Белва Плейн - Карусель
Роксанна явственно ощутила биение своего сердца. Она зашла слишком далеко, сказала слишком много.
— Да это было в газетах. Я прочла в газете.
— Нет. О требованиях Аманды там не писали. В газетах даже ее имени не упоминалось.
— Может, я что-то напутала. Наверное, слышала в доме у Дэна.
— Дэн говорил о подобных вещах? Я поражен. Трепать языком не в его духе. Когда это было?
— Не так давно. Пару дней назад, пожалуй, когда я заезжала к Салли. — Она никогда не видела Клайва таким, никогда его взгляд не был столь пристальным. И чтобы заполнить возникшее молчание, отвлечь мужа, она затараторила: — Да-да, это было в среду, кажется.
— Ты уверена?
— Да, в среду. Почему ты на меня так смотришь?
— Очень странно, — медленно проговорил он, — потому что Дэн в понедельник улетел в Шотландию.
Теперь сердце билось просто оглушительно.
— Тогда это не могло быть в среду, — легко ответила она. — Я ничего не помню — что слышу, вижу или делаю. Предположим, я спрошу тебя или кого-то другого, что вы делали неделю назад, в пятницу. И вы не вспомните. Никто никогда не помнит. Да и вообще, какая разница?
— Только та, что ты мне лжешь, и мне интересно почему.
— Клайв Грей, я никогда тебе не лгала. Какое ужасное слово, и как гадко с твоей стороны меня в этом обвинять. Чего ты так разволновался по поводу того, что, когда и где было сказано? Глупость какая! Я иду за десертом, и давай не будем ссориться.
На кухне Роксанна положила тарелки в мойку, достала блюдо для торта, налила кофе. Ноги у нее были как ватные. Ты сможешь это сделать, заверил ее Йен, но она не смогла. И Йен разъярится. Клайв уже принял решение. И теперь тоже на нее рассержен. Нелепо, что гнев этого слабого человека, который явственно читался в его глазах, так напугал ее. Или, может, так и должно быть: в конце концов, она столько всего скрывает…
Тогда она решила улыбаться, чтобы прогнать страх. Станет шутить, чтобы и к Клайву вернулось хорошее расположение духа.
— А вот и я! — воскликнула она. — Мадам Роксанна из кондитерского дворца с ассорти из эклеров, слоек и… — Зазвонил телефон. — Сиди-сиди, дорогой. Сейчас я поставлю поднос и отвечу.
Но Клайв уже пересек комнату и взял трубку.
— Мишель! Как я рад тебя слышать. Роксанна рассказала мне, как хорошо идут твои дела. Она сказала, что у тебя флоридский загар. Будь осторожна с кожей…
Мишель. Скорее, скорее, пока она чего-нибудь не сказала. И Роксанна потянулась к трубке с восклицанием:
— Моя сестра! Дай мне с ней поговорить.
Клайв крепко держал трубку.
— Ты что? До сих пор ее не видела, поэтому откуда она знает? Подожди минутку, давай разберемся.
— Дай мне трубку, Клайв, — настаивала Роксанна, но он выставил локоть.
— Значит, сегодня вы с Роксанной не встречались? Понятно. Я просто не так понял. Да, конечно. Что ж, было приятно с тобой поговорить. Нет, она сейчас не может подойти к телефону. Она перезвонит тебе потом. Прекрасно. Береги себя, Мишель.
Очень медленно, очень осторожно он положил трубку и, не говоря ни слова, повернулся к Роксанне.
— Ну? Значит, ты никогда мне не лжешь?
Во рту у нее пересохло, к горлу подкатила тошнота, не хватало воздуха.
— У нас была назначена встреча, но мне пришлось отменить ее, потому что я слишком долго пробыла у дантиста. Я знаю, это звучит глупо, и я сожалею, но мне подумалось, что ты разочаруешься, если я ничего не расскажу тебе о Мишель, поэтому я придумала этот ленч. Ты был так добр к ней, так интересовался ее…
— Прошу, не оскорбляй мои умственные способности, Роксанна. — Клайв говорил очень спокойно. — Просто расскажи мне в нескольких простых, правдивых словах, где ты была весь день.
— Ходила по магазинам. После дантиста времени осталось мало, так что я пошла по магазинам.
— Я не верю тебе, Роксанна, — все так же спокойно проговорил он.
— Это правда. Что я могу сделать, если ты мне не веришь?
— Тут что-то кроется, — сказал он себе, — только я не знаю что.
Он сел за стол, положил подбородок на руки и нахмурился. Наблюдая за ним, Роксанна откусила от пирожного, но, будучи не в состоянии проглотить ни кусочка, оттолкнула тарелку.
— Тут что-то есть, — бормотал он себе под нос, — что-то не сходится… Столько информации, частной информации, и этот дневной поход по магазинам. В центре Скифии, в норковом манто… разодетая…
Он поднял глаза на ее золотое колье ручной работы — подарок от него на день рождения, розовое платье, купленное всего неделю назад и сегодня надетое в первый раз, — это он знал точно, так как все время наблюдал за женой…
— С кем ты сегодня встречалась, Роксанна?
— Бога ради, с дантистом.
— В таком виде.
— А ты хочешь, чтобы я поехала к нему в комбинезоне?
— Кто этот мужчина, Роксанна?
— Кто, дантист? Это была женщина, доктор Краус.
— Я не шучу, Роксанна. Кто он?
— Ты меня оскорбляешь. Ты не имеешь права меня оскорблять! Кто я такая, по-твоему?
— Я знаю, кто я. И мне интересно, кто ты. — Он потер лоб, словно больное место.
— Послушай, Клайв, — сказала она, — ты делаешь из мухи слона. Тебе просто станет плохо. Это того не стоит.
— Что того не стоит? Мое доверие к тебе? Я хочу доверять тебе. Для меня это стоит всего. — Он перегнулся через стол, насколько возможно приблизив к ней свое лицо. — Всего, ты понимаешь?
— Ты можешь мне доверять, Клайв, — мягко произнесла Роксанна.
— Нет. Не раньше, чем мы все проясним. Сегодня днем ты с кем-то встречалась. Ты приехала слишком поздно, чтобы в одиночку провести целый день в магазинах. В Скифии нет ни одного магазина, который удовлетворил бы твоим запросам теперь, когда ты привыкла к лучшим вещам.
— Не тычь мне моим прошлым.
— Не меняй тему. Я всего лишь хочу от тебя правды — где ты сегодня была? И еще я хочу знать, кто рассказал тебе про Аманду и акции компании?
Он дышал ей в лицо рыбой, и Роксанна встала из-за стола и отошла в сторону. Клайв подошел к ней и схватил за плечи, не больно, но крепко, и если бы она попыталась вырваться, платье порвалось бы.
— Правду! Правду, Роксанна! Я не хочу, чтобы у меня остались на твой счет сомнения. Рассей их. Не поступай так со мной. Мне это невыносимо!
Страстная мольба пугала ее. Глаза его горели каким-то ненормальным огнем. И она всхлипнула:
— Отпусти меня.
— Нет! — Пальцы его сжались крепче. — Ты не должна играть со мной в игры, не должна так со мной поступать. Я люблю тебя, Роксанна!
Ладони Клайва скользнули лаской по ее груди, губы прильнули к ее губам. Это было отвратительно, невыносимо, и Роксанна оттолкнула его, но он успел заметить гримасу на ее лице.
