А я тебя нет - Хельга Петерсон
Элли быстро отвела взгляд. Что угодно, только не пялиться. Всыпав чайные листья в чашки, она развернулась и поставила их на стол, рядом с хаотично разбросанными покупками из супермаркета. Про них она успела забыть. Хит застыл в дверях, сунув большие пальцы в карманы джинсов и как бы между прочим рассматривая кухню. Взгляд на мгновение споткнулся о заваленный стол, но тут же поплыл дальше. Элли сгребла в охапку упаковку с курицей, батон, пакет с молоком и йогуртами и сетку с овощами.
Шум чайника смешался с боем дождя под потолком — прелести жизни на цокольном этаже.
— Присаживайся, — Элли доплелась до рабочей зоны и сбросила все туда. Стол опустел. — Папа заезжал. Решил, почему-то, что у меня пустой холодильник, и накупил кучу всего. Я даже разобрать еще не успела, — она развернулась и привалилась к столешнице. — Потом еще пытался увезти меня к врачу, но я отказалась.
Хит хмыкнул, неспешно отошел от двери и опустился на край ближайшего стула.
— А он, смотрю, не изменился, да?
Он должен хорошо помнить колючие отцовские взгляды, направленные на первого парня дочери. Такое, наверное, не забывается.
— Стал сложнее, — она пожала плечами. — Не знаю, как мама выносит его характер, — чайник закипел и отключился, Элли сорвала его с платформы и медленно вернулась к чашкам. — Недавно устроил ей скандал из-за того, что она передвинула кресло в гостиной и переставила журнальный столик.
— И что ему не понравилось?
Пар поднялся над чаем и дал в нос ароматом земляники, ставшим ненавистным за эти сутки. Кроме него в желудке давно ничего не было. Элли поморщилась, отставила чайник и осторожно присела на стул напротив Хита.
— Просто он привык к старой обстановке, — она притянула к себе чашку и обняла ее ладонями. — Настолько, что двигать, оказывается, ничего нельзя. И это не единственный его загон, так что…
Она перестала изучать чай. Вскинула взгляд прямо на лицо напротив: на нем застыла сдержанная, спокойная улыбка.
— М-да… — Хит посмотрел ей за плечо: туда, где громоздились отцовские покупки. — Но о тебе он все-таки подумал.
— Заботится, как умеет, — Элли откинулась на спинку стула, закрыла глаза и сильно растерла лицо ладонями.
Очередная чашка чая в нее попросту уже не войдет. Можно было не делать. И больше никогда не покупать листья с земляничным ароматизатором: за последние сутки его было слишком много. Нужно еще как-то прийти в себя до завтра и не выглядеть на работе трупом с запавшими глазницами. Интересно, это очень заметно? По ощущениям — очень. Но, возможно, со стороны и не скажешь, что вчера был веселый вечер на полу в ванной…
— Ты вообще ела сегодня? — проник в сознание спокойный голос.
Элли уронила руки, хлопнув по коленям, и наткнулась на серьезный взгляд. Карамельные брызги будто согрели кожу.
Похоже, все-таки заметно.
— Вчера было слишком плохо, так что нет, — она тихо хмыкнула. — Сижу на воде.
Хит устало закатил глаза.
— Так нельзя, Элли.
— Все нормально. Есть я пока боюсь.
— У тебя круги под глазами.
Отличное, тонкое замечание.
— Пройдут, — Элли вяло отмахнулась.
За столом стало тихо. Дождь забарабанил, кажется, с большей силой, создавая в кухне замкнутый мирок. Но он, как ни странно, не упал на плечи тяжестью. Просто тишина. Просто взрослое, красивое прошлое напротив. Ресницы высохли, волосы тоже, непослушная прядь упала на лоб. Хит так и не притронулся к чаю. Пару мгновений он просто молча изучал ее лицо. Но вот резко встал, обошел стол и двинулся к рабочей зоне. Элли вскинула брови.
Куда-то собрался?
Быстрым движением он стряхнул с плеч косуху, выбрался из рукавов и швырнул ее на спинку стула, оставшись в тонком сером джемпере. Двумя рывками закатал рукава, оголив загорелые руки до локтя, сполоснул ладони под краном и… потянулся к упаковке курицы. Дар речи отнялся. Элли обалдело моргнула. Вот Хит остановился, быстро просканировал кухню и нашел разделочную доску в сушилке для посуды. Выхватил нож из держателя, уложил курицу на доску…
— Что ты делаешь? — Элли недоверчиво уставилась в широкую спину.
Он не обернулся. Красивые аккуратные руки ритмично начали стучать ножом по доске…
— Тебе нужно поесть, — раздался короткий сухой ответ.
— Что?
— Где у тебя посуда для готовки?
Он это серьезно?
— Эй, перестань! — Элли поднялась на нетвердых ногах. — Не нужно! Ты не обязан тратить свое время, — шагнула к столу и тронула твердое плечо.
Ход ножа остановился. Расстояние вдруг показалось ужасно маленьким, аромат сандала и шалфея подступил слишком близко. Прикосновение обожгло ладонь. Оторвав взгляд от работы, Хит повернулся и пристально заглянул Элли в лицо, а зрачки заметно заполнили радужку, вытесняя карамель.
— Никогда не лезь под руку мужчины с ножом, — его рука замерла над доской, тело оказалось настолько близко, что его тепло дошло до кожи. — Где посуда? — сухой голос прозвучал тихо, но веско.
По спине побежал табун мурашек. Элли отдернула руку от плеча и отступила.
— Я же сказала: не надо, — она попыталась вложить в голос максимум твердости.
Но Хит только флегматично дернул бровями. Отвернувшись, он как ни в чем не бывало продолжил нарезать мясо.
— У тебя валяется размороженная курица, ты сутки без нормальной еды и скоро упадешь в голодный обморок, — на доске появилось несколько новых кубиков. — Попробуй меня остановить.
Элли подавила желание поморщиться, слабость в теле снова дала о себе знать, и она привалилась к столешнице и оперлась о нее ладонью. Взгляд прилип к уверенным, профессиональным движениям загорелых рук. Она позвала его на чай, только на чай. Переждать дождь, который все еще молотит по окнам и тротуару. Какого черта он устроил?
— Ты не должен этого делать, — Элли отвернулась и резко прочесала пальцами волосы. — Это ненормально.
— Что? Готовить? — Хит на секунду бросил на нее взгляд. — Не волнуйся, это моя профессия.
И снова сосредоточился на ходе ножа, но перед этим ей показалось, будто в глазах мелькнула насмешка. Элли собралась возразить. Но силы, чтобы спорить о чем-либо, кажется, остались вчера в церкви Святой Марии в Редклиффе. Она поджала губы и отошла от столешницы, тяжело опустившись на стул. И просто молча вперила взгляд в мужскую спину.
Сдалась. Позорно и малодушно. Из груди вырвался отрывистый вздох, но удивление никуда не исчезло. Это просто что-то непонятное, необъяснимое. Оно началось с быстрых свиданий и не прекращается, разрастаясь снежным комом, только сейчас ком принял какую-то другую окраску. Из легкого пренебрежения и насмешки превратилось в готовку… что он там делает?
Элли оперлась на спинку стула, уронила руки на
