Ирина Степановская - Экзотические птицы
— Ну что же, прекрасно, — повторил Азарцев, перевел взгляд на даму и постучал костяшками пальцев по деревянной изогнутой ручке кресла. — Все анализы хорошие, осталось только получить «добро» от вашего лечащего врача. Где вы наблюдаетесь?
— В ЦКБ, — как-то неуверенно произнесла дама и вдруг прижала руку к груди и истерично воскликнула: — Доктор, вы должны понять меня правильно! Мой лечащий врач никогда-никогда не даст разрешение на операцию! Никогда! Он просто не захочет пойти на риск!
— Неужели? А почему? — Азарцев вежливо поднял брови, а в голове у него само собой мелькнуло: «Ну вот, я так и подозревал! Это, конечно, надо было предвидеть и с этого надо было и начинать! Какого черта она морочила мне голову целых два дня?»
— У меня много заболеваний, — сморщившись, плаксиво продолжала дама. — Никто из врачей не хочет рисковать, ведь, если что, у них будут неприятности!
Азарцев досадливо поморщился:
— Но ведь, «если что», неприятности будут в первую очередь у вас! Я имею в виду состояние вашего здоровья! — пояснил он и тут же, увидев, как передернулась дама от его слов, успокаивающе продолжил: — Вы погодите волноваться, давайте обсудим все по порядку. Я только приглашу для нашей беседы еще и моего заместителя по лечебной части.
Он нажал кнопку звонка прямого вызова, соединяющего его и Юлин кабинеты. Он хотел, чтобы Юля присутствовала при разговоре и слышала его аргументы, если он обоснует отказ в операции. Юля возникла молниеносно, будто стояла за дверью. Азарцев отметил, что она, как всегда, была безукоризненно причесана и накрашена. Безумный огонь в ее глазах был притушен опущенными ресницами.
Юля умела производить впечатление. «О! Какая красивая женщина!» — прочитал Азарцев во взгляде пожилой дамы, устремленном на нее.
«В нашей клинике каждая женщина может стать такой!» — отвечала негласно скромная Юдина улыбка.
— Так какие же у нас заболевания? — вкрадчиво спросил пожилую даму Азарцев.
— Повышенное давление, перебои в сердце, бронхиальная астма и проблемы со щитовидной железой, но с железой проблемы небольшие! — скромно перечислила дама.
— У-у, какие мы оптимисты! — выразительно посмотрел на Юлю Азарцев.
— Разрешите мне осмотреть ваши ноги, — включилась та, обращаясь к даме. — Тромбофлебита у вас нет?
— Тромбофлебита, кажется, нет, — нерешительно ответила та.
— Вот видите, уже хорошо! — Юля кинула Азарцеву ответный выразительный взгляд. — А принимаете ли вы лекарства, которые стабилизируют давление и держат его на постоянных цифрах?
— Конечно, принимаю! Я без них не могу! — прозвучал ответ.
— Что касается бронхиальной астмы, нужно сделать дыхательные пробы.
— Два раза в год я прохожу это исследование.
— И как сейчас?
— Доктор сказал: «Не хуже, чем было».
— Ну, тем более! Вам нечего бояться! — сказала Юля.
— А я и не боюсь! — гордо сказала дама. — Боится мой лечащий врач. Когда однажды я сказала ему, что хочу сделать косметическую операцию, он замахал на меня руками и заявил, что я могу пойти на операцию только через его труп.
«Хороший доктор, наверное, порядочный», — подумал Азарцев.
— Что касается меня, — продолжала дама, — то выдержать операцию для меня дело чести! Я хочу всем доказать, что еще имею право быть красивой! А то надоело: «Бабушка, бабушка!», как будто я уже и не женщина!
— О, такое право, без сомнения, имеется у каждого из нас, — дипломатично проговорил Азарцев. — Но не все мы можем по ряду обстоятельств реализовать это право.
Дама непонимающе переводила взгляд с Азарцева на Юлю, не понимая, куда же он клонит.
— А мы поможем вам его реализовать! — заявила Юля, подходя к Азарцеву сзади и крепко нажимая ему на плечо. — У нас есть прекрасные консультанты-терапевты — кандидаты наук, профессора; кто-нибудь из них вас осмотрит и даст свое заключение. Вам не о чем беспокоиться. Прямо сейчас наш шофер и отвезет вас на осмотр в клинику к нашему консультанту. Я тоже, чтобы вы не чувствовали себя неудобно, поеду с вами. Договорились?
— Договорились, — просияла дама всеми своими мелкими морщинками и крупными старческими ямочками.
— Ну, тогда просим вас на ленч. У нас пекут чудесные булочки, а я пока договорюсь о консультации, чтобы не терять время! Сразу после ленча и поедем!
— Как приятно поставлено у вас дело! — восхищенно сказала дама.
— Стараемся, — ответила Юля с обворожительной улыбкой.
И пока дама в буфетной была занята слабокопченой форелью, телятиной, булочками и фруктами, Юля быстро листала свою специальную книжку с номерами телефонов специалистов.
— Все улажено, профессор нас ждет, — сказала она мимоходом, ласково касаясь руки пациентки.
— И решение, без сомнения, должно быть положительным, — ехидно предположил Азарцев, сидя в своем кабинете.
— Неужели ты думаешь, что я способна на кого-нибудь давить? — возмутилась Юля. — Как профессор решит, так и будет.
— А дама в курсе, какую сумму ты выставишь в счет за операцию, уход, все консультации, поездки и кормежку?
— Еще пока нет, но все равно выйдет меньше, чем если бы она поехала за границу.
— Ты все-таки сначала предупреди ее, а то как бы не случилось, что мы за все заплатим из своего кармана, — сказал Азарцев со вздохом. Он уже сдался. В конце концов, из дамы действительно выйдет красотка. Глазом профессионала он ясно видел в ее лице хоть и расплывшиеся уже, но все-таки еще присутствующие черты былой привлекательности. Вернуть даме красоту и ощущение молодости, разве не благородная цель? И тот профессор, что будет сейчас ее осматривать, тоже, в конце концов, не дурак, чтобы послать на операцию пациента с явным риском для жизни. Он должен же подстраховаться, прежде чем написать заключение. Что ж, если он решит, что оперировать можно, Азарцев рискнет.
Он стал листать свой календарь, выбирая день операции.
«А птичек из холла на всякий случай опять придется перенести в специальную комнату на чердак, как уже делали, когда в клинику поступали пациенты с аллергией. Несколько экзотических экземпляров тогда сдохли…» — не к месту вспомнил Азарцев и вздохнул. Что ж, работа — самое главное. Перед операционными днями во всем отделении проводилась генеральная уборка, белье стерилизовалось, персонал носился как заведенный, кухня работала в две смены. В один-два дня пациенты оперировались, потом в течение недели долечивались, выписывались, персонал переходил на льготный режим работы, экзотических птичек возвращали на место, на различные манипуляции пациенты приезжали из города. И так до следующих операционных дней. Такая загрузка клиники была выгоднее, чем тащить каждый день по одному человеку.
