Джудит Майкл - Обманы
Быстро обдумав свое объяснение, Сабрина ответила, пока разворачивала третью коробку:
— Некоторые богачи, с которыми я встретилась, когда продавала поместье, напомнили мне тех лордов и их жен, с которыми мы познакомились на… свадьбе Сабрины. Но, конечно, не все, только те, которые думают, что деньги делают их лучше других людей.
Открыв коробку, она вытащила из нее миниатюрную фарфоровую птичку около пяти дюймов в высоту. Сабрина уставилась на нее. Мейсенская работа. Но как Гарт мог позволить себе такое? Она повертела ее в руках и обнаружила маленькую наклейку: одна из собственных копий завода с оригинала XVIII века.
— Это для твоей коллекции, — сказала Пенни, — поставь ее вместе с теми, которые подарила тетя Сабрина. Разве она не красивая? Мы помогали папе выбирать ее.
— Очень красивая, — сказала Сабрина Гарту, — и необычная. Спасибо.
Никто из них не знал, что фарфоровая птичка напоминала ей о вопросах, которые ждали своего разрешения, это были проблемы Сабрины Лонгворт, а не Стефании Андерсен.
Сидя на белом кожаном диване в гостиной Голднеров, Сабрина показывала свои фотографии, сделанные в Китае, и рассказывала о поездке. Она очень старалась вести себя непринужденно с Голднерами и Мартином и Линдой Талвия — они были друзьями Стефании и Гарта уже на протяжении двенадцати лет. Они пригласили ее к себе, всячески выражали свою любовь и привязанность, от души поздравляли ее с днем рождения. Сабрина подарила Долорес и Линде шелковые шарфики, которые Стефания купила им в Шанхае, и теперь наблюдала за собой и за другими, как будто это было театральное представление.
Сейчас она была одновременно и Стефанией и Сабриной. Первая сидела со своим мужем и друзьями в обставленной по последнему крику моды гостиной Голднеров; другая как бы находилась на расстоянии, критически наблюдала за тем, что делала первая женщина.
— Замечательные фотографии, — сказал Мартин Талвия, наклонившись вперед и тем самым, напоминая Сабрине тот далекий пикник, когда он был высоким и худощавым молодым человеком. — Ты фотографировала сама?
— Нет, просила кого-нибудь, — пробормотала она себе под нос, просматривая фотографии.
— А кого? — спросила Линда.
— Кто не отказывался, — быстро ответила Сабрина, и вдруг вся похолодела. Она наткнулась на три фотографии, сделанные Николсом Блакфордом в Гонконге, на которых были она и Стефания в похожих шелковых платьях. Одинаковые лица, одинаковые фигуры. Если Гарт узнает, что они были вместе, как долго будет оставаться нераскрытым их обман? Сколько времени пройдет, прежде чем Гарт, вспомнив ее многочисленные ошибки, придет к очевидному выводу?
— Что еще? — весело спросила Линда и протянула руку за фотографиями, которые Сабрина держала в руках. Но та быстро спрятала их. — Эй! — Линда рассмеялась. — Что я такого сделала? Сабрина покраснела от смущения.
— Извините. Эти… эти фотографии плохие. Мне стыдно их показывать.
— Ты принимаешь все близко к сердцу, Стефания, — сказала Долорес. — Мы сможем простить тебе одну или две неудачных фотографии…
— Но их три. — Сабрина старалась говорить веселее, Линда, извини. Я покажу вам их как-нибудь в другой раз. Но она могла видеть одну из них. Сабрина вся дрожала. Ей нужно соображать быстрее, быть готовой ко всяким неожиданностям, никогда не позволять себе расслабляться, слишком много вокруг ловушек.
— Пойдемте ужинать, — пригласила Долорес и повела всех в столовую, украшенную цветами из ее собственного сада. Сабрина остановилась в дверях, очарованная красотой. В комнате были букеты всех размеров: от миниатюрных веток рябины с ярко-оранжевыми ягодами до огромных букетов, стоящих в корзинах на полу и на шкафах, в которых удивительно сочетались хризантемы, листья деревьев, уже тронутые желтизной осени, и яркий львиный зев. Оливия Шассон всегда гордилась своим аранжировщиком цветов, но она сразу уволила бы его, увидев, что умеет делать Долорес. Сабрина повернулась к Долорес.
— Самые великолепные… — начала она.
— Она получила первый приз, — прервал ее Нат Голднер, — когда тебя не было. Она слишком скромная, чтобы сказать об этом.
Сабрина прошептала почти неслышно «спасибо» и закончила свое предложение:
— Они самые великолепные, какие ты когда-либо делала. Какой приз ты выиграла?
— Первый приз в Мидвест Раш соревновании, — сказала Долорес, ставя на стол курицу с рисом. — Мне кажется, я говорила тебе, что вступила туда.
— Замечательное занятие, — согласился Мартин Талвия. Он повернулся к своей жене, которая сидела рядом. — И ты могла бы делать что-нибудь подобное. Когда ты стараешься, то можешь быть творческой личностью.
— А когда я не стараюсь?
— Дом разваливается на кусочки, — заметил он дружелюбно.
— Нет ничего творческого в уборке дома. И очень надоедает.
— Так же, как и замужняя жизнь? Она лишь пожала плечами в ответ.
— Еще вина? — спросил Нат.
— Спасибо, — ответила Сабрина. Она чувствовала себя очень неуютно.
Нат обошел гостей и долил им вина.
— Я когда-нибудь говорил вам, что…
— Так как же я надоедаю тебе? — продолжал настойчиво спрашивать Мартин.
Линда опять пожала плечами:
— Как веселы люди, которые пишут книги о корпорациях?!
— Откуда ты знаешь? Ты никогда не слушаешь, когда я говорю о них.
— А мне не интересны корпорации.
— Но если бы ты послушала… Например, сегодня я изучал результаты социологического опроса о супружеской верности среди жен администраторов. Думаю, тебя это должно заинтересовать. Или это не по твоей части?
— Какие отвратительные намеки… Почему бы тебе просто не обвинить меня, вместо того чтобы прятаться за своими книгами?
— Тебе очень хочется? Хочется, чтобы я все сказал?
— Эй, — прервал их Нат, — вы ставите нас в неудобное положение. Особенно Стефанию, которая за две недели наверняка забыла, как вы «ладите» друг с другом. Я меняю предмет разговора. Не на ортопедию, поскольку среди вас этим интересуюсь только я. Она мое хобби. Что бы выбрать? Мой последний поход в леса южного Висконсина или новый венецианский кубок в моей коллекции?
— Кубок, — быстро произнесла Сабрина, благодаря его за то, что он прервал почти разгоревшуюся ссору. Правда, она заметила, что все восприняли эту словесную перепалку как нечто само собой разумеющееся и неизбежное.
— Хороший вкус, — сказал Нат. — Я говорю о прелестном ожерелье. Никогда не видел его раньше. Откуда оно у тебя?
Сабрина прищурилась:
— Я не знаю…
— Швеция, — тихо подсказал Гарт.
«О! Это подарок Гарта, который по каким-то причинам Стефания никогда не надевала. Поэтому сейчас Гарту очень приятно. Интересно, думает ли он, что я надела ожерелье для него?»
