на руки. Вечер прошел совсем не так, как он представлял, а хуже всего то, что он не смог контролировать язык. Жюльен поморщился, подумав о том, что сказал ей. Одно воспоминание об этом пронзило его, словно его слова были ножами. Он пообещал себе, что никогда не скажет того, что принесет ей боль, и потерпел полную неудачу. Теперь он знал, что за этим последует.
Конечно же его телефон начал вибрировать в кармане. Жюльен достал его и застонал, увидев ее имя на экране.
– Не могу сейчас все это выслушивать, Лу, – сказал он мрачно, кинув телефон на диван в гостиной, сам сидя на кухне. Мужчина прижал костяшки пальцев ко лбу и ждал пока телефон перестанет звенеть.
* * *
– Привет, Жюльен. Что делаешь? – расплывчатое эхо голоса Патрика вернуло Жюльена из мест, куда он унесся мыслями еще до того, как поднял трубку.
– О, привет, Пэт. Эм, ничего. Читаю кое-какие отклики на объявление в Крейгслист насчет нового администратора, – рука рефлекторно сжалась на компьютерной мыши.
– В этот раз наймешь парня?
Жюльен глухо засмеялся.
– Хм, наверное, это отличная идея.
Повисла пауза, и Жюльен даже не попытался заполнить эту тишину.
– Ты в порядке, старик? – спросил Патрик.
– Мхм.
– Нет. Секунду, я позвоню тебе по Фейстайм, – Жюльен мысленно застонал, но принял звонок и проигнорировал желание поморщиться, когда на экране появилось обеспокоенное лицо Патрика. Его карие глаза пробежались по Жюльену.
– Жюльен, выглядишь так, словно не брился дня три, – наконец сказал Патрик.
– Ну и что? – ответил Жюльен. – Борода сейчас в моде, не знал?
Патрик что-то пробормотал себе под нос.
– Так… ты выставил и объявление насчет су-шефа,
