А я тебя нет - Хельга Петерсон
— Откуда бы у меня такому взяться? — пропыхтел папа.
Снова громко цокнув, мама отвернулась, наконец, к разделочной доске, и по кухне полетел стук ножа. Обычно это значит «отстань от меня со своими глупостями». Отец сжал кулак с куском металла и уронил руку.
— Ну и что мне с ним делать?
Интрига набирала оборот. Хит хмыкнул и выгнул брови.
— У меня спросить не хочешь? — он заблокировал планшет и снова потянулся к чашке. — Что у тебя там?
Отец встрепенулся и будто только сейчас заметил его по-настоящему. Родители до сих пор не привыкли, что дома есть еще кто-то, кроме Дадо, даже если этот кто-то сидит прямо под носом. Отец издал тихое: «О, Хит!», отошел от рабочей столешницы и снова раскрыл ладонь. Солнечный луч мгновенно попал на металл и сделал зайчика на стене.
Ключ.
Хит, прищурившись, присмотрелся. Самый обычный ключ с канцелярским розовым брелоком-бейджем. На бумажной вставке написана цифра одиннадцать. Ничего примечательного. Такие обычно цепляют на ключи в каких-нибудь учреждениях, офисах и прочих местах, где много кабинетов. А столько шума подняли, господи! Хит сдвинул брови.
— Говоришь, валялся под бардачком?
— Так это твой? — отец скопировал его выражение лица.
Учитывая, кто вчера брал пикап, можно было сразу идти сюда, без лишних вопросов к Эдоардо. В памяти всплыл эпизод: машина, Элли, не пойми как начавшийся разговор об аварии и… сумка, падающая с женских коленей. Хит медленно взял брелок и отставил чашку.
— Почти, — он покрутил в пальцах розовый пластик.
Весь вчерашний разговор пронесся перед глазами. И белое лицо, и шок в голубых глазах, и собственная неспособность ответить на простой вопрос.
«Что стало с тем пикапом?»
В душе всколыхнулась волна злости на себя. Хит сжал зубы. Он ведь мог обмануть, соврать что угодно про старый пикап: Элли все равно никогда не узнала бы правды. Но это, наверное, какая-то особенность организма: патологическая неспособность врать Элли Мейер. Он соврал ей лишь один раз за все время. И потом его еще долго крутило, как в лихорадке.
Бесхребетный идиот. Только жалости от нее ему и не хватало, конечно же…
— Ну так что затих? — голос отца над головой заставил дернуться.
Хит поднял взгляд. Марио Ферреро озадаченно протирал в нем дыру карими глазами. Как бы ему сказать? «Пап, в твоей машине снова каталась Элли Мейер, но попадать в аварии я больше не собираюсь, не волнуйся». Отличная речь, разве нет? Хит отвел взгляд и потянулся к мобильнику.
— Я подвозил человека, — он быстрым движением разблокировал экран. — Спрошу у него.
Похоже, придется. Даже если снова твердо обещал себе ни во что не влезать.
— Точно, Микеле! — отец победно хлопнул по столу. — Ты же за ним ездил?
Не слышит этого бедный Майк. Он за все годы так и не привык к тому, что и не Майк вовсе. И как же удачно можно прикрыться другом! Хит прикусил губу и включил камеру.
— Ага. Микеле. Именно, — он поймал брелок в объектив и сделал снимок. — Я заберу ключ, отдам ему, не парься больше.
— Да пожалуйста, — папа отмахнулся, развернулся и двинулся к выходу из кухни.
Хит тихо выдохнул. Как школьник, боже! Не зря Кати грозилась рассказать родителям про появление Элли в его жизни: им нелегко было бы принять эту новость. Никто не винит в аварии лично ее, но с тех пор имя Элли стало табу. Ведь чувства к ней довели глупого мальчика до реанимации. То, что мальчик сам виноват, всегда опускалось замалчивалось. Зря, конечно. Но семью не переделать.
Отец скрылся из виду. Хит проводил его взглядом, открыл «Ватсап» и нашел диалог под названием «Э». Последнее два сообщения неприятно резанули глаза.
Э: «Тебя стало слишком много в моих буднях».
X: «Прости, что все еще живу с тобой в одной вселенной. Самовыпилиться не получилось».
Вот так закончилась их переписка. И не должна была начинаться снова, однако каждый новый день подбрасывает новые поводы. Хит плотно сжал губы. Быстро влез в галерею и прикрепил к диалогу свежую фотографию с четкой цифрой одиннадцать на ладони.
— Как идет подготовка к свадьбе? — громкий голос мамы ворвался в мысли. — И как там зовут невесту? Я снова забыла.
Хит настучал в окне единственное слово и нажал на самолетик.
«Твой?»
— Кристина, — выронил он на автопилоте, но взгляд от экрана не отвел.
— Да-да, Кристина, точно, — отстраненно заметила мама и замолчала, продолжая стучать ножом по доске.
Сообщение прочитали. По экрану побежал набор ответа, и мгновение спустя в руку ударила вибрация. Прошлая переписка скрылась с глаз, уехав вверх.
Э: «Черт».
И еще одна вибрация: «Да».
И сразу же третья подряд: «Где ты его нашел?».
Хит сделал глоток остывшего кофе и снова отставил чашку.
X: «Под бардачком. Заехать к тебе на работу?»
В прошлый раз, когда он проявил альтруизм и заехал на работу, его послали. Уже тогда нужно было понять, что нельзя предлагать свою помощь никому, кто не просит о ней сам. Но наступать на одни и те же грабли — тоже, наверное, какая-то психологическое отклонение.
Элли снова начала набирать ответ. Быстро она…
— Ты уже выбрал смокинг, милый? — снова заговорила мама, не оборачиваясь.
— Он у меня один, — отмахнулся Хит.
— Дашь мне, я проверю, в каком он состоянии.
Телефон завибрировал. Он сосредоточил все внимание на экране.
Э: «Я дома, не нужно».
Ну вот, пожалуйста. Никакой помощи. Хит подавил желание выругаться, пальцы зависли над клавиатурой. О чем там говорила мама? Смокинг?
— Химчистка уже все проверила, мам, не беспокойся, — пробормотал Хит, снова настукивая ответ.
Мама громко фыркнула.
— Химчистка! Нет уж, я сама должна убедиться, что мой мальчик будет лучше всех.
X: «Понял».
Этого должно быть достаточно для постороннего вежливого человека. Но пальцы побежали по клавиатуре дальше, и через секунду в диалоге выплыло еще одно сообщение.
X: «Как ты?»
Никакой силы воли. Вообще. Хит на мгновение прикрыл глаза. Прочесав пальцами волосы, откинулся на спинку стула и стал ждать ответа. Стоило все-таки переехать на другой континент. Вышло бы тогда зажить без воспоминаний? Возможно. Никаких триггеров, свобода… Снова чередой пошли бы блондинки с похожими именами, красивые, но не те…
Но спросить про состояние здоровья — это элементарная вежливость, которую прививают с детства. Ничего личного. Элли вчера было плохо. Действительно плохо. Ничего личного… Ничего ведь?
— Свадьба — это весело, — вдруг снова заговорила мама. — Там будет столько красавиц! Может, тебя кто-то приглянется…
Может, там и будут красавицы, но ему уже
